Карина Хелле - Рыжая лиса

Шан посмотрел на него.

— Плохо. Думаю, этот вечер отлично подходит для открытия разума. Ночью приходят духи, а наши сердца говорят честно.

— Может, завтра? — предложил Максимус.

— О, не сомневаюсь, что вы захотите увидеть меня завтра, — сказал он невинно, но я уже не была уверена. Все казалось зловещим.

Он вытер рот салфеткой, опустил ее на стол. Он встал и повернулся к Саре.

— Прошу, поблагодари мужа за хороший ужин. Мне пора отдыхать. Немного боли еще есть.

— А что такое? — спросил Декс, тоже встав и оказавшись напротив него.

Шан уставился на него.

— Грудь болит.

— Сердце?

— Ага, — сказал он и незаметно взглянул на Сару. — Сердце.

Он ушел, холодный ветер ворвался, пока он закрывал дверь, салфетки приподнялись над столом и упали. И остались мы с Сарой.

Она знала. Она вздохнула и медленно поднялась.

— Ладно, оставляю вас, детишки, с вашими делами. Тратьте время.

Мы ничего не сказали. Нечего было говорить. Мы смотрели на руки и ждали, пока она уйдет, и лишь потом начали двигаться.

Я выдохнула. Казалось, я задерживала дыхание последние несколько часов.

— Нда, — отозвался Максимус.

Пора уходить. Мы сказали Уиллу и берду, что заберем наверху вещи. Мы не говорили, чувствуя, что в доме слишком много ушей. Мы погрузили оборудование в джип.

— Я поеду в своей, — сказал Максимус. — Все равно потом ехать в гостиницу.

Он поехал. Я забралась на пассажирское сидение джипа. Пора разобраться со всем.

Даже сидя в джипе, вдали от чужих ушей и глаз, я не чувствовала себя защищенной.

— Встретимся с Максимусом в баре? — спросила я Декса, глядя в окно, следя за тенью Уилла на кухне.

— Ага, — кивнул он, набирая при этом сообщение Максимусу.

— А где нас встретит Берд?

— Наверное, тоже в баре, — сказал он, отъезжая назад, а потом выкатываясь на ухабистую дорогу к воротам Ланкастеров и на открытую проезжую часть.

— То есть ночные виды снимать мы не будем?

Он покачал головой.

— Нет, мэм, не будем.

Черная пустыня пролетала за окном, и эта тьма тянулась так далеко, сколько мне было видно. Фары были единственным источником света, озаряли серый асфальт, пока мы ехали по нему. Внутри сияли кнопки, как маленькие маячки в полумраке салона. И мне казалось, что я вижу нашу машину с высоты птичьего полета, движущуюся точку света, окруженную безграничной пустотой. Я поежилась.

— Перри? — спросил Декс.

Я посмотрела на него, его лицо было мрачным и неясным.

— О чем ты думаешь?

Было сложно сказать. С чего начать?

— Думаю, — медленно сказала я, скользя пальцами по окну, — что мы попали не на шутку.

И ощущения были плохими. Нам словно не хватало времени, мы теряли хватку ситуации. И чем больше я думала об этом, тем больше боялась возвращаться в Портлэнд с огромным хэштегом ПРОВАЛ.

— Если тебе так будет лучше, то и мне кажется, что мы провалились, — заявил он.

Нет. Лучше мне не стало.

Я вздохнула и спросила:

— Как так вышло?

Он засмеялся. По-настоящему. Так, что задрожал на сидении. Я потрясенно и с тревогой смотрела на него.

Успокоившись, он выдавил:

— Для начала, у меня много времени уходит, чтобы держать мысли в узде.

— Но ты внешне хорошо справляешься, — честно сказала я.

Он пронзил меня взглядом, это отличалось от его смеха. И когда он сказал тихо:

— Нет, — я ему поверила. Я кивнула, не зная, что сказать на это.

Он продолжил, голос был чуть выше обычного:

— А еще меня бесит Максимус.

— А?

— К тому же, — продолжал он, — я думаю, что мы имеем дело больше, чем с одним существом, и я даже не знаю, что это за чертовщина. И, наконец, я думаю, что все на ранчо врут нам.

Ощущения у нас совпадали.

— Думаю, Берд на нашей стороне, — возразила я.

Декс покачал головой.

— Я не могу ему доверять. Он уже добрался до тебя.

— До меня?

Он долго смотрел на меня краем глаза.

— Ага. До тебя. Что это было в комнате? Ты обещала рассказать позже. Рассказывай.

— Ничего не было.

— Черт, Перри! — возмутился он и ударил руками по рулю. — Просто расскажи мне!

Ого. Это что такое было? Я знала, что он бесился, когда я не рассказывала ему, но вот так…

Я скрестила руки и отвернулась к окну. Мои слова только разозлят его сильнее. Я услышала его вздох, знала, что он успокоился.

— Прости. Просто… неприятно, когда я не знаю, что происходит с тобой.

— Неприятно или это тебя бесит?

— Ладно. Это меня бесит, — признался он.

— Потому что тебе нравится все знать?

— О, а тебе не нравится? Будто ты не спрашиваешь меня каждый пять секунд, о чем я думаю? Думаешь, я не заметил, что ты пялилась на меня?

Я покраснела, радуясь полумраку в салоне.

— Я не… пялилась. Просто, кхм, порой с тобой сложно, сам знаешь.

— И с тобой, — отметил он. — Мы квиты.

Возможно, он намекал и на разговор у дороги.

— Слушай, — сказала я. — Если я не рассказываю что-то, это не потому, что я скрываю это от тебя… Просто я не думаю, что тебе есть дело. Ты можешь подумать, что это было глупо или смешно, изменить мнение обо мне. В худшую сторону.

И хотя объяснение оставило меня растерянной, стало лучше. Как в спальне до этого.

Я не знала, почему было так сложно просто говорить с ним. Почему мне одновременно хотелось быть ближе к нему, но и скрывать себя от него? Я хотела его, хотела его мысли, его страхи и чувства, но не давала ничего в ответ.

— Выкинь это из головы, — сказал он.

Вот это верно.

— И вообще, — я игнорировала его. — Берд сказал, что я просто привлекаю беды на себя.

Эти духи или что-то еще чуют во мне что-то, чего я не знаю, и это влечет их. Они хотели меня и будут постоянно пытаться добраться до меня. Камни, лиса, ворона, змея…

— И ты боялась мне это рассказывать? — удивленно спросил он.

— Не знаю. От этого я кажусь… важной. Будто я думаю, что я — особенная.

— И ты так думаешь, Перри? — серьезно спросил он.

Я скривилась.

— Немного. Но не считаю, что это хорошо.

Он улыбнулся и повернулся к дороге.

— Ты особенная, малыш.

— Ну, спасибо, — с сарказмом сказала я.

— И это не плохо. И ты это знаешь. Я это знаю. Не уверен, что именно в тебе отличается, но я знаю, что мы поймем это. Думаю, ты очень пригодишься.

— Жертвой богам? — пошутила я. Он не улыбнулся и не рассмеялся. Я прищурилась, чувствуя от его странные эмоции.

— Не будь таким серьезным, — сказала я. — Я пошутила.

— Мы не можем использовать тебя как приманку, — заявил он, не глядя на меня.

— Что?!

— Не можем, — упрямо сказал он. — Не знаю, что может случиться, но после маяка очевидно, что ты ответственна отчасти за привлечение странностей. Ты как магнит для призраков. Иначе зачем ты мне рядом?

Я тут же раскрыла рот.