Лина Люче - Черная звезда на счастье

Сразу затем скрылось заходящее солнце, наступила непроглядная ночь, и ужас шаггитеррианцев превратился в единый громкий вопль, который, вознесшись к небу, словно отразился от него, превратившись в трубный глас дракона. И тот уже обратил их в дикую, животную панику.

Когда шаггитеррианцы с визгом начали валиться на землю, накрывая руками головы, горианские офицеры, наоборот, застыли на месте, но очень скоро тоже схватились за виски и застонали. Тхорн опустил оружие и прикрыл глаза от боли, которая, словно мячик, запрыгала по всей голове — и тут же подступила тошнотой к горлу. И только потом он увидел дракона, и его глаза раскрылись, а в голове мелькнула мысль: "это галлюцинация. Галлюцинация перед смертью".

Никогда в своей жизни Тхорн, как и все присутствующие, не видел дракона вживую. Когда чудовищного размера крылатое животное развернулось в воздухе, снижая высоту, шаггитеррианцы вновь закричали, и побежали — кто куда мог. В мгновение ока началась дикая давка. У шаггитеррианцев явно отключилось последнее соображение, и они просто метались, словно звери, запертые в горящем вольере.

— Назад, все назад, — заорал Тхорн своим, направляя офицеров к воротам города, раскрывающимся за их спиной. И стал подталкивать спотыкающихся, стонущих от невыносимой головной боли горианцев в спасительное убежище. Чувствуя, что глаза вот-вот лопнут, он прошептал под нос: "Улетай… уже улетай, пока не убил нас". И только когда солнце вновь осветило город, он понял, что впервые в жизни осмелился обратиться к Величайшему на "ты" — да еще к его драконьей ипостаси. Но тут из его носа хлынула кровь, и Тхорн мгновенно потерял сознание — как и большинство других горианцев, падающих вокруг него на землю.

— Надо заметить, твой жених умеет эффектно появляться, — выдавила Асхелека, когда кровь перестала идти у нее из носа. Она смогла не лишиться сознания, в отличие от Микеи, и вместе с Ариадной долго приводила ее в чувство, даже немного испугавшись. Но, очнувшись, горианка не выглядела травмированной, и все три девушки вздохнули с облегчением.

— Он внизу, — пробормотала Ариадна, глядя на экран. Асхелека вздрогнула. На этот раз Сезар принял вид человека, и действительно находился внизу, опустившись на корточки возле лежавшего на земле Тхорна.

— Такое впечатление, что у меня галлюцинации, — медленно выговорила Микея.

— Аналогично, — отозвалась Асхелека, не отрывая взгляд от экрана. — Я хочу спуститься, но боюсь, пока он там.

— Сидите здесь уже, — буркнула Ариадна. — Поверьте мне, разговаривать с ним — очень специальное удовольствие, для гурманов.

— Вообще-то он только что всех спас, — заметила Микея, удивленно глядя на землянку.

— Мог бы и пораньше прилететь.

Тут голову повернула и Асхелека, и две пары глаз в немом возмущении уставились на Ариадну. Но та лишь пожала плечами и слегка надулась, сложив руки на груди.

Пробуждение было мучительным. Тхорну казалось, что его тащат против его воли из какого-то уютного, теплого, бесконечно прекрасного места в неудобное, избитое тело, реагирующее болью на каждое движение. Очнувшись, он понял: ощущения не обманули. Его вытащили с того света и требовательно сверлили черным бездонным центарианским взглядом.

— Хорошо, — сказал, наконец, его мучитель и удовлетворенно кивнул головой, завершая лечение: Приходи в себя.

И тут же исчез. Точнее, занялся кем-то другим. Когда Тхорну удалось, наконец, сесть, и он понял, что Сезар лечит всех тяжело пострадавших по очереди, ему вновь показалось, что он спит. Никогда прежде Величайший не занимался такими вещами, и ни в коем случае не должен был — ведь стоит вылечить одного, и другим тоже захочется. И оглянуться не успеешь, как Сезариат окажется завален просьбами о помощи от всех неизлечимо больных со всех концов планеты. А потом на Сезара неизбежно обрушится шквал упреков — ведь всем помочь не удастся, и всегда найдутся те, кто будет винить его в несправедливости и в смерти близких.

Тем не менее, Тхорн не ошибся: его хороший друг и покровитель, переходящий от одного окровавленного воина к другому и поднимающий всех на ноги, словно волшебник, иллюзией не был.

Всего пару часов спустя поле боя опустело. Шаггитеррианцы, словно очнувшись от своей одержимости, вновь обрели мирный настрой. Большинство сбежало, но несколько десятков вернулись за мертвецами и утаскивали трупы прочь, испуганно косясь на горианцев, словно нашкодившие дети. Тхорну было не до них — он разбирался со своими ранеными, кроме самых тяжелых, которыми занимался Сезар. Лечение тяжело раненных в исполнении Величайшего больше было похоже на оживление мертвых, но об этом думать не стоило.

С помощью гражданских Тхорн организовал переноску раненых в госпиталь, а когда все были устроены, вновь вышел за ворота. Стояла глубокая ночь, но включенная подсветка "Черной звезды" озаряла все вокруг так, что было светло, как днем. Сезар ждал его, стоя в полном одиночестве неподалеку от корабля.

— Позвольте заметить, Величайший, на этот раз вам удалось всех поразить. Об этом, вероятно, будут слагать легенды, — негромко заметил Тхорн.

— Не будут, — отрезал Эльтесеин, пронзая его внимательным взглядом: Завтра утром никто не вспомнит, что я здесь был.

Брови Тхорна поползли вверх:

— А я…

— Нет уж. На корректировку твоей памяти у меня нет сейчас сил. Уж постарайся не проболтаться, — нейтральным тоном попросил Сезар, и Тхорн молча кивнул, даже не пытаясь понять, как Величайший творил такие вещи. Бесконтактно заблокировать память о себе у сотен людей вокруг — чистое волшебство. Не говоря уж о том, как он вообще здесь оказался?

— Не будь ребенком, Тхорн. Кому-то и телепатия кажется чудесами, — раздраженно произнес его черноволосый спаситель, и он удивленно воззрился на него, впервые за все время знакомства с Сезаром наблюдая проявление его негативных эмоций. Теперь только стало очевидно, как сильно он устал.

— Давай, приведи мою невесту, и я улетаю, — нетерпеливо выпалил его собеседник, глядя в сторону.

— Сейчас же ночь, — осмелился возразить он, но Сезар резко мотнул головой:

— Она не спит, — сказал он, поднимая глаза на огромный корабль, высившийся над их головами. Темный взгляд центарианца смотрел куда-то сквозь металлическую обшивку, и по спине Тхорна побежали мурашки — возражать тут же расхотелось, и он послушно кивнул, раскрывая крылья, чтобы взлететь к верхнему входу на "Черную Звезду".

Ариадна, как оказалось, действительно не спала. Дежурный офицер привел ее ко входу очень быстро — одетой, аккуратно причесанной, с небольшой сумкой в руках и, конечно, здорово перепуганной. Но прочитав ее мысли, он убедился, что объяснять ничего не нужно: Сезар был прав, она выглядела готовой к тому, что ее заберут этой ночью. Тхорн молча опустился на одно колено, предлагая девушке свою спину в качестве транспорта. Ариадна так же молча обняла его сзади за шею, и он даже не стал ее пристегивать, аккуратно спланировав вниз.