Ясмина Сапфир - Вылечим всех!

Несколько секунд нам не требовались заверения, объяснения, обещания.

В воцарившемся молчании было куда больше смысла, эмоций, чем в самых трепетных словах.

Но стоило мне подумать о том, что приключения позади, и тяжелое дежурство почти закончено, в дверь ворвался верпантера.

Да-а-а. Сегодня эта раса штурмовала ординаторскую как варвары — богатые крепости.

Вздыбленная каштановая грива оборотня разметалась по плечам. Глаза, цвета хвои расширились, грубо очерченные губы трогательно дрожали. Серо-черные лохмотья одежды едва прикрывали сухощавое, но мускулистое тело оборотня, исполосованное ссадинами и покрытое синяками вдоль и поперек.

— Прошу вас! Скажите, где она! Ну, скажите же хоть что-нибудь! — заорал он так, будто мы находились на другом конце перекрестья, а то и вовсе — в одном из соседних миров.

Мышцы на шее верпантеры натянулись лентами, вены вздулись жгутами.

Он метнулся ко мне, как делали многие пациенты, выбирая между женщиной-врачом и мужчинами. Наверное, надеялись на наше сострадание, жалостливость. И они не так уж и ошибались…

Но до цели верпантера не добрался.

Рик мгновенно закрыл меня своим телом, а Вагр преградил парню дорогу, и выбросил руки вперед. Оборотень наткнулся на ладони дракона так, словно не заметил препятствия, и видел лишь мое лицо, за плечом Рика.

— Прошу вас, скажите, где она! — простонал он и остановился. Руки повисли вдоль телаплетьми, полубезумный взгляд потух.

В двери влетела Латифа и три санитара-вербера, готовые скрутить парня и вытащить вон. Но я попросила верлису:

— Вколи ему успокоительного. Пусть сядет и объяснит — о чем речь.

Вагр нахмурился, что-то невнятно пробормотал, убрал руки. Верпантера почти упал вперед, выправился и снова замер. Санитары пожали плечами и скрылись за дверью.

Латифа метнулась к белому шкафчику с лекарствами, с третьей попытки разорвала упаковку с одноразовым шприцем. Со звоном вытащила бутылек с успокоительным, после недолгой борьбы выдернула плотно сидящую пробку и вкатила парню верберскую дозу. Он еще немного постоял, но потом слегка расслабился, весь как-то сник. И Латифа, пользуясь моментом, потянула верпантеру к дивану, неподалеку от нашего.

Я плюхнулась на прежнее место, Рик устроился рядом. Вагр недовольно отмахнулся, нахмурился, ясно давая понять, что он не в восторге от присутствия очередного истеричного родственника. Но мы с Риком помотали головами, Латифа метнула в дракона умоляющий взгляд, и он сдался — вернулся на свой высокий табурет и затих.

— Я… к своей девушке, — медленно, заторможено начал верпантера. Успокоительное действовало отлично. — Не могу найти ее ни тут, ни в стационаре, ни… в морге, — на последних словах парень сорвался почти на стон, и мне стало очень не по себе.

Господи! Как же это страшно — опознавать любимых в морге… С ужасом разглядывать безжизненные тела, с замиранием сердца надеяться, что среди них нет того, кого ищешь. На мою долю такого не выпадало, но от одной мысли в груди закололо, а к горлу подкатил колючий ком.

— Она тоже верпантера? — уточнил Рик, чуть подавшись вперед.

— Угу.

— У нас сегодня их было слишком много, — вздохнул василиск. — Может, есть какая-то особая примета?

Парень нахмурился, задумался и пару минут казалось — он совсем впал в ступор, Латифа переборщила с успокоительным. Но внезапно верпантера ожил, лицо его немного просветлело, в глазах мелькнула мысль:

— Татуировка! Как же я забыл?! Вот, дурак! — он смешно хлопнул себя ладонью по лбу. — Она недавно сделала себе татуировку на лодыжке. Ромашку! Мы вместе ходили! Эмбер боялась одна…

Парень всхлипнул, прикусил губу и умолк.

Мы с Риком переглянулись — вспомнили одновременно. Это же та самая пациентка! «Тяжелая», которую внесли в больницу перед нами, вначале смены.

Меня к ней не вызывали, василиска, кажется, тоже. Вагр пожал плечами — ему примета вообще ни о чем не говорила.

Рик нашелся первым. Кивнул Латифе — верлиса ожидала у дверей.

— Быстро сходи в регистратуру. Если там не помогут, поспрашивай у врачей. Кто-то должен был оперировать эту девушку.

Латифа юркнула за дверь, и ординаторская погрузилась в тишину — неприятную, колючую. Верпантера застыл с неестественно выпрямленной спиной — только сглатывал и смаргивал. Мышцы его бугрились, волосы вздыбились, в глазах застыла до боли знакомая смесь надежды и страха. Он очень хотел хороших новостей и до ужаса боялся, что они будут другими.

Вагр нервно мотал ногой на высоком табурете, а Рик обнимал меня все крепче, словно заранее поддерживал, на случай, если Латифа вернется с плохими новостями.

За дверью по-прежнему топотали, галдели пациенты и родственники. Казалось, конца и края этому не будет.

Плакала навзрыд верпантера, и Гортензия ласково утешала ее. До меня доносились обрывки фраз: «Держитесь». «Пока есть шанс, не унывайте» «Верьте…»…

Басистый вербер бурно спорил с Шейманом — хотел срочно ворваться в реанимацию, а санитар терпеливо убеждал, что нужно дождаться приемного часа. Радостно визжали маленькие верлисы. «Мама! Мама! Ты жива! Ты в порядке!»

А мои мысли упорно вертелись вокруг «ромашки».

Травмы у татуированной верпантеры были тяжелыми. Оборотни восстанавливались и после такого. Но случайности, осложнения во время операции, дополнительные, не видимые глазу повреждения, не исключены. Мы сами столкнулись с этим сегодня. Я была уверена, что ушедшая пациентка выживет, а изломанная невеста — погибнет, или погибнет ее ребенок. Но все вышло иначе. В первом случае мы ничего не успели сделать, во втором же предприняли все и совершили настоящее чудо.

Не без помощи воскрешающих способностей Рика, и каких-то моих, еще неведомых мне самой. Но ведь совершили!

Время текло медленно, лениво, как густая смола из ствола пораненной сосны.

Верпантера не сводил с нас глаз, и с каждой секундой смотреть в них становилось все невыносимей.

Вагр все больше терял самообладание. Теперь уже не только нога его раскачивалась маятником, но и пальцы отстукивали на барной стойке странный, очень быстрый ритм. Похоже, марш.

Рик поглядывал на меня — встревоженно и нежно.

А время шло и шло.

В коридоре громыхнула тележка, звякнули инструменты, выругался медбрат. От громкого звонка энерготелефона в регистратуре я вздрогнула, прижалась к василиску, словно искала защиты.

Верпантера обвел нас таким взглядом… В нем читалось то самое, упадническое настроение, которого я больше всего боялась. Состояние, когда готов на все, лишь бы хоть что-то прояснилось.

У меня защемило сердце, колючий ком подкатил к горлу, глаза защипало…

И вот когда я уже собралась с духом хоть как-то поддержать верпантеру — погладить, сказать ласковое слово, в ординаторскую влетела Латифа.