Ясмина Сапфир - Вылечим всех!

— У тебя аура смешанная. Энергодраконы с аурой, частично заимствованной у василиска, встречаются. Это просто такой вид.

Дальше я не слушала, почти не воспринимала ничего вокруг. Вагр объяснял что-то еще, распинался, жестикулировал. Где-то на заднем плане удивленно перемигивались медсестры.

Я же сосредоточилась на лице Рика, к которому вновь приливала кровь. Чувственные, красивые губы василиска заалели, ясные и чистые, как никогда радужки, просияли.

Рик легко поднялся, расправил плечи, и потоки из глаз его стали ярче, мощнее. Я прямо видела, как уплотняются голубые струи, как ускоряется энергия.

Почему-то запахло грозой и пихтовым маслом.

Тонкие жгутики моей собственной, розовой энергии воскрешения, обвились вокруг широких голубых канатов риковой, и вдруг слились с ними, поменяв цвет.

На какие-то доли секунды я совершенно потеряла ориентир в пространстве. Пол ушел из-под ног, где низ, где верх определить не получалось. Накрыло ощущение, что я словно зависла в пустоте, в небытие…

А потом резко отпустило. Зрение медленно сфокусировалось на… лице Рика и Вагра у него за спиной. Мужчины смотрели так… словно боялись меня потерять.

Рик схватил, сжал в объятиях и замер.

Вагр утробно зарычал, оскалился, но ничего не сказал.

Медсестры почти одновременно издали облегченные вздохи.

«Ну, слава богу!» — едва слышно прошептала Латифа.

Черный прибор невесты замигал, прибор ребенка тоже. Аквариумные «няньки» успокоились, перестали суетиться — малыш был вне опасности.

А счастливая мамочка сделала глубокий вдох и…уснула.

— Давайте! Скорее! — словно очнулся Рик, нехотя выпуская меня из кольца своих стальных рук.

Дальше мы действовали почти как роботы — слаженно, четко, быстро.

Шили, останавливали кровь, снова шили, обрабатывали и снова шили.

Одна верпантера, другая, третья…

Никто больше не умер на нашем операционном столе.

Никаких опасных для пациенток неожиданностей мы больше не допускали. Малейшее шевеление — и медсестры всаживали им лошадиную дозу снотворного, дракон с василиском моментально фиксировали тела.

Когда невесту и ее подружек, в стабильном состоянии, увезли в стационар, я вышла в коридор и обомлела.

Далекие ходики в приемном показывали пять минут четвертого!

Операция продлилась шесть часов!

Ватное тело подчинялось с трудом, ноги едва шевелились, колени не гнулись, в висках пульсировала кровь. Я пошатнулась, попыталась восстановить равновесие, но поняла, что неумолимо падаю. Выбросила руку, стараясь опереться о стену, но лишь схватила пальцами воздух.

Земное притяжение будто стало в разы больше, а я — в разы тяжелее.

Но когда уже приготовилась сгруппироваться, чтобы встретиться с полом без последствий для здоровья, сзади подхватил на руки Рик и понес в сторону ординаторской…

Некоторое время я была словно в тумане…

Вокруг мельтешили образы, тени, раздавались звуки, но грохот пульса в ушах заглушал их. Пышный подол желтого платья, заляпанный кровавыми пятнами, перебинтованная волосатая нога, чьи-то сжатые в кулаки пальцы, край каталки с накрытой прозрачной шапочкой головой вертигра… Запахи крови, лекарств, дезинфекторов, мяты, грозы…

Обрывки фраз…

Очнуласья на белом диване, полулежа, с чашкой крепкого чая в руках. Рядом сидел Рик, напротив, на высоком барном табурете устроился Вагр.

— Ты как? — спросил василиск, поглаживая по спине, не сводя с меня немигающего синего взгляда — встревоженного и очень виноватого.

— Из-за тебя, идиота, перетратила энергию воскрешения! Слишком много отдала больным! — взорвался Вагр, всплеснул руками и спрыгнул на пол. — Чего ты вдруг вздумал геройствовать? Ты хоть понимаешь, что в свой первый сеанс, Сами могла опустошить себя? Погибнуть? И все из-за твоих тараканов!

Дракон подошел ближе — взвинченный, напряженный. Глаза горят, ноздри раздуваются, переход во вторую ипостась не за горами — Вагр уже начал увеличиваться в размерах.

Рик даже не привстал, издал тяжелый вздох, отмахнулся, прижал меня посильнее и шепнул:

— Прости, Сами… Я очень виноват. Я больше никогда так не забудусь…

— Ничего. Призраки прошлого часто играют с нами злую шутку, — мягко ответила я обоим — Рику и Вагру.

Дракон поморщился, но немного расслабился, и неторопливо вернулся на прежнее место.

Когда зрение окончательно сфокусировалось, а перед глазами перестали мельтешить черные мушки, коридор взорвали нечленораздельные выкрики и возмущенные возгласы.

Медбратья не справлялись с притоком родственников.

Басистые, беспокойные верберы, несговорчивые верпантеры, немного истеричные верлисы, резкие и требовательные драконы с василисками. Я начала узнавать их даже по голосам.

Дверь ординаторской приоткрылась и голова молодого мужчины, верпантеры появилась в зазоре.

Черные кудряшки прилипли к окровавленному уху, которого явно еще не касался врач, темно-зеленые, с золотистыми крапинками глаза смотрели на нас с ужасом и надеждой. Черт! Опять, опять этот умоляющий взгляд!

Как же я его ненавижу! Сначала работы здесь, с самого первого пациента!

Парень немного помедлил, сглотнул и вдруг ввалился в ординаторскую. Следом залетел Шейман, скрутил оборотня в одно мгновение, спиной загородил дверь. Теперь к нам не прорвался бы никто. Медбрат хотел развернуть незваного гостя и вытолкать наружу, но Рик сделал быстрый жест, и вербер остановился, вопросительно глядя на василиска.

— Жених? — усталым голосом спросил Рик, кивая на разодранную в нескольких местахшелковую рубашку парня — серо-бурую, пропитанную грязью и кровью и мятые брюки, с остатками стрелок.

А ведь василиск прав! Так оборотни наряжаются только по особым случаям.

Даже гости на свадьбах редко надевают что-то более парадное, чем новые джинсы и белая футболка.

— Дда, — прошептал верпантера, немного помедлил и почти взмолился: — Пожалуйста, скажите, как Тайра? И ее… ребенок…

— Ничего. Состояние тяжелое, но не критическое. Если в ближайшие сутки не будет осложнений, оба выживут. Малыш подрастет в аквариуме-инкубаторе. И месяца через три-четыре, смотря по скорости его развития, заберете сына домой.

Оборотень обмяк в руках Шеймана, выдохнул и… рухнул на пол, как подкошенный.

Одна из его штанин увлажнилась — из невидимой для нас раны потекла кровь.

Верпантера оперся о Шеймана, поднялся, сделал шаг, но колено снова подогнулось.

Медбрат смачно выругался, закинул парня на плечо.

— Отдай первому свободному хирургу, — распорядился Рик. — Его надо осмотреть, залатать и подкачать энергией жизни. Мы уже выдохлись.

Шейман со своей ношей исчез за дверью, где не смолкали голоса родственников. Медсестер, которые пытались их утихомирить, было едва слышно.