Татия Суботина - Ради тебя

Четкий ответ отыскать не удалось. Все-таки я не разбиралась в устройстве техники так, как сейчас требовалось. Да и папа Рома как-то особо не заострял внимание на тематике пожаров.

Не знаю откуда, но точно я знала одно: на то, чтобы попрощаться с жизнью у меня осталось не больше часа.

Паники не было.

Лишь некое внутреннее предвкушение от грядущего.

Даже тихое удовольствие.

Уже сегодня я смогу смыть с себя позор огнем.

Стать свободной.

А еще я заберу всех монстров с собой.

В ад.

– Проголодалась? – я вздрогнула, резко распахнув глаза.

Наверное, дверь открылась бесшумно. Ведь я даже не заметила, как в спальню вошел Гарик с подносом в руках.

Брат присел на кровать и поставил поднос рядом со мной.

В нос ударил приятный запах жареной картошки с отбивной. Рот тут же наполнился слюной.

– Я не голодна.

Предатель-желудок громко и призывно заурчал, выдавая меня с потрохами.

– Врушка, – усмехнулся Гарик.

Он взял тарелку в руки, спустив поднос на пол, и придвинулся ближе ко мне. Когда Гарик поднес к моему рту вилку с наколотыми кусочками картофеля, я инстинктивно отшатнулась.

– Что ты собираешься делать?

– Кормить тебя.

– С рук?

– Ага, – улыбнулся Гарик, вновь возобновив движение вилки. – Так я хочу.

– Но я могу сама!

– По-другому не будет. Только так. Поэтому не упрямься. Ты же не хочешь, чтобы я тебя связал, а потом кормил?

Мне ужасно не хотелось тратить свой последний час на Гарика, а тем более на его извращенные игры, но быть связанной во время взрыва хотелось еще меньше. Поэтому я уныло покачала головой и послушно открыла рот.

– Умница-девочка, – похвалил брат.

На вкус картошка оказалась просто изумительной! Сочная, в меру поджаристая, с хрустящей корочкой и пряными специями, что таяли на языке…

Возможно, все дело в том, что это мой последний раз, когда я ем…

Говорят, что перед смертью не надышишься, а я не могла утолить вдруг проснувшийся голод.

Гарик не спешил, мне даже казалось, что он искренне наслаждался процессом. Я не понимала, почему ему было так важно находиться рядом со мной, постоянно прикасаться, ведь, по сути, он уже получил то, что желал. Так почему бы не оставить меня в покое?

– Не представляешь, как мне нравится смотреть на тебя, когда ты ешь с моих рук,– чуть ли не простонал он.

Я продолжала жевать, тщательно избегая прямого взгляда в его лицо. Боялась, что не смогу справиться с тошнотой, если вдруг она вновь накатит.

Руки брата пахли мылом с лавандой и это единственное, что сейчас в нем не раздражало.

Внутренне я молилась, чтобы Гарик заткнулся. Когда он молчал, было легче переносить нашу близость, я даже могла представлять, что меня кормит не он, а… Артем.

Но Гарик решил по-другому. Его будто прорвало на откровения.

– Даша, что же ты со мной делаешь? – спросил он, катая прядь моих волос между пальцами свободной руки.

Я пожала плечами. Казалось, в ответе Гарик не нуждался. Да и мне нечего было ему сказать. Разве только, что он совершенно обезумел и плотское желание переросло в какую-то больную зависимость.

– Ведьма, – охрипшим голосом сказал он. – Башки меня лишила.

Гарик положил вилку в уже опустевшую тарелку и повернул мое лицо к себе. Его глаза вновь были полностью черными.

– Хочу тебя, – он облизал губы. – Невыносимо просто. А еще хочу сделать тебе приятное, словно жизнь моя зависит от твоего одобрения. И убить тебя хочу. И это все одновременно! Ты просто взрываешь мой мозг!

– Я не виновата, что…

– Тсс! – Гарик приложил палец к моим губам, а потом впился в них поцелуем.

Он облизывал, покусывал их, прося и одновременно требуя пустить его внутрь, но я не стала уступать ему в этом желании.

Через некоторое время Гарик отстранился, тяжело дыша:

– Точно ведьма. А ты знаешь, Даша, что делали с ведьмами?

Сжигали на костре.

Но ты, Гарик, не святая Инквизиция, чтобы принимать такие решения.

К тому же, по ходу я сама организовала нам огромную жаровню.

Вслух ничего отвечать не стала. Говорить было противно. Тошнота вновь подкатила к горлу и остановилась гадким комком. Во рту собралась кислая слюна.

– По глазам вижу, что знаешь, – почти промурлыкал брат. – Но я придумал нечто интереснее, моя ведьмочка.

Гарик подцепил двумя пальцами край моей футболки, его рука нырнула внутрь, соприкоснувшись с кожей моего живота.

Меня передернуло.

Отвращение заструилось вместо крови по жилам. Если бы можно было убивать силой взгляда, Гарик был бы уже трупом.

Невыносимая ненависть к нему поднялась изнутри меня.

– Не надоело еще развлекаться?

В дверях нагло улыбался младший брат Гарика, Андрей. Не могла сказать, что я хоть когда-либо испытывала к нему что-то схожее с симпатией, но именно в эту минуту безумна рада была его видеть.

Гарик нехотя убрал руку с моего живота, поправив задравшуюся футболку, и немного отодвинулся.

Дышать сразу же стало значительно легче.

– Тебя прежде, чем войти в чужую спальню, стучать не учили, бестолочь? – Недружелюбно ухмыльнулся Гарик. – Зачем приперся?

Андрей взлохматил белобрысую челку, а потом сложил крепкие руки на груди и с довольным видом облокотился о стену возле двери:

– Конкуренции боишься, братец? Что, между ногами она так хороша, что ты решил заделаться затворником в ее спальне?

Гарик взревел и мгновенно вскочил на ноги, приняв боевую стойку. Пружины тоскливо пискнули, разгибаясь в изначальное положение.

– Заткнись! – закричал он.

– А то что? Ударишь меня? – Андрей выпятил подбородок. – Я мирился со всеми твоими закидонами! Терпел! Ждал! Ты же помешался на этой сучке! Сначала сказал, что пока не оттрахаешь ее мы не свалим с этой идиотской фермы, а потом как побывал в ее дырке и вовсе головой тронулся! Ты думаешь, я не вижу, что происходит?

Гарик хищно надвигался на брата:

– И. Что же. Происходит, – выплевывал он слова. – Скажи мне.

– Да ты тронулся на ней! Брат, да ты даже вниз спускаешься только для того, чтобы приготовить пожрать этой шлюшке! Я тебя не узнаю, Гарик! Очнись! – кипятился Андрей. – Мы теперь застряли на этой смердючей ферме, вместо того, чтобы податься в город, как планировали! Вот, что происходит!

– Не смей ее так называть! – Гарик накинулся на брата с кулаками.

Он несколько раз съездил Андрею по физиономии.

На долю секунды мне показалось, что этот извращенец убьет младшего брата, не задумываясь. Настолько сильно он озверел.

Но когда кровь брызнула на его руку, Гарик отступил, стараясь отдышаться. Потом уставился на костяшки пальцев непонимающим взглядом, будто не знал, откуда там появилась кровь и чья она.

– Андрюха, прости… Я… не хотел, правда.

Гарик разбил брату нос.