Ольга Смирнова - Случайное добро

— Упрямый ты осёл. Да ну тебя к демонам! Ладно, о насущном. Чай здесь есть? И еда какая-нибудь? А то у меня с утра маковой росинки во рту не было.

— Холодильник на кухне. Кухня прямо по коридору, — ответил Игнат, развалившись на нагретом ею диване. — И мне сделай! — крикнул он вслед. — И бутеров каких-нибудь! Лучше с колбасой!

Лера только хмыкнула — ей одной кажется, что все мужики одинаковые?

Холодильник оказался полон. Игнат из комнаты объяснил, что это его рук дело — он собирался провести некоторое время в лаборатории и загодя запасся продуктами. Она немного повозилась с готовкой и вскоре ребята смотрели телевизор и пили чай с бутербродами — все как было заказано.

Игнат не лез к Лере с расспросами, но было видно, что ему не терпится узнать, что с ней приключилось. О своих свершениях он ей поведал и рассчитывал на ответную любезность. И отступать не собирался. Пусть не наскоком, без давления, не выжимая признания, а скорее поощряя их, но в первый же удобный момент он начнёт профессионально вытягивать из нее правду.

Лера же молчала потому, что не знала, как подступиться к Игнату и попросить его связаться с Александром без того, чтобы рассказать все как было. А это значило, что… боги, да она сама не знала, что это значило! События десятилетней давности были похоронены глубоко, и доставать их на свет божий, ворошить не было никакого желания. Но и признаваться частично смысла не имело — Игнат будет выпытывать до конца. Уж такой он дотошный.

Для начала Лере необходимо было успокоиться.

— Они точно нас не найдут?

— Не тот уровень, — беспечно пожимая плечами, отозвался Игнат. Отправив в рот очередной бутерброд, он добавил с набитым ртом: — У нас в городе вообще нет сильных волшебников. Так что эту ночь можно спать спокойно.

Леру так и подмывало уточнить насчет ночи завтрашней, и послезавтрашней, и вообще всех последующих и слегка сбить с него спесь, но она воздержалась. Главным образом потому, что сейчас ей было спокойно и уютно, а болячки более-менее утихомирились. Зачем нагнетать обстановку?

А вдруг, пока её не было, Александр каким-нибудь чудодейственным образом вернул свои силы? Если так, ее проблемы решатся сами собой. Если нет… об этом опять же думать не хотелось.

— Не трусь, мартышка. Прорвемся, — с этими словами Игнат приобнял бывшую одноклассницу за плечи. — Где наша не пропадала.

Лера кивнула, не слишком ободренная его словами.

— А у твоего друга нет таблетки от головной боли?

— Не знаю, — пожал плечами Игнат. — Очень надо? А заклинанием?.. Ах да, забыл, забыл. Ты то ли беременная, то ли муж не одобрит. В общем, тебе нельзя. — Лера хихикнула, даже несмотря на головную боль. — Пойду, гляну.

Когда Игнат вернулся с кухни, держа в руках стакан с водой и упаковку таблеток, голова у Леры уже прошла.

— Ты все равно оставь, вдруг пригодится.

Они еще немного посидели, а потом Игнат вдруг набрал в рот побольше воздуху и выпалил с напором:

— Как получилось, что ты ноги стерла до крови? Где ты шлялась? И какого демона тебя занесло в наш Мухосранск? Я же ясно сказал тебе тогда — держись подальше. И где, демоны все побери, твой муж? Почему ты без присмотра?

У Леры до сих пор не было удовлетворительного ответа ни на один из этих вопросов, поэтому молчала она долго. Собирала мысли, готовила слова, перебирала фразы, какие-то отбраковывала, какие-то по нескольку раз прокручивала в голове. Игнат ее не торопил, но и отставать не собирался. Он ждал. И Лера заговорила.

— Нет, ты, Лерок — форменная дура. Прости меня, но это правда. Я слова плохого никогда о женщинах не говорил, боги этому свидетели, но ты… ты… ты… да тьфу, чего теперь об этом!

Оправдывались самые худшие Лерины ожидания — Игнат очень разозлился. Она еще толком не успела и до середины своего унылого повествования дойти, а он уже «дурой» обозвал. Интересно, что он скажет, узнав всё до конца? Сдаст на опыты как единственную в своем роде клиническую идиотку?

Поджав ноги под себя, Лера сидела все на том же диване. Взгляд ее намертво прилип к остывшему заварочному чайнику. Игнат торчал около наглухо зашторенного окна — интересно, что там такого разглядывать? Дырки в занавесках? Спрашивать Лера поостереглась, ибо настроение у друга детства стремительно портилось. С каждым сказанным ею словом.

— Я еще могу понять, почему ты ничего не рассказала мне тогда, в школе. Но что тебе мешало это сделать сейчас, до замужества? Элеонора! Мы бы что-нибудь придумали.

— Игнат, — с расстановкой ответила Лера, — ты не понимаешь главного — жить хочется. Очень хочется. А у тебя сил бы не хватило меня защищать.

— Откуда ты знаешь? — вспетушился Игнат.

— Оттуда. Не спорь. Просто знаю, и все. И потом, я клятву дала. Еще тогда.

— Я бы придумал что-нибудь.

— Боги, да зачем? Зачем нагружать тебя такими проблемами?

— Я всегда полагал, что дружба означает некую степень доверия и откровенности. И взаимопомощь.

— Вероятно.

— Ты просто струсила.

— Еще ногами попинай. Мне куда легче станет.

— Я думал…

— Не стоило. Игнат, давай закончим с твоими разочарованиями во мне. Толку никакого. Все случилось так, как случилось. Сожаления и упреки ничего уже не поменяют. Только на нервы мне действуешь.

Игнат усмехнулся, отошел от окна, уселся на корточки напротив Леры и, посмотрев ей в глаза, сказал:

— Хотелось бы услышать все до конца.

— Так слушай, а не ругайся. И так несладко, ты еще добиваешь.

Лера честно выложила все, как было. Умолчала только об одном — роли Александра в одарении ее божественным огнем, рассудив, что не стоит нарываться на очередную порцию нотаций. Она еще и первую-то не переварила до конца. Поэтому окончание рассказа заняло всего десять минут, в течение которых Игнат так и сидел в прежней позе.

— Ладно, — подытожил он, когда Лера смолкла. — Все, что я хотел бы сказать, ты и так знаешь. Нечего пинать, ты правильно заметила. Будем думать, как жить дальше.

— Надо с Александром связаться.

— Это еще зачем?

— Если он… хммм… в порядке, то сможет помочь. Ведь есть же вероятность…

— Лучше бы он тебя обратно забрал в таком случае. А я уж разберусь без вас. Ладно, посмотрим. Как бы с ним связаться?

— Ты университет заканчивал, ты и думай. А я пока еще чаю выпью. У меня обезвоживание. И нервы. Ты, кстати, своим-то родителям про преследователей говорил?

— Нет.

— Ах вот как, — прозвучало это многозначительно и с намеком. — А как же откровенность, доверие и взаимопомощь? Вы же не просто друзья — семья.

— Они в первый раз за десять лет укатили в отпуск. Вдвоем. Я не хотел портить им отдых. — Игнат вернулся на свой пост у окна. — У них все плохо было и только недавно стало налаживаться. Пусть занимаются своими отношениями. Я уже взрослый, чтобы отцу с матерью жаловаться по любому поводу.