Дарья Кузнецова - Симбиоз

— Всё в порядке, не волнуйтесь, — улыбнулся он уголками губ.

— У него, небось, начальства нет, — ехидно вставил Василич.

— В некотором роде, — спокойно пожал плечами абориген.

— То есть, ты самый главный начальник? — хмыкнул Ванька, бросил на меня выразительный взгляд и зачем‑то подмигнул.

— Я уже говорил об этом, — терпеливо пояснил Сур. — Я несу ответственность за все контакты с вашей цивилизацией, и за эту их часть — в том числе. Собственно, потому и отправился с патрулём: на тот момент требовалось моё присутствие на месте основных событий, а не здесь.

Я бы, наверное, сумела догадаться, что хотел сказать своими подмигиваниями и взглядами братец, если бы могла хоть немного сосредоточиться на разговоре. Но я с большим трудом улавливала смысл сказанного Сургутом, а приглядываться к окружающим и вовсе была не способна.

Не знаю, как он это делал, но я была полностью сосредоточена на собственных ощущениях. Вряд ли суть была только в прикосновении: ничего настолько впечатляющего мужчина вроде бы не делал, лишь осторожно гладил ладонь и пальцы. Конечно, руки — очень чувствительная часть тела, но не до такой же степени!

Я буквально плыла, покачиваясь на волнах неги, и это ощущение никак не было связано с сексуальным желанием, да и вообще с чем‑то знакомым и понятным. Я парила в невесомости, полностью расслабленная и защищённая от всех невзгод разом. Будто некто большой и бесконечно сильный, — может быть, тот самый Бог из древних сказок? — баюкал меня на ладони. Не было страхов, сомнений, зла и ненависти, а время тянулось настолько медленно, что порой казалось — оно остановилось вовсе. Если бы не звучащий рядом разговор, не позволяющий полностью отрешиться от окружающего мира, я, наверное, совершенно потерялась бы в этой бескрайней безмятежности.

Краем сознания я понимала, что это наверняка воздействие Сура. Не могла понять двух вещей: зачем ему это надо и как он вообще это делает? Очень хотелось, — насколько в этом состоянии я вообще была способна чего‑то хотеть, — спросить, но не хотелось делать это при посторонних. Вполуха слушая рассказ и борясь с желанием окончательно расслабиться и поплыть по течению, я прикидывала, как бы половчее вытащить Сургута из цепких лап моих родных и задать пару вопросов.

— Аля! — вдруг окликнула тётя. Я сообразила, что уже некоторое время сижу совершенно неподвижно, уставившись в одну точку, и не слушаю разговора. — Девочка моя, с тобой всё в порядке? — подозрительно осведомилась женщина.

— Всё замечательно, — протянула я, чувствуя, что язык несколько заплетается. — Только я, кажется, хочу спать… Или не спать?

— Аля, посмотри на меня, — мягко проговорил рядом Сур, прекращая массировать мою ладонь, и вместо этого крепко её сжимая.

— М — м? — протянула я, с трудом фокусируя взгляд на мужчине. Он придержал моё лицо за подбородок второй ладонью, пристально разглядывая. А потом густые брови удивлённо взметнулись, взгляд же стал совершенно растерянным. Но хоть не встревоженным, и то — радость!

— Извини, — справляясь с удивлением, мужчина отстранился и выпустил мою руку. Я едва успела опомниться и не потянуться возмущённо за его ладонью; странности странностями, но прикосновение из‑за них не делалось менее приятным. — Это случайно получилось.

— Что получилось? — настороженно уточнила тётя, переводя взгляд с меня на Сура и обратно, а я почувствовала, что сонная расслабленность стремительно выветривается.

— Ничего страшного, — поморщившись, отмахнулся мужчина. — В любом случае всё уже закончилось.

— А мне тоже интересно, что это было, — хмыкнула я, промаргиваясь и растерянно озираясь. Ощущение прошло без остатка, и это отчасти даже расстроило: оно было приятным.

— Я тебе потом объясню, — уголками губ улыбнулся он, бросив на меня взгляд. — Возвращаясь к прежнему вопросу…

Оказалось, пока я отсутствовала, дядя Боря допрашивал Сура о вещах насквозь приземлённых, как то — об условиях жизни, учёбы, приёма на работу и так далее. Точнее, не столько допрашивал, сколько уточнял полученную ранее информацию. Оказалось, с жильём у местных всё действительно было просто и без излишеств: на одну семью одна «квартира», состоящая из вот такой гостиной, в какой мы находились, и по комнате на члена семьи независимо от возраста. И это понятно, развернуться в летающем городе было особо негде.

Да и по остальным вопросам Сур всё больше подтверждал сделанные ранее предположения. В целом этот мир представал перед нами весьма благополучным и на взгляд землянина местами совершенно утопическим. Не знаю уж, как они добились подобного и сумели приучиться к подобным условиям; надо думать, не обошлось без влияния непритязательных в бытовом плане мазуров.

Родные задавали ещё какие‑то вопросы — мелкие и крупные, безусловно полезные, — но я с трудом заставляла себя следить за разговором. Гораздо сильнее мне хотелось расспросить Сура о произошедшем, а ещё… просто побыть с ним наедине. Даже говорить, в общем‑то, не обязательно, можно просто оказаться, как в ту ночь, вдвоём под звёздным небом. Сейчас общество родных и необходимость выслушивать чужие разговоры тяготили, и я с трудом сдерживалась, чтобы не сказать об этом прямо. Недовольство недовольством, но правы были всё‑таки они, а я со своими эмоциональными всплесками вполне могла потерпеть.

Потом я сообразила, что Сур сейчас может просто встать и уйти. Вряд ли насовсем, но велик шанс, что мужчина попросту сошлётся на усталость (на что, судя по его внешнему виду, имеет полное право) и отправится домой спать. Конечно, мне было его жалко и очень хотелось, чтобы он нормально отдохнул, но… а как же я?! Не могу же я в самом деле сама просить его о разговоре или прогулке! То есть, попросить‑то, конечно, могу, и даже буду при этом не слишком стесняться (если в этот момент буду думать о вопросах, которые хотела задать, а не о желании побыть вдвоём). Другой вопрос, как быть, если вдруг он откажется? Я же себя знаю, я тогда совершенно изведусь, не смогу нормально спать, накручу себя до обиды…

Ну вот, пожалуйста! Он ещё ничего не сказал, ещё ничего не случилось, а я уже возмущена гипотетическим отказом!

Пока я терзалась посторонними мыслями, разговор сошёл на нет. Вопросы наверняка ещё оставались, но перед тем, как их задавать, было решено сначала обдумать уже полученные ответы.

— Сур, а можно я тоже кое‑что спрошу? — чуть нахмурившись, решительно обратилась я к мужчине, когда он начал подниматься из кресла. Тот в ответ окинул меня непонятным взглядом, — не смутившим и не озадачившим, а почему‑то наоборот, согревшим, — и, улыбнувшись глазами и уголками губ, кивнул.

— Да, конечно. Только, если ты не против, я бы хотел выйти на воздух, — чуть поморщился он. — Обещаю вернуть тебя в целости и сохранности.