Ясмина Сапфир - Вылечим всех!

Прижалась спиной к двери и затихла.

Мы замерли тоже. Три встревоженных взгляда впились в медсестру, изучали, ждали…

А Латифа медлила, молчала, словно искала нужные слова.

Верпантера сглотнул, прикусил губу и весь как-то сжался, ссутулился. Он напоминал альпиниста, который видит и точно знает, что спустя секунду на него обрушится лавина. Выхода нет, и остается лишь с честью встретить последнее приключение.

Вагр замер статуей — нога и пальцы его остановились, на лице застыла непроницаемая гримаса. Я сжала ладонь Рика, и василиск вновь нежно погладил по спине. Кивнул Латифе, но требовать немедленного ответа не стал.

Кажется, ей нужно было собраться с мыслями.

Читать по лицу Латифы у меня никогда не получалось — на смене верлиса прятала эмоции за маской уверенной в себе, спокойной и деловитой профессионалки своего дела. Аура медсестры, выстоявшей тяжелую смену, вроде нынешней, частенько демонстрировала сильную усталость и какую-то вселенскую грусть.

— Ее еще оперируют, — наконец-то выдохнула Латифа, и в полной тишине ординаторской тихий голос ее прозвучал раскатом грома в спящем городе. — Все вроде сделали, была стабильна. Но через три часа начала задыхаться. Оказалось, вдохнула стеклянную крошку. Очень-очень много мелких стекол. Они попали в дыхательные пути и… В общем… В общем… ждем.

Верпантера дернулся на кресле, вскочил, пробежался по ординаторской и вновь посмотрел на нас с Риком.

— Вы ведь воскрешатели? Оба? — в его голосе звучала невысказанная просьба.

Рик пожал плечами, тяжело вздохнул и с трудом выдавил:

— Прости, парень. Я бы с радостью. Но наша энергия на исходе. Мы и жука сейчас не воскресим.

— Возьмите мою! — воскликнул оборотень. Подскочил, упал перед нами на колени, словно предлагая немедленно откачать столько жизненной силы, сколько нужно.

— Ты тоже не вариант, — нехотя помотал головой Рик. — Слишком измотан, да и нервное истощение не за горами. И сам пострадаешь и ее не спасешь. Нам нужен кто-то свежий. Не убитый переживаниями и, желательно, не попавший в аварию. И, скорее всего, даже не один и не два… Увы.

— Сейчас! — истерично вскрикнул верпантера и метнулся к двери.

Латифа отскочила от нее как ошпаренная, и парень пулей вылетел в коридор.

Мы едва успели обменяться встревоженными взглядами, как в кабинет вбежали четыре очень смуглых молодых оборотня, верпантеры.

Сразу за ними вернулся парень «ромашки».

— Вот! Доноры! — заорал так, словно опять докрикивался до другого конца перекрестья. — Они в аварии не были!

Мог и не говорить, мы догадались бы и сами.

Темно-коричневые волосы ребят слегка вздыбились, но все еще подчинялись недавней укладке. Не рассыпались по плечам густыми лохмами, как водилось у оборотней, а лежали ровными прядями.

Строгие отглаженные костюмы, с иголочки— все как один черные — выдавали гостей на свадьбе.

— Ждали, в кафе, — коротко объяснил парень «ромашки».

Оборотни загалдели так, что я с трудом улавливала отдельные фразы.

«Нас… берите!» «Я ее одноклассник!» «Мы дружим с детства» «Мы хотим помочь!» — посыпалось на нас с Риком.

Василиск поднял руку, и ребята стихли.

Рик обернулся ко мне.

— Я смогу взять у них энергию только с твоей помощью. Это под силу лишь двум воскрешателям. Причем не любым. Связанным энергетически…Одному мне никак… Иначе… — он осекся и уставился в окно. На лице василиска заходили желваки.

Вагр скрипнул зубами. Я понимала — чешуйчатые вспоминали сестру дракона и жену Маллеса тоже. Первым вздохнул Рик, немного ссутулился, следом испустил тяжелый вздох Вагр и что-то пробормотал. «Надо перестать думать о прошлом…» или вроде того.

Василиск метнул на дракона удивленный взгляд. Вагр пожал плечами и отмахнулся.

Рик снова повернулся ко мне. Глаза его сияли, и в них я прочла вопрос прежде, чем он слетел с губ василиска:

— Ты согласна, Сами? Попытаемся?

Парень «ромашки» тоже сосредоточился на мне.

Троица верпантериз кафе наперебой затараторила.

«Мы ведь хотим!» «Соглашайтесь» «Пожалуйста»…

Впрочем, ничего этого и не требовалось. Я медлила лишь потому, что не очень понимала — как должна действовать, что предпринять.

Василиск догадался первым, слабо улыбнулся.

— Тебе ничего не придется делать! — сказал очень спокойно, решительно. — Просто чувствуй и не отторгай чужую силу.

Я глубоко вдохнула и кивнула, давая знать, что готова.

Рик посуровел, подошел к «донорам», наклонился и… синяя энергия потекла из глаз верпантер в глаза Рика.

Недолго я наблюдала за невероятной сценой, и вдруг в тело начал вливаться мощный поток энергии. Я ощутила такую силу, что, казалось, смогу воскресить не одну — сотни, тысячи пациенток.

Тело словно окутал голубой кокон, и начал медленно менять цвет на розовый. На цвет моей, личной энергии воскрешения.

Все в ординаторской напряженно следили за нами с Риком, почти не шевелясь, не произнося ни звука.

Только родственники больных, медсестры и санитары в коридоре нарушали воцарившуюся тишину.

Пушш… Зашипел, закипая энергочайник. Фрр… сработала кнопка выключения.

— Откуда ты знаешь, что я тоже воскрешатель? Я сама только недавно это поняла, — не сдержалась я, спросила у парня «ромашки». И только тогда, запоздало сообразила, что за все время он так и не представился, а мы не спросили. Сейчас было не до церемоний.

— Я вижу особенности ауры. Немного. После клинической смерти, — сообщил верпантера так, словно говорил о чем-то совершенно обыденном, рядовом. Вроде похода в кино или прогулки по лесу.

Обмен энергиями прервался резко, внезапно. Немного ошарашенные, бледные «доноры» присели на диван, и передыхали, как после долгих тренировок.

Рик схватил меня за руку и скомандовал Латифе:

— Веди! И побыстрее! Судя по тому, что ты рассказала, время не терпит.

По дороге Рик окликнул Магританну — она, вместе с Шейманом и еще тремя санитарами-верберами выводила родственников из коридора в приемный.

— В ординаторской четверо ребят. Поставь им капельницы с питательным раствором. Обязательно с тем, который пронизан энергией жизни! — скомандовал василиск.

Маргонка кивнула и заторопилась выполнять поручение. Если ее и удивило, что Рик велел «подкачать» самым мощным питательным раствором не пациентов, а их родственников, то Маргитанна не подала вида.

Смена близилась к концу.

Врачи расходились по домам, больные и их родственники тоже. По крайней мере, те, кто не остался в стационаре.

По голубым коридорам уже сновали деловитые уборщицы. И кровавые капли, бурые разводы, куски горелой плоти, пепел, обрывки паленой одежды исчезали на глазах. К больнице возвращался прежний вид и запах. Острый, ядреный запах дезинфектора сменял вонь оплавленного пластика, обгорелой и обугленной кожи, запах железа и соли. На языке все еще сильно горчило, соленый привкус не сглатывался.