Екатерина Кариди - Что в имени тебе моем...

Из своего кабинета грозный Владыка отправился прямо в подземные апартаменты, чтобы лично объявить дочери свою волю. Перед дверью он обернулся, оглядев свиту взглядом, от которого тем захотелось исчезнуть и раствориться, и сказал:

— У Вас что, нет других дел? Или тоже захотелось…

Владыка даже не успел закончить, как коридор полностью очистился, более того, исчезли все в радиусе пятидесяти метров. Он еще раз внимательно огляделся, а потом скользнул в помещение.

Янсиль при виде отца смутилась, духи мгновенно попрятались, точнее, стали невидимы. Зимруд плотно притворил дверь, запер ее на ключ и подошел к дочери. Она была насторожена и встречала его не слишком радостно, но Владыка не обиделся, у него для нее была хорошая новость:

— Дочка, после твоих слов я долго думал… Ты была права, во многом права. Но поверь, я люблю тебя. И я решил…

Зимруд поразился, с какой жаждой и страхом она смотрела на него.

— Так вот, я решил не отдавать тебя принцу Дагону…

После этих слов Янсиль упала в обморок, сказалось нервное перенапряжение. Зимруд забегал вокруг нее, пытаясь привести в чувство и ощущая себя совершенно беспомощным. Он даже воскликнул:

— Боже помоги! Что за странный народ эти женщины!

Но девушка уже пришла в себя.

— Ты дослушаешь?

— Да, — она смогла успокоиться.

— И я подтверждаю ваш брак.

Янсиль чуть не упала в обморок снова и, заливаясь слезами, твердила:

— Спасибо! Спасибо! Спасибо!

— Но учти, есть кое-какие дела, которые нам предстоит доделать.

Девушка закивала головой, мол, доделывайте, что угодно делайте! Теперь хоть на голове ходите! Однако Зимруд не закончил:

— Ты останешься здесь и поклянешься никуда отсюда не выходить. Ни в коем случае. Поняла?

— Поняла, — если честно, то ничего она не поняла.

— И еще… Что бы ты не услышала, не верь никому и ничему. Пока я или твой муж не придем за тобой.

— Что…

— Никаких вопросов. Поняла?

— Поняла, — а вот теперь снова стало тревожно, — Вечно у вас, у мужчин, какие-то дела…

— Такова наша участь, — притворно вздохнул Владыка, — Так, я ужасно спешу. Девочка моя, не скучай. Потерпи еще немного.

— Немного это сколько?

— Ээээ… ну… может пару дней.

— Пару дней!!!

— Отставить разговорчики! Все, я пошел!

И Зимруд побежал дальше, оставив дочку умирать от тревоги и любопытства. Когда он ушел, Янсиль позвала духов, те с опаской материализовались:

— Слышали?

— Дааа…

— Поможете?

— Ээээ…

Но оба не сговариваясь кивнули.

Женщины были слегка удивлены новым появлением Владыки в гареме днем, они даже приготовились к еще одному секс-марафону, однако же, на сей раз целью царя была беседа. Он прихватил с собой небольшие подарки, ибо подарки замечательно способствуют улучшению дамского настроения, а ему нужны были веселые, покладистые собеседницы. Итак, опрос начался. Зимруд заходил в гости то к одной, то к другой, спрашивал, как самочувствие, настроение, другие ничего не значащие мелочи, а потом задавал свой самый главный вопрос:

— Ты что-нибудь из рядя вон выходящее чувствовала той ночью? — и тон такой заговорщический, словно они обсуждают великую тайну.

Естественно, дамы на эту таинственность покупались и шептали ему на ушко, как именно они почувствовали момент зачатия. Причем так странно, словно сначала в них вошла тьма, а потом случилось чудо. Зимруд кивал, улыбался и все больше холодел внутри.

Боже мой! Все как есть правда, Лейон не соврал. Какой кошмар!

