Дарья Кузнецова - Симбиоз

— Да, — совершенно спокойно ответил Сур.

— И не стыдно тебе за девушками следить?

— Это моя работа, — точно так же невозмутимо ответил он, пару секунд помолчал и присел на край крыши в полуметре от меня. — Мне сообщили, что ты ночью покинула здание.

— Никто не говорил, что это запрещено, — огрызнулась я ворчливо.

— А я тебе разве запрещаю? — иронично хмыкнул мужчина. — Просто это неожиданное поведение, и я решил проверить.

— Чтобы не спрыгнула? — уточнила недовольно.

Похоже, невзирая на все предшествовавшие размышления и попытки самоубеждения, меня опять понесло по знакомому маршруту…

— Если человек всерьёз хочет умереть, к нему бесполезно приставлять охрану — он рано или поздно добьётся желаемого, — отмахнулся он. — И эту тему мы, кажется, уже закрыли. Я просто хотел проверить, всё ли в порядке и не нужна ли какая‑то помощь. Не удержался, решил послушать. Если ты хотела побыть одна — извини, я уйду.

— Нет, это… ты извини, — с глубоким вздохом проговорила я. — Мне просто не спалось, захотелось на воздух. Скрипку вот случайно прихватила. Почему мазур так странно реагирует на её звуки?

— Не на её звуки, — со смешком возразил Сур. — У них нет отдельного понятия «звук», любые механические колебания они воспринимают одним и тем же органом. Гармоничные упорядоченные звуки для них… ну, как щекотка или лёгкий массаж.

Я на этих словах не удержалась и хихикнула. Точно, прибалдел симбионт что твой кот, расслабился совершенно.

— Извини, что так получилось, — тихо добавил Сургут через пару секунд. — У нас правда не было другого выбора, все остальные варианты были ещё хуже. Они были просчитаны на основании знакомых нам моделей поведения представителей вашей цивилизации и отвергнуты.

— И срочное объединение меня с симбионтом?

— Да, в том числе. Никто не ожидал встретить подобную восприимчивость, это… теоретический прогноз, на практике до сих пор с таким никто не сталкивался. Земляне обычно находятся вблизи нижней планки чувствительности. Специалисты решили, что рисковать не стоит.

— Специалисты? То есть, это ещё и не твоя инициатива была?

— Я уверен, что они были правы, и полностью согласен с этой точкой зрения, — уточнил он.

— Ладно, — вздохнула я чуть свободнее. — А почему утром ты не начал с этих слов?

— Потому что не люблю поднимать подобные темы при посторонних.

— Подобные темы — это извиняться? — переспросила я не возмущённо, а, скорее, озадаченно. Он немного помолчал, но потом всё‑таки пояснил. Серьёзно и так же спокойно, как пояснял способ пользования душем или действие паразитов на организм.

Интересно, этот человек вообще умеет теряться, смущаться и… не знаю, мямлить, что ли? А то он настолько наглядно и развёрнуто формулирует мысли, что кажется: читает по учебнику.

— Извиняться стоит за реальный факт, когда ты объективно не прав, ошибся и поступил неправильно, и тогда нет разницы, слышит это кто‑то или нет. Здесь же затронута исключительно эмоциональная сфера, то есть — личное, а все личные вопросы я предпочитаю решать без посторонних.

— Ты? Или это неотъемлемая черта культуры, что поднимать такие вопросы публично — неприлично?

— Нет, здесь каждый выбирает сам, — отмахнулся он.

— Ладно, мир, — в конце концов решила я.

Кажется, в самом деле больше не сердилась. Неприятный осадок ещё оставался, но жить и нормально общаться он не мешал. Учитывая, что долго копить обиду я обычно не умею, надо думать, и он когда‑нибудь растает. Если, конечно, наша «ассимиляция» не закончится раньше.

Вспомнилась расхожая мысль, что «если женщина обижена — извинись, даже если ты прав», и я едва не захихикала. Похоже, сейчас я наблюдала применение на практике именно этого принципа, и извинялся Сур не потому, что чувствовал за собой какую‑то вину, а только чтобы меня успокоить. И даже несмотря на понимание мной этого факта, было приятно. Если хочет успокоить, значит, ему не всё равно, так ведь?

Пока мысли не унесли меня в совсем уж дальние дали, я поспешила нарушить тишину и сменить тему:

— А здесь всегда облака?

— Всегда, — подтвердил он. — Это как‑то связано со способом существования города; я не помню, но, если хочешь, могу уточнить подробности.

— Да ладно, ну их. Всегда так всегда, я же не возражаю. Просто без неба над головой всё как‑то… не так.

— Ничто не мешает вылететь из этого облака.

— Мешает. Я не умею управлять местными транспортными средствами, не знаю где их взять и вообще пока не настолько освоилась, чтобы ещё и с ними контактировать.

— Хочешь, я тебя отвезу? — предложил он.

— Ну, во — первых, мне не хочется тебя напрягать, тебя и так из‑за меня из постели вытащили. А, во — вторых… я же говорила, что… ну… — замялась я, стесняясь сказать прямо.

— Обещаю к тебе даже не прикасаться, — легко понял мои затруднения Сургут. — А постель… я всё равно пока не хочу спать.

— Тогда полетели, — я махнула рукой и начала осторожно, чтобы не кувырнуться вниз, подниматься на ноги.

Наверное, глупо было соглашаться, но уж очень заманчиво было вновь полюбоваться красотами ночного города, только на этот раз — добавив штрих, которого в прошлый раз недоставало.

Ещё глупее было верить Суру на слово, но я почему‑то верила.

А самым глупым было то, что от этого обещания стало очень обидно и захотелось, чтобы мужчина его нарушил. Ну так, слегка. Приставать всерьёз не обязательно, но… я в глубине души была совсем не против оказаться в его объятьях. Да и целовался он так, что дух захватывало. А какая‑то часть меня не возражала и против чего‑то большего.

И хотелось бы свалить подобные мысли на постороннее воздействие и мазура, да только я прекрасно понимала: мысли и желания эти исключительно мои. Не буду отрицать очевидное, Сур нравился мне как мужчина, причём как бы не с перелёта, на том самом химическом, подсознательном уровне. Даже после всей этой истории с подселением симбионта. Да и обида моя отчасти была не обидой, а пресловутым страхом перед неизвестностью, в которое меня вдруг окунули целиком как кутёнка.

И вообще, говорят, всё, что ни делается, к лучшему, даже если поначалу это кажется сомнительным. В конце концов, я и сама подумывала о переменах и о необходимости как‑то расширить собственный круг общения. Вот и расширила! Причём настолько, что аж дух захватывает.

Найти бы ещё своё место в этом мире, но для этого надо хоть немного с ним познакомиться. Наверное, с этого и стоит начать завтра, раз уж я обрела связь с местной информационной сетью. Но — завтра, а сегодня можно немного отвлечься и не думать о плохом.

Транспортный летун обнаружился неподалёку; на нём, видимо, Сур сюда и добрался. Обещание «не прикасаться» мужчина выполнял дотошно, даже не подал мне руку. И я всё никак не могла понять, забавляет меня этот педантизм или раздражает. Впрочем, именно сейчас меня держали и без помощи Сургута. Во всяком случае, симбионт утверждал именно это, а не верить ему было сложно: убьёмся‑то мы в случае чего вместе. Но стоять мне всё равно было страшновато, поэтому я аккуратно присела на своём месте и осматривалась уже из такого положения. Сур не возражал.