Вергилия Коулл - Мой враг, моя любимая

— Тебе хорошо со мной, охотница?

Каждое движение — настоящая ласка и неприкрытая любовь. Я сглотнула пересохшим горлом.

— Ты же знаешь, что да. Всегда да, Ивар!

Касаясь кончиком носа моей груди, он покачал головой в перерыве между поцелуями.

— Что же ты со мной делаешь…

Тяжелая нега охватила меня, заставила расслабиться под его весом, раскинуть руки, закрыть глаза, уплыть на волнах наслаждения. А ведь мы еще даже не сняли всю одежду!

Словно прочитав мысли, Ивар отстранился и сел между моих разведенных ног. Поймал одну ступню и поставил себе на грудь. Приподняв отяжелевшие веки, я наблюдала за ним. Ладонью с широко разведенными пальцами он приласкал мое бедро, ухватился за резинку чулка и потянул его до колена, потом вдоль лодыжки и, наконец, выбросил через плечо на пол. Повторил те же действия с другой ногой. Безжалостно расправился с трусиками. Пока это длилось, взгляд Ивара блуждал по моему телу, то задерживаясь на груди, то спускаясь по животу вниз. У меня не возникло даже малейшего желания сменить позу или прикрыться. Все, что доставляло удовольствие Ивару, нравилось и мне. А он определенно возбуждался, любуясь мной, как произведением искусства.

Заметив, что подглядываю, Ивар усмехнулся и расстегнул брюки. Не спеша стянул их вместе с бельем, чтобы я успела рассмотреть каждое его движение и помучиться в ожидании. Возбужденный мужской орган покачнулся. Мои внутренние мышцы начали сжиматься от нетерпения. И вот, наконец, как и говорил Ивар, между нами не осталось никаких преград. Даже одежды.

В горячем порыве он снова прижал меня к кровати, по-прежнему раскрытую и сгорающую в мучениях. Ладони стиснули мои плечи, поползли к запястьям. Пальцы обеих рук переплелись с моими в момент, когда Ивар проник в меня. Я знала, что этот миг настанет, но все равно не сдержала резкого выдоха. Прямо над ухом услышала сдавленный стон.

Нами овладело настоящее единение. Не только тел, но и душ. Казалось, внутри Ивара зарождается нечто, передающееся в меня с каждым его движением. Я сжала его пальцы, выгибаясь навстречу в неистовом порыве, чтобы вобрать в себя еще больше от него, и это заставило Ивара уткнуться лицом мне в шею и обжигать раскаленным дыханием мое горло.

Его губы зашевелились на моей коже.

— Хочу… так… всегда… — я скорее догадалась, чем услышала этот беззвучный шепот. — Чтобы ты… была… моей.

— Я тоже… боже мой, Ивар! Я тоже! — мой голос сорвался в жалобные стоны, потому что движения стали резче, а погружение — глубже.

Распахнув глаза, я уставилась в потолок поверх плеча Ивара, но зрение подводило. Все начало расплываться, идти яркими пятнами. Внутренние мышцы одеревенели и сжались. Ивар зарычал, уже протискиваясь в меня с удвоенным напором, и я стрелой устремилась в космос, задыхаясь в безвоздушном пространстве.

Внезапно он дернулся назад, отводя бедра и выскальзывая из меня.

— Нет! — вырвался из моей груди протестующий крик.

— Я должен… выйти… — прохрипел Ивар.

— Нет! — животный инстинкт страсти заставил меня вонзить ногти в его поясницу, возвращая обратно все так, как и должно быть.

Мгновение — и Ивара швырнуло в мои объятия, а стон удовольствия зазвучал наградой для слуха. Упоительно. Сладко. Невероятно. Мы все еще оставались связаны. Он был во мне, а я — в нем, пусть и не буквально.

— Останься так. Еще немного, — попросила я, когда Ивар зашевелился.