Опросив таким образом около тридцати женщин, он решил, что хватит терять время. И так все ясно. Срочно переодеваться бродягой и бежать к храму, пока его еще ждут. Зимруд поулыбался своим дамам, и бочком, бочком выскользнул из гарема.

Но к кому обратиться, ему же надо выйти незаметно. Выбора особого не было, заперся в своих покоях и велел вызвать Гульшари и Захарию. Как только их привели, Зимруд тут же посвятил женщин в свои планы, те переглянулись и приняли решение мгновенно. Захария была выше ростом и крупнее, она сняла плащ и сказала:

— Велите под страхом смерти никого кроме нас к Вам не пускать.

Стража не сильно и удивилась новому приказу Владыки. Он с утра чудил.

— Дальше? — спросил Зимруд.

— Раздевайтесь и завернитесь в этот плащ. Штаны можно оставить.

Зимруд рот открыл от удивления.

— Времени мало. Хорошо бы еще бороду сбрить, чтоб не узнал никто… Скорее. Гульшари, давай твой шарф, лицо ему замотаем. И плащ тоже давай, в чем он ее проведет? Так… Себе я на кухне еще возьму… Быстро!

Через десять минут из покоев Владыки вышли две женшины, закутанные в плащи. Захария велела передать, чтобы царя ни в коем случае не беспокоили. Под страхом смертной казни! Ну, кто ж сунется после такого предупреждения? Дураков нет.

В спальне Зимруда осталась сидеть Гульшари, а две наложницы отправились на кухню. Правда, одна со спины казалась несколько широкоплечей и неуклюже семенила, словно шла на полусогнутых, да и обувь ей, видать, была тесновата…

Когда добрались до кухни, Захария прикрикнула на мальчишку-посыльного, чтобы принес ей плащ, мол, запачкалась. Пока мальчик побежал, она, пользуясь тем, что никого рядом не было, вывела Зимруда к потайной малой дверце наружу. Царь поразился, как легко можно проникнуть во дворец, если знать все ходы-выходы. У самой двери Захария сняла тот плащ, что взяла у Гульшари и отдала Владыке со словами:

— Господь да поможет, тебе, царь! Иди, и сделай невозможное!

— Сестра, я не забуду…

— Иди уже, время не ждет, — и подтолкнула Зимруда к выходу, а сама осталась ждать его в кухонных закоулках.

— Погоди! Забери эти ужасные туфли! — зашептал Зимруд, сбрасывая с себя обувь Гульшари, — Уж лучше босиком, чем в этих орудиях пытки!

Если бы не так ответственно было это все, Зимруду подобная вылазка могла показаться интересным приключением, он даже дал себе слово при случае повторить. Конечно, довольно сложно, и как-то совсем не по-царски, было стырить кое-какую старую одежду и обувь на базаре, а уж одеть это на себя… Бррррр…. Но царь твердо знал, что цель оправдывает средства. И потом он всем все вернет. В десятикратном размере. Лишь бы дело выгорело…

В общем, меньше чем через час блужданий по базару и запутывания следов, Владыка оказался на улице, ведущей к храму.

Надин сидела на ступенях храмового стилобата уже третий час. От скуки она любовалась чудесным овальным озером, которое питал священный источник. Ступени стилобата подходили близко к берегу. Озерцо было очень глубокое, а вода в нем холодная, прозрачная и яркая, как драгоценный сапфир. В центре, из-за большой глубины озеро казалось темно-синим, а у самых берегов, где плескались крохотные волны по белой гальке — лазурно-голубым. К самой воде спускались цветущие деревья. Таких деревьев, с крупными радужными цветками, не было больше нигде, они росли только рядом со священным источником. Девушке ужасно хотелось побросать камешки в прозрачные воды озера, или хотя бы сорвать хоть один прекрасный цветок, но она не смела. Нельзя же вести себя как неразумное дитя.