Екатерина Кариди - Честь царицы Айтры

Старший евнух при этих ее словах дернулся, но Марита не пустила его, ей надо было увидеть сцену до конца.

— Ты, безродная уродливая деревенщина… — одна из фарисок пошла на Айтру, вытаскавая их прически остро заточенную шпильку.

Айтра невозмутимо стала разматывать обвязанный вокруг талии длинный и гибкий кожаный пояс, оказавшийся не хуже короткого кнута. Наложница — фариска метнула в нее шпильку, Айтра мгновенно щелкнула поясом как кнутом и шпилька, сбитая в полете, отлетела в сторону и вонзилась в мраморный песок дорожки. Потом она стала снова и снова щелкать поясом. Гибкое жало с кисточкой на хвосте скользило вокруг напавшей на нее девицы, нанося обжигающие, но не ранящие удары.

— Благодари Бога, что ты собственность нашего Государя. — проговорила сквозь зубы Айтра.

Девица завизжала, остальные со страхом замерли.

Госпожа Марита сочла момент наиболее подходящим, чтобы вмещаться. Она подтолкнула старшего евнуха, тот сразу понял, что надо делать. Каранатх вышел вперед и сказал тем медовым голосом, который скрывает стальное лезвие:

— Это был мой подарок Айтре, — он осмотрел толпу притихших девиц, — Кто посмел?

И сделал шаг вперед, испуганные наложницы попятились. Марита наблюдала за Айтрой, та горестно смотрела на свою мертвую любимицу, но, когда старший евнух стал допрашивать других наложниц, вмешалась:

— Господин старший евнух, господин Каранатх, позвольте мне сказать.

— Говори.

— Господин, это моя вина. Я не уберегла козочку, на мне была ответственность за ваш подарок.

— Девочка… — прошептал удивленный уже в который раз старый евнух.

Марита видела достаточно, теперь уже вмешалась она:

— Каранатх, эта девочка пойдет со мной. Поживет в моих покоях, пока для нее не будет подобрано жилище.

Старший евнух склонился перед первой женой государя. Она подала своим евнухам знак рукой и те мгновенно бросились собирать вещи Айтры, сама же Айтра стояла, недоумевая. Однако госпожа первая жена не закончила, у нее была пара слов для царских наложниц.

— А вы, она хорошо вас назвала, глупые ядовитые гадины, должны были радоваться, что благодаря ей, могли видеть Государя каждый день, и может быть, смогли бы ему понравиться. Я говорю, может быть, потому что Государь терпеть не может глупых, да еще и ядовитых. Вряд ли вы его теперь вообще когда-нибудь увидите. Прощайте.

Марита ушла, забрав с собой Айтру, а царские наложницы остались переваривать услышанное. Смысл доходил до них постепенно, и девушкам становилось нерадостно.

Устроив Айтру в своих покоях, Марита отправила к царю посыльного с просьбой посетить ее. Царь Алидаз пришел примерно через час. Госпожа первая жена, встретила его улыбкой, пригласила присесть и спросила:

— Мой Государь в курсе дел гарема?

— Что-то случилось? Я был на Совете, — заволновался царь.

— Случилось, муж мой. Твои бестолковые наложницы отравили ее козу.

Алидаз подскочил и забегал по комнате.

— Кто?

— Послушай дальше Государь, она вне опасности, я поселила девушку у себя.

Царь послал Марите взгляд, полный благодарности и любви, он подсел к ней и поцеловал ее ручку со словами:

— Благодарю тебя, мой верный друг.

— Алидаз, — она погладила царя по прекрасным темно-синим волосам, — Эта девочка действительно ведет себя как дочь царского рода. Если это для тебя важно, то я даю тебе свое благословение.

— Важно! И спасибо. — царь обнял Мариту, потом спросил, — Как ты думаешь, стоит мне сейчас ходить к ней?

— Я думаю, тебе надо подождать до завтра. Она сейчас не в лучшем душевном состоянии, а до утра это пройдет.

— Последую твоему совету. И спасибо тебе еще раз.

