Ольга Смирнова - Случайное добро

Стараниями заботливых местных жителей забор был уложен на землю и частично растащен для своих нужд, так что проникнуть внутрь проблем не составило.

Воняло в доме жутко. Трухлявыми досками, гнилым тряпьём, плесенью, протухшей едой, отходами жизнедеятельности живых существ. Воняло так, что прежний Матвей выскочил бы наружу быстрее пули. Но это прежний. Вежливый, забитый, не готовый к испытаниям. Новый же Матвей просто поморщился, обошёл дыру в полу и уселся на шаткий скелет табурета. Самокат пристроил рядом. И стал ждать. Чего? Чего-нибудь. Если закон равновесия вселенной работает, то что-нибудь обязательно должно случиться уже в ближайшие пять минут. Тридцать лет болотного существования прямо-таки взывали к установлению баланса.

Матвей оказался прав. Почти сразу следом появился Михаил.

— Не ожидал, что здесь так мило, — оглядевшись, сказал он. — Может, чайку с баранками?

— Нет, спасибо. Вы о чем-то хотели поговорить? Кто вы?

— Матвей, ты утомительно однообразен. Кто я, что я — не важно. Важно, что я помогу тебе.

— Мне уже помогли один раз. Хватит, — сказал Матвей, вспомнив темноту в голове. Это воспоминание потянуло за собой разом ожившие призраки прошлого — убийство уборщицы, чувство вины и выгрызающую внутренности совесть. Матвея передернуло.

— Я хочу побыть один, — буркнул он.

— Лицемер, — улыбнулся Михаил. — Мы оба знаем, чего на самом деле ты хочешь. И я дам тебе прощение, успокоение. Это в моих силах.

Успокоение!.. Не было ничего в мире заманчивее. Не было ничего в мире желаннее. И ничего недостижимее.

— Принцип равновесия. Ты помнишь?

Матвей неопределенно пожал плечами, ожидая продолжения. И Михаил ожидания с удовольствием оправдал. Говорил он напористо, уверенно, четко, так, что его словам невозможно было не поверить.

— Ты должен совершить благое дело. Великое благое дело. И тогда оно сотрет грязь из истории твоей жизни. Если не вдаваться в подробности, та уборщица испортила тебе тридцать лет безупречного существования. Это ли не подлость?

— В каком смысле?

— Ты тридцать лет числился в отличниках, а потом в одно мгновение — бац! И сорвался. Но это я могу понять. Не каждый выдержит. Да еще в библиотеке! В общем, что было, то было. Теперь надо исправляться. Дел-то куча! И это я еще не упоминал твоего предназначения.

— Я ничего не делал специально, для галочки. Я жил, как жил. — Слова про «предназначение» Матвей счел неудачной шуткой.

— Да ладно, — недоверчиво рассмеялся Михаил. — Этого не может быть. Ни один волшебник в здравом уме не пойдет работать в библиотеку, если он не тайный растлитель малолетних. Или?..

— Нет, нет, боги упаси! — Матвей аж со стула подскочил. — Боги упаси! Как вы можете думать такое!

— Значит, просто унылый придурок? Самому-то не противно? Поверь мне, сейчас самое время подогнуть жизнь под себя. Завязать в узел, навязать свою волю.

— Михаил, мне это неинтересно.

— План восхитительно прост. Мы с тобой убьем Александра и тем самым восстановим равновесие. И тогда ты, фигурально выражаясь, вылупишься из яйца. Перед тобой откроются такие перспективы, друг мой…

Не сказать, что Матвей сильно удивился, услышав предложение Михаила. Он ожидал чего-то в этом духе. Поразило его другое — собственные эмоции. В них не было прежнего ужаса. Только вялое, инертное любопытство, припорошенное сверху остатками боязни, что поймают и накажут.

— Дался вам этот Александр, — отбрыкнулся Матвей без энтузиазма. — Я уже, помниться, нагадил ему. Чем дело закончилось, неизвестно?

— Враг ослаб, — патетично вскинув руки вверх, объявил Михаил. — Самое время довершить начатое.

— То есть, убить. Интересно, каким образом? И что вы к нему прицепились? Чем он вам не угодил?

— Он — мерзость, — сказал Михаил. — Он обидел твою мать, и многих других. Он — отступник. Этого достаточно?

— Мне — нет, — твёрдо ответил Матвей, подходя к окну, где стал выдергивать из трухлявой рамы остатки стекла и бросать на пол. — Я вам не верю.

— А своей матери поверишь? — вдруг спросил Михаил с чувством. — Поверишь?

Матвей замер и медленно кивнул, потом, поколебавшись секунду, спросил:

— Но… мама от Александра в восторге. Иногда мне кажется…

— Она врет, — уверенно сказал Михаил. — Врет, как сивый мерин, и даже не краснеет. У нее есть замечательный сын, зачем ей восхищаться посторонним?

Мысли Матвея, высказанные невзначай, почти незнакомцем, прозвучали как гром среди ясного неба. Пока волшебник пытался справиться со смятением, Михаил продолжал:

— По крайней мере, сейчас. И потом — Александр зло. И она это знает. А это в свою очередь подводит нас к следующему выводу, мой невезучий друг.

— О чём вы?

— А ты такой дурачок? Слов не понимаешь, мозгами шевелить разучился? Вроде на одном языке разговариваем.

— Какой вывод? Вы о чем? — все спрашивал Матвей, в голове которого уже зашевелились, как черви, нехорошие подозрения.

Михаил ласково улыбнулся.

— Не будем раскрывать все тайны сразу. Давай постепенно, иначе правда тебя доконает, а нам ведь этого не надо. Начнем с далекого прошлого, когда твоя мать была девчонкой. Тут два варианта. Можно спросить у нее самой.

— Нет!

— Хорошо, не будем в лоб. Достанем письма.

— Какие письма?

— Ее. К Александру. Из них ты узнаешь все. Она до сих пор их хранит. В том закрытом на ключ ящике стола, что ты обнаружил пару лет назад, помнишь? Ты еще гадал тогда, что там может находиться, и взломал замок, и увидел адреса на конвертах. Мать, поняв, что ты копался в ее вещах, тебя чуть не побила. Ты еще плакал и просил прощения на коленях, ползал за ней по всему дому…

— Хватит! — выкрикнул Матвей, складывая руки на груди, словно прощения просить собирался вновь. — Хватит, я больше не хочу…

— Тогда пойдем. Доверься мне.

И Матвей пошел.

Лера и Игнат вышли из дома, только когда стемнело. Игнат был весь в маскировочном заклинании, как эскимо в шоколаде, Лера же уповала на защитные свойства амулетов. До нужного дома они добрались быстро — Игнат хоть и был невидим, но Лерину руку не отпускал, вёл её за собой. К самому дому, понятное дело, они приближаться не стали, затаились на противоположной стороне улицы в темном переулке.

— Первый этаж, — шепнул Игнат, соблюдая конспирацию. — Третье окно слева. То, что не горит. Жди здесь. Я быстро.

Лере очень хотелось пойти с Игнатом, но она понимала, что лучше ей и впрямь «ждать здесь».

— Осторожнее, — шепнула она бывшему однокласснику, когда тот отпустил ее руку. — Береги себя.

В ответ раздался удалой хмык из серии «мне все нипочем», а затем послышались удаляющиеся шаги. Лера неотрывно смотрела на то самое окно. Ей было здорово не по себе.