Татия Суботина - Если бы не ты

– Сама справлюсь, – хмурюсь и решительно откидываю его руку.

Мама говорила, что я должна быть сильной, и я буду.

Разве я просила о помощи? Чего привязался? Мама говорила, что я не смею быть слабой. Мне нельзя. И я не слабая.

Медленно поднимаюсь, ноги подгибаются и я повторно заваливаюсь на спину. Защитничек подскакивает так быстро, что я не успеваю опомниться, как он поднимает меня на руки и прижимает к себе. Я чувствую запах желейных конфет.

– Погоди немного. Я сейчас. Потерпи.

– Мишка. Мой мишка… – указываю на дальний угол, куда Коровина отшвырнула игрушку.

Мальчик хмурится, приседает со мной на руках и сует в ладони мишку. Облегченно улыбаюсь. Вскрикиваю, от резкой боли. В голове взрывается фейерверк. Тяну руку и прикладываю ко лбу. Мокрый.

Непогодин осторожно ощупывает мою голову, на миг его рука застывает на затылке. А когда он отдергивает руку, не смотря на стремительность жеста, я успеваю заметить красное пятно на его ладони.

– Потерпи-потерпи, – ускоряет он шаг. – Медпункт недалеко. Там тетя Вася – она хорошая.

– Не надо! Не надо в медпункт! Я не хочу! Со мной уже все хорошо. Видишь?

Пытаюсь улыбнуться. Он кидает скупой взгляд на меня, поджимает губы.

– Разберемся.

Через несколько минут Непогодин бедром толкает дверь и вваливается в комнату. В нос бьет кислый запах лекарств и хлорки.

– Что случилось? – подбегает женщина. – Кто это так ее?

На ее побледневшем лице ярко пылает россыпь крупных веснушек.

– Упала я. С лестницы. Кубарем. Зацепилась.

Медсестра мельком переглядывается с парнем и хмурится. Что-то в ее взгляде говорит, что эта версия не была принята за правду. Но вопросов о случившемся она больше не задает.

– Давай сюда девочку, Непогодин, ее надо осмотреть.

Медсестра протягивает руки и, невольно, я вжимаюсь в тело парня сильнее, цепляюсь пальцами за тонкую футболку на груди.

– Время идет! Давай быстрее!

Я чувствую, как Непогодин разжимает пальцы, и мое тело перекочевывает в руки медсестры. Вскоре я смотрю на белый потолок, лежа на твердой кушетке в углу комнаты.

– Как тебя зовут? – улыбается медсестра, задирая мое платье.

– Дарья.

– А меня Вася, – хмурится она.

Осторожно проходит пальцами живот. Вскрикиваю.

– Вася?! – отвлекаюсь. – Но как так? Вы же… Женщина?!

Вася прыскает со смеху.

– Васлава я, девочка, – делится она. – Малышня выговорить раньше не могла вот и сократила до Васи. Так это имя за мной и закрепилось.

Вася перестает улыбаться и нажимает глубже на живот, резко отнимает руку. Мой собственный визг наполняет комнату, тело выгибает дугой. Сейчас я ненавижу эти бледные руки с длинными пальцами, которые доставляют столько боли.

– Так я и думала, – говорит она дрожащим голосом.

Вася задумчиво подносит ладонь ко рту, словно собирается пожевать собственный палец, потом разворачивается.

– Что ты застыл?! Можешь идти на занятия.

– Я буду рядом. Я должен.

Вот прицепился же! Волей-неволей, но я чувствую благодарность к этому парню.

Не оставил.

Помог.

Переживает.

За меня давно некому было переживать. Это забытое и непривычное чувство вызывает жжение в глазах. Зажмуриваюсь.

– Ладно. Если хочешь помочь, беги скорей в кабинет директрисы и вызывай машину скорой помощи. Артем, быстрее! У нее внутреннее кровотечение! Не стой столбом!

Слышу, как громко хлопает дверь, фейерверк в голове надрывается новым залпом и меня поглощает пустота.

– Тебе не нравится пирог?

Все еще затуманенный от воспоминаний взгляд скользнул по серьезному лицу Артема. Уголки губ опущены, в глазах пролегла глубокая тень. Он почти не изменился! Только вот стал выглядеть как-то обреченно. Раньше этого не было. Я точно помню.

– Ты почти ничего не съела, – в его тоне послышался то ли укор, то ли волнение.

Неловко опустила глаза – тарелка почти полная, пирогу с аппетитной румяной корочкой не достает маленького, совсем крошечного кусочка.

Сказать ему правду?

– Я не голодна.

– Врешь, Даша. Я же знаю, когда ты врешь.

Я раскрыла глаза от удивления, а он и бровью не повел.

– Не смотри на меня так, – широко улыбнулся Артем. – Я помню все, что связано с тобой.

Я напряглась, а он вдруг тихо рассмеялся.

– Да перестань, Дашок. От твоего взгляда я чувствую себя серийным маньяком. Неужели ты думала, что я забыл тебя?

– А разве, нет?

– Нет, конечно. Разве я мог? Дашенька, есть люди и вещи, которые невозможно выкинуть из памяти. Как бы этого не хотелось.

Я потупила взгляд, чувствуя, что смягчаюсь. Внутри разлилось спокойствие, похожее на теплый кленовый сироп, что медленно растекается по поверхности тоста, подогревая затвердевшую корочку.

В кафе вкусно пахло свежей выпечкой и кофе. Редкие посетители наслаждались своими заказами. Когда мы сюда пришли, Артем выбрал дальний столик у окна, где нам никто не мог помешать. Смешная рыжая официантка, общалась с Артемом очень приветливо и я догадалась, что он постоянный завсегдай кафе. Принеся заказ, рыжая сидела у барной стойки, я частенько перехватывала ее заинтересованные взгляды в сторону Артема. Она хмурилась и прятала взгляд, но как только встречалась глазами с Артемом – расплывалась в широкой приветливой улыбке. Почему-то из-за рыжей внутри поднималось раздражение.

– Поешь, – Артем пододвинул тарелку ближе ко мне.

Я сжала вилку, поковырялась в сдобном тесте, подняла взгляд. Артем ободряюще улыбнулся.

– Прости. Я, правда, не голодна.

Кусок не лез в горло. Сердце глухо ухало, внутри сжималась тугая спираль, готовая вот-вот выстрелить истерикой.

– Что-то случилось? – нахмурился Артем.

Вилка звякнула, опустившись в тарелку. Я уронила голову на руки. Этот жест сказал все Артему без слов. Я почувствовала, как теплые пальцы, прикоснулись к предплечьям, всего на миг задержались, будто впитывали ощущения и переместились на голову.

Укрывшись волосами, я зажмурилась, вдыхала тошнотворный запах собственного страха. Он пропитал кожу.

– Значит, я угадал. Но хотелось бы знать подробности. Даш?

Я сидела тихо-тихо, продолжая изображать невозмутимость. Что я могла ему сказать? Другу, нет, парню из моего прошлого. Парню, которого одновременно желала и боялась увидеть. Увидела. Разговор не клеился. Внутри все рассыпалось тысячами мелких льдинок. Они зудели, навязчиво саднили где-то на уровне солнечного сплетения. А теперь от этого парня ничего не осталось – мужчина, совсем чужой мне, сидел напротив.

– Даша?

Под ложечкой засосало. Теперь, даже не поднимая головы, я отчетливо чувствовала на себе его взгляд. Он обжигал. Я не шевелилась, только медленно вдыхала и выдыхала воздух, чтобы привести мысли в порядок. И на это, казалось, уходили все силы.