Алидаз ушел. Марита, глядя своему вслед царю, улыбалась и думала, что ее великовозрастный мальчик наконец-то влюбился. Она от всей души желала ему счастья, но почему-то странное, непонятно, откуда взявшееся предчувствие грядущей беды не оставляло добрую женщину.

Айтра.

В великолепном, зеленом и невероятно разнообразном дворцовом комплексе фарисских царей для каждого находилось подходящее место, где тот мог чувствовать себя удобно и комфортно. Дворец госпожи Мариты, первой жены Государя был окружен водами неглубокого пруда, заросшего лотосами, и напоминал сказочный островок. К нему вела прекрасная аллея из тюльпановых деревьев, обочины были густо усажены красиво цветущими кустарниками, а по бокам начинался зеленый парк. Айтра была очарована красотой парка и пруда с лотосами, помещениями самого дворца, небольшого, но необычайно изящного, стены которого были увитыми вьющимися розами. Ее поместили в уютной комнатке на втором этаже. Пока евнухи расставляли по полкам ее вещи и книги, она смотрела из окна на красоту, окружавшую ее, и пыталась размышлять.

Откровенно говоря, Айтра была потрясена столь быстрой сменой событий. Чуть больше трех недель назад она была незаметной простой рабыней, работавшей на кухне и у целителя в травной, а теперь… Ее разум отказывался осмысливать и верить. Она боялась, что жестокая судьба вновь насмеется над ней, и происходящее окажется сном, а она очнется среди молхов. Девушка постаралась стряхнуть оцепенение и дурные мысли и занялась чтением. На сей раз, она читала историю фарисского царства.

Утром к ней пришел царь.

Айтра приветствовала его несколько смущенно, да и сам Алидаз волновался. Он прошелся по комнате, спросил, удобно ли ей на новом месте. Девушка начала рассказывать ему, что госпожа Марита была добра к ней и как она ей благодарна, царь слушал какое-то время, потом вдруг сказал, совершенно невпопад:

— Айтра, я подписал тебе вольную, — и устремил на нее пристальный взгляд, в котором таилось ожидание.

Айтра смешалась, в ее золотистых глазах зажглось что-то отчаянное, недоверчивое, светлое, и появились слезы. Она прижалась губами к руке царя и прошептала:

— Благодарю… — девушка улыбнулась, словно солнце выглянуло из-за туч.

Государь молчал некоторое время, утонув в ее золотистых глазах, потом взял ее за руку и сказал:

— Я хочу взять тебя в жены.

Она дернулась так, будто ее ударили.

— Нет…

Алидаза словно пронзили кинжалом, поборов боль отказа и ревности, он спросил глухим голосом:

— Ты отказываешь царю?

— Нет, Государь, я не смею отказать…

— Так в чем же дело? Ты любишь другого?

— Нет…

— Тогда объясни! Объясни, почему ты меня отвергаешь?! — царь сорвался на крик.

Она заломила руки, отошла к окну, потом собралась с силами и начала говорить:

— Государь, я недостойна…

— Это не тебе судить.

— Мой царь… Я должна рассказать все… — она страдальчески поморщилась, но продолжила:

— Когда-то давно, в прошлой жизни, еще у равхитов, мне уже пели брачные песни. Нас обвенчали и отвели в свадебный шатер, но в тот самый момент напали молхи. Они зарубили моего жениха, так и не ставшего моим мужем, на моих глазах, а меня, ударив по голове, бесчувственную увезли в свое становище. А там… — она остановилась, желая справиться с болезненным спазмом, — Там меня насиловали и унижали все, кому не лень. И самое ужасное, что это подстроил отец моего мужа, так он хотел избавиться от нежелательной невестки. Не думаю, что Мардох хотел избавиться также и от единственного сына, просто, договариваясь с врагами, не стоит полагаться на то, что они выполнят договоренности именно так, как вам хочется. Потом меня повезли в Малькор, по дороге они опять… — Айтра задохнулась от кошмарных воспоминаний, — В Малькоре молхи сдали меня работорговцу Уртузу, а уже он продал старшему евнуху Каранатху. Остальное Вам известно.