Татия Суботина - Ради тебя

Я никогда раньше не примеряла украшение.

И сейчас испытывать эту прохладность кожей оказалось невыносимо приятно.

Впервые за долгое время я чувствовала себя спокойной и собранной.

Послышался грохот. Страшная вибрация прошлась по полу.

Пока я старалась удержать равновесие, доски стали поскрипывать и накаляться. Медленно мою комнату заполнял дым.

Началось?

Пальчиком погладив камень на груди, я открыла дверцу шкафа и забралась внутрь.

Зачем?

Странный детский инстинкт.

Раньше, когда мама оставляла меня и уходила надолго, а из щелей появлялись тени и звуки, я пряталась в шкаф.

Стало тяжело дышать.

Господи, я сама себя заперла в ловушке! Надо было прыгать из окна! Спасаться!

Теперь я задохнусь.

– Даша! – кричал Гарик. – Пусти меня! Даша, дом горит! Впусти!

Я слышала, как брат колотит в дверь спальни и лишь молилась, чтобы она продержалась до того момента, как я сделаю последний вдох.

В лицо ударил противный запах гари. Он окутывал меня плотным покрывалом, вызывая из груди надсадный кашель.

– Впусти меня! – продолжал вопить Гарик. – Впусти! Даша, ты не бросишь меня! Я приду за тобой даже в ад!

Где-то совсем рядом со мной что-то прогрохотало. Наверное, дверь сдалась под напором брата.

Задыхаясь, я стала погружаться в холодную тьму.

– Где ты? Где-е-е ты-ы-ы?! – мужские крики сопровождали мой полет в ад. – Даша, ты не смеешь бросать меня!

Или же я уже в аду?

Равновесие

Я потеряла сознание всего на несколько минут. Так, по крайней мере, мне показалось. Как нырнула в черную и ледяную воду с головой и тут же вынырнула.

Придя в себя, словно ударилась об лед, проломив его.

Вот совсем рядом была манящая тьма бессознательности, а вот я вновь лежу, открыв глаза, вперившись пустым взглядом в небо. Голова раскалывалась от боли, каждую мышцу в теле скрутила непривычная ломота и усталость. А перед глазами покачивалось темное небо. Яркие звезды манили своей загадочностью и холодной красотой. А еще смотрелись на бездонно черном небе так, точно кто-то просыпал пригоршню соли.

Вокруг стоял сильный запах хвои и совсем чуть-чуть горелого дерева.

Воздух казался мне таким вкусным и упоительно сладким, что я никак не могла надышаться, пока не закашлялась.

На глазах выступили слезы.

Прокашлявшись, я села.

Тут же в затылок впились сотни острых игл, заставив меня поморщиться и осторожно ощупать черепушку в поисках повреждений.

Ощутив солоноватый привкус во рту, я попыталась встать, но ноги отказывались подчиняться. Тошнота накатила неожиданно сильной волной.

Перевернувшись набок, меня рвало черным до тех пор, пока дыхание не восстановилось.

Успокоившись, я повторно приняла сидящее положение, прислонившись к чему-то прохладному и шершавому.

Не без труда удалось рассмотреть место, где оказалась.

Я сидела на опушке леса, что с любопытством разглядывала каждый раз из окна. Прямо под елью, которую всегда сравнила с собой.

В ночном воздухе серебрился снег. Мелкий, он кружился и медленно падал повсюду. Снег в октябре? Приглядевшись, я поняла, что это не снег, а пепел.

Примерно в сотне метров от меня трещал в пламени… дом Романа. Наблюдая за неистовостью огня, я замерла. Может, именно сейчас я услышу душераздирающие вопли и пойму, что стала убийцей?

Криков не было.

Тишину разрывал только треск пламени.

Толстый столб огня уходил в небо.

Неужели все закончилось?

Странно, но угрызений совести я не испытывала…

Уже почти ощущая, на спине груз от четырех смертей, я была спокойна как никогда.

Только непонятно почему вместе с монстрами и меня не поглотило пламя…

Может, в ад таких, как я не берут?

Горько усмехнувшись, приложила руку к груди. Сердце трепыхалось, как попавшая в силки пташка.

Несколько раз, пройдясь ладонью по коже шеи, я нахмурилась. Кулона не было.

Пошарив взглядом поблизости – осталась ни с чем.

Подарок матери пропал.

– Почему? – запрокинула голову, вглядываясь в небо.

В одно единственное «почему» я постаралась вложить все то, что произошло со мной раньше, все то, что заставило измениться и стать убийцей.

– Почему я? – слезы обожгли щеки.

Небо осталось немым.

Пока юная Даша Алексеева оплакивала свои многочисленные потери, в том числе и недавнюю – собственную душу, я бестелесной дымкой вынырнула из ее тела и зависла в воздухе рядом.

Я была так потрясена всем, что показалось, совсем перестала чувствовать.

Слез не было.

Сожалений не было.

Никаких метаний в сторону, как маятник.

Трезвый расчет. Ум. Анализ.

Девочка, которой я раньше была, горько выла, подняв лицо к небу, я же задалась вопросом: «Как возможно было забыть столько подробностей из своего же прошлого?». Нет, я смутно помнила пожар, приставания Гарика, но… все это, все, как оно было на самом деле, увидела только сейчас и испытала настоящий шок.

О человеческих предательствах думать было не время, и я не стала бередить открывшиеся раны, пусть их оплакивает девочка. Я же повзрослела, пережила это и оставила за плечами прошлого.

Меня заинтересовали другие, открывшиеся детали.

И первой из них был Гарик, точнее не сам этот извращенный урод, а то, чем он стал после соприкосновения с моей кровью.

Слова Яна, которые я раньше не понимала, подслушав однажды, мгновенно опалили память:

– Ди, не будь лопухом! Как ты себе это представляешь? Здравствуй, Даша, я должен сказать тебе, что твоя кровь убивает все человеческое в том, на кого попала и освобождает для демона сосуд? Ой, ну ты не переживай, это всего лишь древнейшее проклятие вашего рода. Откуда оно взялось? Нет, ну здесь совсем просто! Моя бабка прокляла твою прабабку. Пустяки! Правда?

Понимание происходящего приходило ко мне медленно, но верно, точно кусочек потерянной ранее мозаики занял свое место.

Значит, изнасиловав меня, Гарик активировал проклятие? А соприкоснувшись с кровью, стал терять человечность? Это бы объяснило его черные глаза, которые, то появлялись, то исчезали. Но что значит, сосуд демона и почему Гарик впился в меня словно пиявка, не отпуская и на миг?

Я огляделась в поисках ответов, но ничего не менялось – декорации оставались все те же, девочка плакала, а черный водоворот не спешил появляться и забирать меня обратно.

Другое, что тревожило не меньше, почему моя кровь не действовала на людей так же, как на Гарика и… Артема все то, время, как я работала в больнице?

Господи, Артем… Где ты?

В груди все сжалось от боли.

Если Артем стал, хоть на каплю таким же, как Гарик от моей крови, как я смогу с этим жить?

И где мой кулон? Как я смогла выбраться невредимой из пожара? И почему Рома так гадко отзывался о моей матери?