Елена Сарафанова - Поверить в чудо (трилогия)

— Монастырская братия, узнав о происшедшем, неустанно молилась за здоровье отца Ионы, так что всё в руках Божьих, а Он — милостив.

— Так вот, кардиограмма показала, что инфаркт был, но вашему…брату…повезло со спасительницей. Девушка оказала ему первую помощь и вызвала "Скорую". Наше быстрое вмешательство позволило свести негативные последствия инфаркта к минимуму. Сейчас пациент чувствует себя нормально и, если в ближайшие дни будет продолжаться положительная динамика, сможете забрать его в свою монастырскую больницу. Для вашего брата сейчас главное — режим, диета и покой.

— Чудо, — размашисто перекрестился отец Михаил. — Чудо и благодать Господня всегда с нами. Спасибо вам.

Отец Иона изменился. Его обычно серьёзное лицо просто светилось тихой радостью, куда-то подевались синие мешки под глазами, исчезла отёчность и одышка, которую замечали в последний год монастырские братья, а кожа лица так посветлела, словно священник умылся из святого источника.

Увидев отца Михаила, Иона улыбнулся:

— Напугал всех вас, да? — подмигнул он. — Прости, сам не ожидал.

Отец Михаил, осторожно обняв друга, присел рядом на стул и просто сказал:

— Рассказывай.

А в ответ услышал:

— Прими мою исповедь, брат.

— Почему исповедь? — удивился Михаил.

— Потому что хочу сохранить тайну, это важно.

— Хорошо, слушаю.

Они перекрестились оба и Иона начал исповедь. Рассказ о ночном происшествии занял от силы десять минут, а вот выводы, которые сделал Иона, затянулись.

— Я последние годы сомневался в своей вере…

— Знаю.

— Люди разочаровали меня корыстью, лицемерием и желанием все свои проблемы решать лишь деньгами.

— Да, времена нынче тяжёлые, — вздохнул отец Михаил, — Бог посылает нам испытание, испытание не только Украине и её народу, но и всей церкви.

— Я ведь совсем пал духом, — Иона прикрыл глаза рукой, стыдясь собственного малодушия. — В этом сумасшедшем мире, казалось, навсегда исчезла доброта и справедливость. И тут эта встреча…

— Так девушка сказала, что её послали тебя спасти? — переспросил, хмыкнув, Михаил.

— Да. Но она не только жизнь мою спасла, — глухо ответил товарищ. — Она спасла мою веру, понимаешь? И последние сутки я думал лишь о том, как неправильно жил последние годы, как мучился и злился, пытаясь вернуть покой душе и веру в сердце. А этот ангел, посланный ночью мне во спасение, вмиг решил мои сомнения. И я вновь искренне ВЕРУЮ.

— Аминь.

Монахи помолчали, а потом отец Иона вдруг сел на постели и начал стаскивать с себя больничную рубаху.

— Ты что? — изумился товарищ.

— Этот ангел…Ольга…не только сняла сердечную боль, она ещё и лечила меня по-своему, не знаю как, но утром мне делали УЗИ и врач удивился, какая у меня здоровая печень, да и почки в норме, что в нашем возрасте редкость. Печень и почки, понимаешь?

Отец Михаил перекрестился.

— Ты же лечишься который год…Так, значит? А я всё удивлялся, когда тебя увидел, как ты отлично выглядишь — никаких мешков под глазами, отёчность ушла, да и дышишь полной грудью.

— Она не только мне жизнь спасла, а и здоровье вернула, — глаза отца Ионы просто светились от счастья. — Ольга, когда уже подъезжала "Скорая", сказала, что впереди у меня много добрых и хороших дел…ох, я обязательно тебе позже расскажу о своих планах, а пока что…посмотри на меня тем, особым, взглядом. Вот сюда, — Иона указал себе на грудь, — Ольга ложила руку, возвращая меня к жизни, и теперь мне так легко на душе и во всём теле, будто "вместо сердца пламенный мотор", как поётся в старой военной песне.

Отец Михаил встал, задвинул плотные шторы, а потом отошел к двери в палату и, отвернувшись от брата Ионы, тихо помолился.

А когда обернулся к товарищу и вновь взглянул на него, громко ахнул:

— Господь всемогущий, прости меня, Фому неверующего!

На груди отца Ионы переливался белым перламутром, четко видимый отпечаток ладони.

— Белая сестра! — отец Михаил вновь перекрестился. — Тебя спасла белая сестра! Понимаешь? Очень могущественная белая. Я ведь тоже белый, но рядом с такой силой и близко не стоял…

— Я же говорил, ангел, — отец Иона тоже перекрестился и добавил, — мне нужно будет найти её…потом…когда всё немного успокоится. Хочу поблагодарить её за спасение, да и просто поговорить. А тебя я попрошу, по горячим следам, разузнай, кто вызвал мне "Скорую помощь"? Там ведь должен остаться номер телефона Ольги. Я ещё краем уха слышал, что она работает в больнице на "Красном хуторе".

— Истинно белая сестра, — покачал головой отец Михаил. — Но как она узнала, что тебе плохо и где тебя искать?

— Сказала, Бог привел.

Наступил день последнего дежурства Ольги перед отпуском. Все важные дела на работе были улажены, девушка попрощалась с персоналом, работающим в другие смены, максимально подлечила свою "паству" в травматологии и даже вовремя получила отпускные, что для их больницы был большим прогрессом.

— Все так удачно складывается, — рассказывала по телефону матери Ольга, — что мне иногда становится не по себе, и все время преследует плохое предчувствие, будто что-то должно произойти.

— Глупости, — ответила Зоя. — Перед дальней дорогой мы всегда бываем в напряжении, так что не думай о плохом, а то ещё сглазишь.

— Не дай Бог, — поплевала через левое плечо Ольга и решила перед работой зайти в больничную церковь, в которой отец Иван с удовольствием благословил ее на счастливую дорогу, а еще пожелал спокойной ночи в последнее дежурство".

"Да, — мысленно согласилась с ним девушка, — пусть сегодня не будет сюрпризов или тяжелых травмированных, я хочу с легким сердцем уехать в отпуск".

Но все получилось в точности наоборот.

Последнее дежурство для Ольги стало таким тяжелым, что надолго запомнилось и ей, и всем остальным действующим лицам, появившимся в ту сентябрьскую ночь в приемном отделении больницы N1.

Все началось в десять вечера.

"Скорая помощь" привезла в приёмный покой полуживого байкера, которого сбил на шоссе обкуренный травой молодчик. "Скорую" сопровождала многочисленная "банда" таких роскошных мотоциклов, что, если б не поздний вечер, вокруг собралась бы многочисленная компания лежаче-ходячих больных, да еще и медперсонала набежало б немало. Ведь не каждый день у нас можно встретить "Харлеи", "Ямахи", "Сузуки", "Кавасаки" или другие марки крутых байкерских моделей, название которых рядовой украинец никогда и не слышал.

Ольга, спустившись в приемный покой, даже не смогла пройти к двери за документами своего "свежеполоманного" пациента, потому что дорогу ей преградили многочисленные спины в кожаных жилетах и штанах, обильно облепленных металлическими украшениями.