И улыбнулась, когда он выполнил мою просьбу. Обхватив меня, перекатился на спину, все еще находясь внутри. Распластавшись сверху на большом и теплом Иваре, я положила голову на его грудь и слушала биение сердца так долго, пока не уснула.

Следующие два дня мы с Иваром провели как в раю. По-другому я не могла назвать то, что происходило с нами. Прожив всю сознательную жизнь в окружении любящих родственников, считала, что прекрасно изучила мужчин. Но оказалось, что и не подозревала, насколько отличается любовь, когда во мне будут видеть не дочь, сестру или воспитанницу, а женщину и равноправного партнера. Ивар заботился обо мне, но не опекал. Глоток за глотком он давал распробовать новые ощущения, как предлагают для дегустации редкое вино, и вместе со мной заново получал радость первых открытий.

Отец и братья из лучших побуждений хотели, чтобы я навсегда осталась маленькой невинной девочкой, далекой от жизненных реалий, чистой и послушной, и их нельзя было в этом винить. Но Ивар постоянно бросал вызов моей целомудренности. Он сделал меня искушенной во всех смыслах. За короткий срок пробудил во мне женщину, познавшую вкус удовольствия. Я бросалась в омут, который он для меня приготовил, как прыгают в ледяную прорубь, и не жалела уже ни о чем.

Мы занимались тем, чем наверняка развлекаются все парочки, только получившие возможность постоянно быть вместе. Дремали до обеда в обнимку. Ходили по дому голыми. Я раньше и мысли не допускала, что такое, вообще, возможно среди приличных людей. Но с Иваром все казалось просто и естественно.

Мы мазались сливками и ели друг с друга фрукты, найденные в холодильнике. Валялись на полу в комнате родителей Ивара, потому что в обед именно на этот участок, застеленный мягким ковром, из окна падало солнце, и лежать там было тепло и приятно. Занимались любовью в гараже на капоте его внедорожника. Просто ради развлечения. Опробовали кабинет его отца. Я сидела в кресле, раздвинув колени и уперевшись пятками в сиденье, пока Ивар пристроился на полу и ласкал меня языком. Потом мы менялись местами, и уже он оказывался во власти моих самых порочных фантазий.

Влюбляться так — страшно. Потому что можно потерять себя. А с каждой секундой, проведенной вместе, наши чувства только росли. То, что начиналось, как подспудный интерес и физическое влечение, превратилось в полное растворение друг в друге. Мне нравилось просыпаться с Иваром в одной постели. Если вдруг в этот момент мы оказывались по разным краям кровати, я подползала, забиралась ему под руку, прижималась к груди, пока он лениво и сонно улыбался, приобняв мои плечи. Иногда среди ночи сквозь сон чувствовала, как сзади прижимается горячее и большое мужское тело, а ладонь ищет и находит мою грудь, и засыпала дальше так, зная, что он рядом.

Я почти выпала из реальности и перестала отслеживать, что происходит во внешнем мире. С удивлением обнаруживала, что солнце встает и заходит, а время летит так быстро. Конечно, мы выбирались из дома. Один раз Ивар водил меня в кинотеатр на дневной сеанс. Я никогда не ходила в кино прежде и с любопытством предвкушала новые впечатления. Зал оказался полупустым. Мы сели на самые последние места и… с трудом удалось припомнить, чем закончился фильм.

В другой раз мы поехали в офис. Ивар признался, что пустил все на самотек, уделяя мне время. Но и оставлять дома одну не пожелал даже ненадолго. В оживленном бизнес-центре кипела суета. Мы пересекли холл, лавируя между хмурых мужчин с мобильниками, спешащих куда-то девушек с ворохом бумаг, растерянных посетителей. Украдкой я наблюдала за Иваром. С деловым видом он шел уверенной походкой. Единственный лекхе среди сотни обычных людей, но наполненный достоинством, пожалуй, больше, чем многие из них. Мне нравилось находиться с ним рядом и оставаться той, кто знает его секрет. Словно между нами был особенный, интимный уровень доверия, куда не допускались посторонние.