Стефани Майер - Жизнь и смерть

— Что ж, у меня не больно-то получилось оставить тебя в покое, когда я попыталась. Просто не знаю, как это сделать.

— Можно попросить тебя об одолжении? Прекрати попытки это выяснить.

Эдит невесело улыбнулась:

— Учитывая частоту твоих «почти смертельных ситуаций», полагаю, ты действительно в большей безопасности, когда я рядом.

— И то правда. Невозможно предусмотреть заранее, когда на меня нападет еще какой-нибудь норовистый фургон. — Она помрачнела, а я продолжил: — Ты ведь по-прежнему собираешься ехать со мной в Сиэтл, правильно? Там так много фургонов. Поджидают в засаде буквально за каждым углом.

— Вообще-то, у меня к тебе вопрос как раз на эту тему. Тебе действительно нужно в Сиэтл в эту субботу или это было всего лишь предлогом, чтобы избежать решительного отказа стайке твоих поклонниц?

— Мм…

— Так я и думала.

— Знаешь, тогда, на парковке, ты поставила меня в очень трудное положение в отношении Тейлор.

— Ты имеешь в виду, что идешь с ней на выпускной?

Я изумленно разинул рот, а потом стиснул зубы.

Теперь Эдит явно пыталась не засмеяться:

— Ох, Бо…

Я понял, что это еще не всё.

— Что?

— У нее уже есть платье.

Я не смог найти слов, чтобы ответить на это.

Должно быть, Эдит прочитала панику в моих глазах:

— Могло быть и хуже — на самом деле она купила его до того, как объявила, что ты будешь ее кавалером. К тому же оно подержанное, стоило ей не слишком дорого. Она просто не устояла перед такой возможностью.

Ко мне все еще не вернулся дар речи. Эдит снова сжала мою руку:

— Ты разберешься.

— Я не танцую, — уныло сказал я.

— А если бы я пригласила тебя на весенние танцы, ты отказал бы?

Я посмотрел в ее миндалевидные золотистые глаза и попытался представить себе, как отказываю ей хоть в чем-то.

— Скорее всего, нет, но потом мне пришлось бы найти причину, чтобы не пойти. Например, сломать ногу, если понадобится.

Она выглядела озадаченной:

— Зачем тебе это делать?

Я грустно покачал головой:

— Наверное, ты никогда не видела меня в спортзале, иначе поняла бы.

— Ты имеешь в виду тот факт, что не можешь пройти по ровной устойчивой поверхности, не найдя чего-нибудь, обо что можно споткнуться?

— Угадала.

— Я хорошая учительница, Бо.

— Сомневаюсь, что координации можно научиться.

Она тряхнула головой:

— Вернемся к моему вопросу. Обязательно ли тебе ехать в Сиэтл, или ты не будешь возражать, если мы займемся чем-нибудь другим?

Пока речь идет о нас, остальное не имеет значения.

— Я не против других вариантов, — заявил я. — Но действительно должен попросить еще об одном одолжении.

Эдит взглянула на меня настороженно, как делала всегда, если я задавал неопределенный вопрос.

— О каком?

— Можно я сяду за руль?

Она нахмурилась:

— Почему?

— Ну, главным образом потому, что ты жуткий водитель. К тому же я сказал Чарли, что еду один, и не хочу нарываться на расспросы.

Эдит закатила глаза.

— Из всего пугающего, что связано со мной, тебя беспокоит только мой стиль вождения, — она покачала головой, но потом ее взгляд снова стал серьезным: — А ты не хочешь сообщить своему отцу, что мы проведем день вместе? — в ее вопросе, похоже, был какой-то подтекст, которого я не понял.

— Что касается Чарли, чем меньше он знает, тем лучше, — в этом я совершенно уверен. — Кстати, а куда мы поедем?

— Арчи говорит, что ожидается хорошая погода, поэтому я должна буду оставаться подальше от посторонних глаз… и ты можешь побыть со мной, если хочешь, — она снова предоставляла выбор мне.

— А ты покажешь мне, что имела в виду… насчет солнца? — спросил я, взбудораженный мыслью о возможности раскрыть еще один секрет.

— Да, — она улыбнулась, но потом нерешительно добавила: — Но если ты не хочешь быть… наедине со мной, то я всё равно предпочла бы, чтобы ты не ездил в Сиэтл один. Страшно даже подумать обо всех этих фургонах.

— Так уж случилось, что я не возражаю быть наедине с тобой.

— Знаю, — вздохнула она. — Но тебе всё же следует поставить в известность Чарли.

Представив себе, как я рассказываю Чарли о своей личной жизни, я покачал головой:

— С какой стати мне делать это?

Ее взгляд неожиданно стал свирепым:

— Чтобы дать мне хоть крошечный стимул привезти тебя обратно.

Я подождал, пока она успокоится. Когда этого не произошло, сказал:

— Пожалуй, я рискну. — Она сердито выдохнула и отвернулась. — Значит, это улажено. Поговорим о чем-нибудь другом?

Моя попытка сменить тему не очень-то помогла.

— Что ты хочешь обсудить? — спросила она сквозь зубы, все еще раздосадованная.

Я огляделся, чтобы убедиться, что нас никто не может услышать. В дальнем углу кафетерия Арчи, подавшись вперед, разговаривал с Джесаминой. Элинор сидела рядом с ней, но Рояла уже не было.

— Зачем вы ездили в Гоут Рокс в выходные… охотиться? Чарли сказал, что это не лучшее место для туризма — из-за медведей.

Эдит уставилась на меня с таким видом, словно я не замечаю чего-то совершенно очевидного.

— Медведи? — ахнул я.

Она ухмыльнулась.

— Знаешь, охота на медведей в это время года запрещена, — добавил я строго, чтобы скрыть потрясение.

— Если ты внимательно прочитаешь, то убедишься, что в законе говорится только об охоте с оружием, — сообщила она.

И с явным удовольствием смотрела, как до меня медленно доходит.

— Медведи? — с трудом выдавил я еще раз.

— Гризли — любимая добыча Элинор, — Эдит по-прежнему сохраняла небрежный тон, но явно изучала мою реакцию.

Я попытался взять себя в руки.

— Хмм… — я еще раз откусил от пиццы, чтобы был предлог опустить глаза. Медленно прожевал, потом проглотил. — Ладно, — сказал я через секунду, — а кого предпочитаешь ты?

Эдит изогнула бровь, а уголки ее губ слегка опустились, словно она не одобряла моего вопроса:

— Пуму.

— Конечно, тебя можно понять, — кивнул я, как будто только что услышал от нее что-то совершенно нормальное.

— Разумеется, — ее тон по обыденности не уступал моему, — нам приходится соблюдать осторожность, чтобы не навредить окружающей среде неразумной охотой. Мы стараемся использовать места, где развелось слишком много хищников, и забираемся так далеко, как необходимо. Здесь всегда много оленей и лосей, они тоже годятся, но что в этом веселого?

Она улыбнулась.

— Конечно, какое уж тут веселье, — пробормотал я, прожевывая очередной кусочек пиццы.

— Излюбленный сезон Эл — ранняя весна, когда медведи выходят из спячки и особенно раздражительны, — Эдит улыбнулась, словно вспомнив какую-то шутку.

— Действительно, что может быть лучше раздраженного гризли, — согласился я, кивая.

Она засмеялась, потом покачала головой: