Наташа Мамлеева - Совсем не по Шекспиру, или Институт Сверхъестественного

— Привет, я сестра Юли, Маша. Вы меня помните? Я вас помню еще детьми, кажется, ты голышом свалился в наш бассейн? — улыбнулась Маша, взглянув на Миху, который чуть покраснел и неуверенно кивнул, а двое его друзей весело рассмеялись.

— Не зови меня Белкой, это меня раздражает, — предупредила я, грозно сверкнув глазами на Михаила, присев за столик и делая большой глоток. В горле пересохло от внезапных эмоций.

— На это имеет право только Ромео? — подмигнул Миха, я поморщилась, внезапно поймав взгляд второго друга Романова — Андрея.

Он неотрывно смотрел на меня, в его взгляде я смогла поймать восхищение, поэтому чуть улыбнулась ему, приподняв одну бровь, и игриво отвела взгляд. Сестра о чем-то щебетала в своей привычной манере, а я переглядывалась с Андреем, ловив так же недовольные взгляды Ромы.

— Я танцевать, — кинула я сестре, встав из-за стола и направившись на танцпол.

Не прошло и минуты, как ко мне присоединился Андрей, по-хозяйски расположив свои руки на моей талии. Возражать я не стала, отдавшись стихии танца. Вскоре рядом с нами стал танцевать и Рома, уже найдя себе какую-то девушку, но при этом прожигая меня взглядом. Надежды на его ревность я не питала, просто у мужчины хорошо развито чувство собственности, а после заявления родителей он определенно считает меня своей собственностью. Да что скрывать? Даже меня бесит та брюнетка, которую он сжимает в своих руках. Неожиданно чужие руки на моей талии меня стали раздражать, поэтому я поспешила ретироваться с танцпола, взяв перед этим еще один коктейль. Наблюдая за откровенным танцем девушки перед Ромой, я начинала злиться. Андрей что-то рассказывал, но слушала я вполуха.

— Потанцуем? — предложил парень, и я невинно улыбнулась, дотронувшись до своей лодыжки.

— Что-то нога болит.

— Давай разотру, — предложил Андрей, и уже начал нагибаться к моей конечности, дотронувшись рукой до моей лодыжки.

И в это время меня резко дернули вверх, прижав к мужскому телу.

— Потанцуем? — прошептал на ухо Рома, причем мой ответ ему не требовался, он уже тащил меня в сторону танцпола.

— Не много ли ты себе позволяешь? — спросила я, всё же положив руки на плечи мужчины и прижавшись к нему всем телом, как раз заиграла медленная музыка. — Кажется, я еще не давала согласия на брак.

— Однако, он неизбежен, — промурлыкал Рома, пробежавшись руками по моему телу. — И, знаешь, я начинаю думать, что это не так уж плохо.

От его слов моё сердце участило бег, но я слишком хорошо знала своего соседа, чтобы доверять его словам. Но сейчас, смотря в его голубые глаза, я готова была поверить во многое, поверить в его искренность.

— Я же костлявая, Ром? — ухмыльнулась грустно я.

— Потерплю, — выдохнул мне в губы этот нахал, и я, не удержавшись, поддалась вперед, впившись в желанно-ненавистные губы.

Сначала он стушевался, и не отвечал, примерно секунду, а потом стал с охотой терзать мои губы. Его руки подняли выше, и сжали грудь (а кто-то говорил, что там и сжимать особенно нечего!), а я вцепилась в его жесткие волосы. Своим поцелуем я будто бы мстила ему за то, что он целовал столько девушек до меня. Мстила ему за свою отвергнутую в пятнадцать лет любовь. Мстила ему за многое… И я поняла, что можно ненавидеть, испытывая при этом страсть. Сейчас я ненавидела за его привлекательность.

— Ненавижу… — выдохнула я, отталкивая его.

Сначала он смотрел на меня удивленно, будто только увидев, а потом усмехнулся, даже как-то грубо притянув к себе:

— Могу сказать тоже самое. Надеюсь, этот поцелуй дал понять нам обоим, насколько мы… презираем друг друга?

Боль поселилась в моем сердце. Мне было обидно. Да, я его уже не любила, однако признавала, насколько этот парень притягателен, и от этого его слова бесили и задевали меня больше остальных. Я ведь себя тоже не на помойке нашла!

— Надеюсь, тебе понравился мой прощальный подарок, дорогой? Ведь ты в первый и последний раз поцеловал лучшую девушку на свете, теперь ты будешь знать, что ты потерял, — со злости показав неприличный жест, который я никогда до этого не использовала, я развернулась и направилась к нужному столику.

— И что это было? — одновременно спросили Миха и Маша, которые за сегодняшний вечер нашли общий язык и прекрасно проводили время за темой о видеоиграх.

На Андрея я старалась не смотреть, в моей груди клокотала ярость. Я сама спровоцировала эту ссору, и сейчас сама пожинала плоды своей несдержанности и вздорного характера.

— Маш, мы уходим.

— Сейчас? — приподняла бровь Маша.

— Сейчас, — уверенно повторила я, и сестра быстро поднялась, без лишних вопросов.

— Сейчас, так сейчас. Спасибо за компанию, мальчики, — обворожительно улыбнулась девушка, после чего мы вместе покинули клуб, заказав такси до дома.

Маша ничего у меня не спрашивала, а я, приехав домой, свернулась калачиком и включила электронный обруч, надев его на голову. Я открыла галерею силой мысли и стала просматривать фотографии, которые пробуждали во мне самые разнообразные чувства. У нас с Ромой разница в возрасте пять лет, и в детстве мы были очень дружны. Я улыбнулась, когда увидела нашу детскую фотографию рядом с собакой — он мне её подарил, и мы вместе заботились о Пушке. Я никогда не забуду, как он меня утешал, когда Пушка сбил автокар. Это было слишком больно для нас обоих. Последняя наша совместная фотография это та, где мне пятнадцать лет, я стояла и влюбленными глазами смотрела на парня, который с улыбкой и устремленным вперед взглядом обнимал меня.

Рома Романов. Ты моё проклятье, от которого я обязательно избавлюсь. Я построю свою жизнь счастливо наперекор тебе.

Следующие дни не принесли мне спокойствия, к тому же я пила мужские гормональные таблетки. Каждый день сестра со своей подругой тренировали меня быть парнем. Мы ходили по улицам, и я пыталась копировать мужское поведение, а, когда мы находились дома, я проходила психологические тесты, пытаясь понять мужскую логику.

— Я больше не могу! — взвыла я, сидя дома и разговаривая с сестрой по голографической связи обруча. — Эти тесты убивают мою психику! Я уже знаю всё вопросы вдоль и поперек, Маш!

— Хватит ныть. Всё, я отключаюсь, у меня последний пациент, а потом я домой.

Я сняла обруч и раздраженно бросила его на кровать, решив погулять на улице. В бассейне была прохладная вода, поэтому купаться не сезон, зато можно посидеть в беседке. Кинула мимолетный взгляд на соседский дом, в котором на втором этаже горел свет. Рома дома. Возможно, меня считают дурой, что я не желаю выходить за такого видного парня. Я бы вышла за него замуж, он неплохой, веселый, на внешность не дурен, умный, но… Он меня не любит, и хуже того, презирает. Возможно ли построить счастье с таким человеком? Некоторые девушки устроены так, что могут полюбить своего супруга за что-то при условии, что он в неё влюблен и хорошо к ней относится. А что должна делать я? Губить свою жизнь у меня нет ни малейшего желания.