Татьяна Алферьева - Замуж в другой мир (СИ)

Теперь я была не просто восхищённым зрителем, а ярым болельщиком. На месте не сиделось, я то и дело вскакивала, словно, это могло помочь внимательнее рассмотреть, что происходит на поле. Клоу принесла плащ, в котором больше не было нужды. От переживаемых эмоций мне стало жарко. Само собой я болела за команду Рена. Когда шихера моего мужа встала на дыбы перед воротами противника, издав довольный забитым голом визг, я едва сдержалась, чтобы не завопить вместе с ней. Сохранявший неизменное на протяжении всей игры хладнокровие, главный судья с неподдельным удивлением взирал на разбушевавшуюся меня. А я пошла дальше и принялась комментировать происходящее. Эллариону доставались самые нелесные эпитеты, а Рену — побуждающие к действию: «Сделай этого мерзавца!», «Покажи чернявому, где раки зимуют!» и тому подобное.

— Госпожа, — по окончании третьего раунда, Клоу потянула меня за рукав. — Позвольте, я расскажу вам про ваши обязанности в отношении игры.

— Давай.

Игроки на поле переводили дух. В отличие от поло-пони, которых положено менять после каждого тайма, шихеры в отдыхе не нуждались. По большей части в даккере во время перерывов отдыхали наездники.

— По окончании игры вы вручите каждому участнику из команды-победителя свиток и это.

Селестина показала небольшую изящную кованую статуэтку наездника на шихере. Привставшая на задние лапы зверюга держала в пасти мяч, блестя хрустальными бусинками глаз. Композиция была выполнена мастерски, казалось, ящерица вот-вот сорвётся с места, а всадник взмахнёт занесённой для удара клюшкой.

— И ещё…, - от чего-то Клоу немного замялась. — Вам надо будет выбрать лучшего игрока.

— Запросто, — небрежно тряхнула я головой, однако внимательно следя за реакцией селестины.

Та вздохнула.

— И кого вы выберете?

— Конечно, Рена, — пожала в ответ плечами, давая понять никчёмность вопроса.

— Вы должны выбрать кейсера, — тихо, но твёрдо произнесла Клоу.

— Это ещё почему? — возмутилась я. — Из-за титула и положения? А как же честность?

— Но он действительно лучший, — глядя на поле, где уже начался четвёртый период, настаивала селестина. — Если вы выберете другого, вам придётся убедительно объяснить свой выбор, поскольку иначе начнутся пересуды. Лорду Ренальду они не к чему.

В задумчивости я прикусила губу, глазами нашла кейсера. Хорош, чертяка, ничего не скажешь, но и Рен не хуже.

— Я попаданка, могу и ошибиться, — ввернула полюбившийся за последнее время аргумент.

— И чтобы этого не произошло, лорд Морривер приставил к вам меня, — напомнила Клоу.

— Вы выберете кейсера, — раздался сбоку голос главного судьи.

Я вздрогнула и посмотрела в сторону селестина. Тот гипнотизировал меня глазами. Я послала в ответ чарующую улыбку, о которую красноглазый «споткнулся», моргнул, после чего перевёл взгляд обратно на поле.

— Хорошо, выбрала, — не стала я дальше спорить. — Что дальше?

— Вы оденете ему это.

Клоу поставила статуэтку шихеры обратно на поднос, который держал в руках незамеченный мною ранее селестин, а взамен взяла медальон в виде диска диаметром около пяти сантиметров на цепочке из металла, по цвету и блеску похожего на платину.

— Это самая желанная награда в даккере, — тихо втолковывала мне селестина.

— И ты считаешь: кейсер её достоин? — хитро сощурилась я, рассматривая украшение. По краю диска изящной вязью переплетался тонкий узор.

— Даже если это не так, я уже всё вам объяснила, — шёпотом, чтобы не слышал судья, ответила Клоу.

Кейсер, кейсер…Эжени сказала, что он способен вернуть меня обратно в свой мир. Но я не слепая и вижу, что Эл не горит желанием помогать залётной попаданке, напротив, ему что-то от меня надо. Я могу попытаться заслужить пусть не хорошее, так снисходительное отношение к себе тем, что буду потакать его прихотям, а могу остаться собой…

Как и перед началом игры, её участники снова выстроились перед судейским помостом в две шеренги. В сопровождении главного судьи, который объявил о победе Рена и его команды, я подошла вплотную к спортсменам. Не скрою, слегка смутилась под их пристальными взглядами. В сторону Эллариона вообще старалась не смотреть, зато в глазах Рена заметила ободрение. Резкий порыв ветра с мелкими капельками дождя (на горизонте сгущались тучи) окончательно привёл меня в себя. Я с достоинством вручила победителям свитки и статуэтку. После чего взяла в руки медальон и только сейчас посмотрела на кейсера. Он улыбался самоуверенно и насмешливо, ничуть не сомневаясь, в том, что получит награду. Даже подмигнул, торопя меня с её вручением. Не тут-то было. Уголки моих губ дрогнули в коварной улыбке, однако я сдержалась и с невозмутимым видом произнесла маленькую речь:

— Бесспорно, каждый из вас заслуживает этой награды, но, к сожалению, она только одна. Мой выбор колебался между лордом Морривером и Его светлостью. Однако я рассудила, что, отказавшись от традиционной для игроков в даккер защиты, Его светлость получил преимущество в игре за счёт свободы от сковывающей движения амуниции. Поэтому, лучшим игроком сегодня становится лорд Морривер.

Уф! Я справилась, без запинки произнеся то, что тщательно обдумывала в течение последних нескольких минут. Даже самой приятно. И волнительно. Какова будет реакции окружающих? Я поспешила подойти к мужу и с удивлением заметила в его глазах одобрение. Когда я одела ему на шею медальон, Рен неожиданно привлёк меня к себе, поцеловал в макушку и шепнул на ухо:

— Ты достойна именоваться супругой наместника.

Я замерла в его объятиях, чувствуя, как отпускает возникшее за последний период игры напряжение. Отходить от Рена не хотелось, хотя бы по той причине, что рядом с ним я ощущала себя в безопасности. Между тем, тучи стремительно заволакивали небо, воздух тяжелел от скапливающейся в нём влаги, вдалеке слышались глухие раскаты грома.

К месту игры мы с Клоу добирались пешком. Обратно нас с Реном доставили в паланкине, то есть крытых носилках, которые несли на плечах четыре могучих селестина. Мы оба молчали. Я обдумывала, каких последствий мне ожидать от своей выходки, Рен, скорее всего, просто устал. Голова пухла от вопросов к нему, но разговаривать в присутствии четырёх слушателей, какими в любом случае являлись наши носильщики, не хотелось.

Реакцию кейсера за той каменной маской, что появилась у него на лице после моей пламенной речи, распознать не удалось. Видимо, подобное отсутствие выражения эмоций в мимике было у Эллариона высшей степенью проявления ярости. Уточнять, так оно или нет, у Рена я не стала. Делу это всё равно не поможет.

Само собой, вернувшись, я направилась не в свои покои, а в спальню мужа. Рен не возражал. Он видел мою настроенность на серьёзный разговор, и слишком устал, чтобы сопротивляться. Я дождалась, когда благоверный примет ванну и вернётся ко мне в белом шёлковом халате до пят. Влажные волосы оставались распущенными, достигая при этом поясницы. Красноглазый темнокожий красавец-мужчина, только сильно вымотанный физически. Я задумчиво смотрела на него несколько секунд, за которые в голову успела прийти одна идея. Щёлкнув пальцами, я спросила: