Полина Сербжинова - Пламя Шангара (СИ)

— Может потому, что ещё не встретил ту, которая заставила бы меня это сделать, — его руки уверенно легли на плечи девушки, притягивая её к себе. — Да и доступные дамы куда менее интересны тех, за которыми приходится побегать.

— Удачных поисков, — яд в интонации был хорошо заметен, чувствовалось, что незнакомка рассердилась не на шутку.

— Простите, миледи, куда же вы убегаете, — Сиверн попытался свести всё в шутку.

Руки схватили воздух, шустрая девчонка отскочила на пару шагов. Он снова попытался её поймать, думая, что всё это лишь игра, затеянная с целью привлечь его поближе. Неожиданный удар в грудь заставил его потерять равновесие, и демон полетел в кусты.

Оттолкнув нахального поклонника, Анита бросилась бежать. Лёгкий половичок отвлекающего плетения, сброшенный у входа в сквер, заставил мужчину притормозить. Этих секунд ей хватило, чтобы призвать метлу и взвиться в воздух. На остатках резерва девушка поставила морок и помчалась домой. Сиверн, подняв голову вверх, с досадой посмотрев на то, как она удаляется. Конечно, выпустив крылья, он бы догнал её и заставил прижаться к земле или, наоборот, поднял бы слишком высоко, но не стоило привлекать к себе лишнего внимания. К тому же паутинка всё-таки попала в волосы, а, значит, он её найдёт. Под любой личиной и в любом одеянии.

Девушка влетела домой, даже не заметив, что в спальне Оливии горит свеча. Быстро переодевшись, она собралась спуститься на кухню, но дверь скрипнула и на чердак поднялась её тётка.

— Где ты была? Я не разрешала тебе сегодня уходить, — женщина говорила на удивление спокойно, даже равнодушно.

— Простите меня, — Анита покаянно повесила голову. — Мне так хотелось посмотреть, как танцуют сестрицы, а Амалия с таким восторгом рассказывала о каком-то знатном вельможе, что и мне стало любопытно. Что-то случилось, коль вы так быстро вернулись.

Женщина опустила глаза, из-под покрывала, свешивающегося с кровати, высовывались ленты чёрных атласных туфель.

— Голова разболелась, — ответила она, поворачиваясь к выходу. — Принеси мне чаю. Амалия и Миранда приедут позже, я попросила знакомую завезти их на обратном пути.

Девушка побежала на кухню и не заметила, как лицо тётки исказилось ненавистью. Чайник, подгоняемый заклинанием, закипел быстро. Поставив чашку на поднос, Нитка поспешила в спальню Оливии. Та сидела в своём любимом кресле, прикрыв глаза.

Подав ей чай, девчонка хотела уйти к себе, но не успела — последовало следующее распоряжение.

— А где молоко? — голос шелестел устало.

— Простите, я сейчас принесу.

Как только племянница скрылась из вида, женщина отпила из чашки, а потом опрокинула в неё весь пузырёк, который ей принесли из аптеки.

Анита не успела поставить молочник на стол, как Оливия внезапно завизжала.

— Ты специально это делаешь, да? Какой гадости ты налила в чашку? Ты мечтаешь меня отравить, чтобы завладеть нашим домом? Кто станет следующей — Амалия или Миранда?

— Чай… обычный… свежий, — девчонка попятилась, не понимая причины такой вспышки раздражения. — Только что заварила, и воду сегодня набирала.

— Пей сама, — тётка протянула ей чашку. — После твоего чая во рту одна горечь. Давай, пей. Да до самого дна, чтобы прочувствовать как мне плохо.

Девушка аккуратно взяла чашку и принюхалась. Пахло свежей заваркой и мелиссой, которую она добавила как лекарство от головной боли, больше ничем.

— Давай, пей, — настаивала Оливия, — а я посмотрю, как ты скривишься.

Нитка послушно выпила всю жидкость.

— Нет, всё нормально. Может, у вас из-за болезни вкус изменился? Я слышала, что так бывает.

— Наверное, — успокоилась женщина, — а теперь беги в таверну, в ту, что около порта, там мне должны были оставить рыбу со свежего улова.

— Так ведь ночь на улице, — Анита заглянула в непроглядную темень окна.

— Иди, я сказала, и без рыбы не возвращайся. И сразу её поставишь на очаг. Спать ложиться не хочу, мне уже легче, да и дочерей нужно дождаться. И поторопись…

Нитка пожала плечами и послушно двинулась к выходу. Тихонько захлопнулась входная дверь, и Оливия довольно откинулась в кресле. Теперь девчонке несдобровать, зелье начнёт действовать через несколько минут и продолжит своё действие несколько часов, а её племянница будет достаточно далеко от дома. Доза сильная, значит эта вертихвостка, которая посмела её обмануть, получит заслуженное наказание.

Сиверн нервно мерил шагами улицу. Наследники герцогов весело наблюдали за тем, как он мечется.

— Опять сбежала твоя таинственная красавица? — ехидно поинтересовался один из мужчин. — И ты опять не узнал кто она такая?

— Узнал, но не от неё, — хмуро прошипел демон. — Да, сбежала. Вы-то чего себе пару никак не найдёте?

— А нам незачем, — усмехнулся темноволосый наследник герцогской фамилии. — В наших семьях приняты договорные браки. Выбирать будут родители и прочие родственники, чтобы невеста подходила по родовитости и состоянию. Внешность, конечно, важна, но не настолько.

— А любовь? — уныло поинтересовался маг огня.

— Достаточно привычки и уважения, на чувства мы больно-то внимания не обращаем. А вот ты, со своим подходом, так и не женишься.

Сиверн достал из кармана камзола браслеты и взвесил их на ладони.

— Женюсь, — с неожиданным злом в голосе произнёс он. — Вот прямо сейчас и женюсь, а вы свидетелями будете. Идёмте к храму.

Мужчины переглянулись, одновременно расплывшись в улыбках и подумав, на что лучше поспорить.

— Это ты сейчас так говоришь, а как до дела дойдёт, так опять начнутся отговорки и увиливания. Ведь было так и не однажды.

— Женюсь, — рявкнул демон. — На первой встречной. Можем пари заключить.

— Отчего же пари… Вполне достаточно твоего слова, — оживившиеся наследники в предвкушении неожиданного развлечения заспешили по улице. В кои-то века удалось раскрутить непоколебимого ловеласа на принятие столь сомнительного решения.

Анита бежала к таверне, в которую отправила её тётка. Оставалось пройти совсем недалеко, как у неё сначала начала кружиться голова. Потом во всём теле появилась невероятная лёгкость. Тёмная ночная улица стала казаться самым романтичным местом на свете. Сердце заколотилось в предвкушении того, что сейчас она встретит мужчин, много мужчин, и все они будут касаться её. А потом… Девушка нервно облизнула пересохшие губы. Желание принадлежать вспыхнуло с такой силой, что она начала озираться по сторонам, ища любого, кто захочет провести с ней время. Пусть грубые руки мнут её тело, а чужие губы терзают поцелуями. Пусть! Вожделение росло и становилось практически нестерпимым, не поддающимся разуму.