Елена Сарафанова - Поверить в чудо (трилогия)

— Сейчас будем разбираться.

Ольга уселась за стол Сели и привычно взялась теребить свою косу, переплетая её вновь и вновь и не отводя взгляда от замершего напротив мужчины. А тот, бледный и тяжело дышащий, словно растёкся на стуле, обвис и съехал бы на пол окончательно, если б его не поддерживал товарищ.

— Макс, помоги Филиппу отвести пациента в кабинет и уложите его не стол, — наконец сказала Ольга.

— Может, Василию Фомичу воды? — тихо спросил охранник.

— Нет, сейчас она будет только мешать.

Ольга размышляла вслух, кружа вокруг стола, на котором лежал бедолага "чёрный", и периодически поглядывала на Тищенко, устроившегося в углу кабинета.

— Пока трогать Василия Фомича я не рискну, боюсь сделать хуже. Как же тогда исправлять его повреждения? А исправлять нужно и немедленно.

— Почему немедленно? — подал голос Макс, стоявший у двери.

— Вижу. Да и отсрочка ничего не решит, ведь проблема-то останется, — Ольга вдруг остановилась, словно налетела на стену, а потом хищно улыбнулась. — Хотя…можно попробовать один способ. Филипп, идите сюда, встаньте в изголовье стола и положите руки на виски Василия Фомича.

— Давайте уж без отчества, — подал голос больной, — зовите меня просто — Вася.

От неожиданности девушка расхохоталась, а потом смущённо закашлялась. "Извините".

— За что? Имя у меня такое, не современное, да. Но моё.

— Хорошо. Приступим. Филипп?

Тищенко, сбросив для удобства пиджак, выполнил требование Ольги и прикоснулся к вискам друга.

— А теперь закройте глаза и попытайтесь увидеть, — шепнула над его ухом девушка и положила свои ладони поверх его рук.

Сначала вокруг была обычная темнота. Просто темнота и всё. "Я пока ничего не вижу", — проворчал Филипп и в это время вдруг всё изменилось, словно взорвавшись в мозгу "чёрного" красками и звуками. "Что это?" — мысленно заорал он. — "Молчите и смотрите", — Ольга медленно плыла сознанием внутри чужого естества, плавно огибая его органы. "Это Вася?" — ахнул Тищенко. — "Да. А теперь внимание — здесь вокруг чёрные сгустки, плотные, словно обрывки… Ничто не напоминает?"

— По виду и ощущениям похоже на внешнюю ауру. Но как она оказалась внутри тела? — подал голос Филипп.

— Представьте, что вы бьёте молотком целлофановый пакет с…например, куском мяса внутри.

— Я - не мясо, — обиделся вдруг Василий, который чутко прислушивался ко всем их разговорам.

— Хорошо, пакет с рыбой.

— И не рыба…

От абсурдности этого диалога вдруг расхохотался Макс, который, подойдя к столу, с любопытством наблюдал, как работает Ольга.

— Это он неожиданности, — извинился он. — Всё, я умолкаю.

— Продолжим, — вздохнула Ольга. — Если по целлофану с каким-то содержимым много раз ударить молотком или любым тяжёлым предметом, пакет разорвётся на мелкие куски и его обрывки окажутся в различных частях этого содержимого.

— Я понял, Оля, — отозвался Тищенко. — Если то, что мы видим — внешняя аура Васи, то с какой же силой были нанесены удары, чтобы загнать её внутрь?

— Вот-вот, эти сгустки — словно инородное тело внутри организма. И хотя каждый наш орган имеет своё биополе и даже мельчайшая его частица несёт на себе такую чуткую оболочку, то внешняя аура — другая, она намного…скажем так, тяжелее, иначе бы уже давно растворилась, просто впитавшись в общий внутренний фон. А ведь нет, она, словно свинец, перекатывается внутри тела, хаотично задевая все органы, оттого они сбоят и периодически болеют.

— Вот почему никто не мог поставить Васе диагноз, — выдохнул потрясённый Тищенко, — потому что его просто не было.

— И что теперь делать? — тихо спросил "снизу" Василий.

— А вот сейчас увидим, — Ольга мысленно скользнула к одному из сгустков. — Вытолкнуть наружу это невозможно, остаётся уничтожить. Вы согласны, Филипп?

— Безусловно.

Чёрный комок тут же окутало белым светом и через мгновенье он исчез.

— Вуаля!

— Отлично, Оля. Но этой заразы здесь с добрая сотня.

— Значит, придётся попотеть.

Девушка добрых два часа чистила организм Василия от чёрного рванья и сгустков ауры, попутно обсуждая этот процесс с Филиппом. А когда муторная затяжная работа была, наконец, закончена и Ольга отошла присесть отдохнуть, Тищенко попробовал вновь напитать друга "чёрной" силой и…

— Получается! — восторженно выдохнул, — теперь всё получается!

— Только давайте этот процесс вы уже проведёте дома, — попросила девушка. — Мне дискомфортно, да и вообще здесь, в кабинете, такое делать не рекомендуется.

— Конечно-конечно, — согласился он. — Извините.

— А лучше вообще дать товарищу передохнуть несколько дней и внимательно за ним понаблюдать. И, конечно же, ещё раз привезти его ко мне, чтобы я подлечила его повреждённые органы. А уж потом…

— Вы совершенно правы, Ольга. — Филипп наклонился над другом. — Вася, ты как?

— Сесть помоги, — попросил тот. — …И я ещё не понял.

— Ну, вы тут уже сами разбирайтесь, — девушка встала со стула, — а я пока выйду надеть браслеты от греха подальше.

— Слушай, — прошептал Василий, когда они с другом остались наедине, — не знаю, как и почему, но я видел всё, что делала Ольга. И зрелище это было…

— Очень необычным и познавательным, — согласился Филипп. — Жаль, что никто из нас так не может.

— А как же я…почему тогда видел?

— Думаю, это влияние "белой". Хотя мы дома потом поэкспериментируем, мало ли… А сейчас скажи — как ты себя чувствуешь?

Василий прислушался к себе и облегчённо улыбнулся:

— Странно. Легко. Свободно. Хорошо. Подойдёт любое определение. Так отлично я себя не чувствовал никогда, даже до болезни. Ольга — настоящая волшебница.

— А когда она ещё подлатает все твои болячки… — закатил глаза Тищенко.

— Женюсь, — торжественно пообещал Василий.

И они дружно расхохотались, похлопывая друг друга по плечам.

А в приёмной их уже ждал свежезаваренный чай и поднос с бутербродами.

— Господа, вам, как и мне, необходимо подкрепиться, — объяснила Ольга. — Сил потрачено много и организму нужно восстановить силы. Кстати, Василий, дома в эти дни соблюдать щадящую диету, то есть под запретом жареное, жирное и острое. Кушать понемногу, но часто.

— Я прослежу, — пообещал Тищенко, а когда с бутербродами было покончено, вытащил из кармана пухлый конверт и вручил его Ольге. — Это первый взнос.

— Какой взнос? — удивилась девушка.

— За спасение Васи.

— А-а.

— Может, есть ещё какие-то пожелания? Или просьбы?

— Пока нет, — красавица неожиданно зевнула, прикрыв рот ладошкой. — Извините, уже за полночь, так что давайте прощаться. Я жду ваших ежедневных звонков о самочувствии Василия.

— Непременно, — мужчины встали и вдруг слаженно, словно сговорившись, поклонились девушке.