Ф. Каст - Проклятие Неферет

― Мы пытались повидаться с тобой в течение двух целых месяцев, но ты не принимала нас, даже во время праздников. Было похоже на то, что ты просто взяла и исчезла! — Тараторила Камилла, когда я налила ей чай.―Я думала, что ты тоже умерла.

― Извини. ― Сначала, я подумала, что она раскаивается. ― Я не хотела расстраивать тебя.

― Конечно, ты не могла нас принять, ― нахмурившись, сказала госпожа Элкотт, глядя на свою дочь. ― Камилла, Эмили не исчезала, она была в трауре.

― Я до сих пор остаюсь в трауре, — тихо произнесла я. Камилла услышала меня, и кивнула, вытирая глаза от слез, ее мать была слишком занята, она отрезала себе кусок торта, и не обратила на кого-либо из нас внимание.

Пока мы пили чай, а я доедала торт, в комнате стояла тишина, но затем высоким, взволнованным голосом, госпожа Элкотт спросила:

― Эмили, ты действительно была там? В комнате с ней, когда Алиса умерла?

Я посмотрела на Камиллу, желая, чтобы та на мгновение, успокоила свою мать, но, конечно, это было глупым, бесполезным желанием. Лицо моей подруги отразило мой собственный дискомфорт, хотя она была не потрясена тем, что ее мать игнорировала конфиденциальность событий. Я поняла тогда, что Камилла знала о том, что ее мать собиралась расспросить меня, именно так, перед всеми. Я глубоко вздохнула, и правдиво ответила, хотя нерешительно:

― Да, я была там.

― Наверное, это было ужасно, ― быстро произнесла Камилла.

― Да, ― сказала я. Я поместила свою чайную чашку обратно на блюдце, до того, как кто-нибудь увидел то, что моя рука дрожит.

― Я уверена, что там было много крови, ― продолжила госпожа Элкотт, медленно кивая, как будто она согласилась с моим предварительным ответом.

― Было. ― Я плотно прижала руки к коленям.

― Когда мы узнали, что ты была в комнате во время ее смерти, нам всем стало очень жалко тебя, ― тихо и нерешительно сказала Камилла.

― Я была потрясена и сидела молча, я почти услышала имя матери, когда служащие сплетничали. Я была обижена, что смерть матери была темой для сплетен, но я бы также хотела поговорить с Камиллой, чтобы рассказать ей, как я была напугана.

Но прежде, чем я смогла взять себя в руки, достаточно для того, чтобы говорить, всё нарушил резкий голос ее матери.

― На самом деле, многие разговаривали об этом неделями. Твоя бедная матушка удивилась бы. На рождественском балу, на который ты не пришла, все говорили только о том, что ты присутствовала при смерти своей матери. ― Госпожа Элкотт вздрогнула. — Думаю, Алиса не подозревала тогда, что это будет так ужасно.

Мои щеки разгорячились и запылали. Я совершенно забыла о Рождественском бале, и моем шестнадцатом дне рождения. Оба этих события были в декабре, когда я провела несколько месяцев во сне.

― Все говорили обо мне на балу? ― Я хотела убежать обратно к себе в комнату и никогда не появляться.

Вдруг резко послышались быстрые слова Камиллы, она сделала неопределенное движение рукой, как будто поняла, какой трудной стала для меня эта беседа и попыталась отложить в сторону эту тему.

― Нэнси, Эвелин и Элизабет волновались за тебя. Мы все волновались за тебя и все еще волнуемся.

― Ты забыла про одного человека, который был особенно взволнован: Артур Симптон. Помнишь, как ты сказала о том, что он не мог говорить ни о чем, кроме того, насколько ужасно все это, должно быть, было для Эмили, даже в то время как он вальсировал с тобой. ― Госпожа Элкотт больше не казалась взволнованной. Она казалась, скорее всего, сердитой.

Я моргнула и почувствовала, как будто плыву вверх через глубокие, мутные воды.

― Артур Симптон? Он говорил обо мне?

― Да, в то время когда он танцевал с Камиллой. ― Тон госпожи Элкотт был жестким и раздраженным, и я внезапно поняла почему. Артур Симптон был старшим сыном богатой семьи владеющей железной дорогой, которая недавно переехала из Нью-Йорка в Чикаго из-за близких деловых связей с мистером Пулманом. Помимо того, что он богат, соответствующим образом воспитан, так же он очень красив. Камилла и я шептались о нем, когда его семья переехала в особняк на Южной Прери-Авеню. Мы наблюдали за ним, когда он катался на велосипеде вверх и вниз по улице.

Именно из-за Артура нам так хотелось получить свои собственные велосипеды для того, чтобы вступить в его клуб велосипедистов.

И именно из-за него наши матери докучали отцам, чтобы те позволили нам покататься на велосипедах, хотя Камилла рассказала мне, что она слышала, как ее отец говорил матери о том, что велосипедные панталоны могли привести молодую женщину в «жизнь пагубной похотливости».

Я хорошо помню, как Камилла заставила меня смеяться, поскольку она была под впечатлении от высказывания своего отца. Как только я засмеялась, она сказала, что была бы готова войти в «жизнь пагубной похотливости», если бы это значило то, что она войдет в неё с Артуром Симптоном.

Я ничего тогда не ответила. Это не казалось мне необходимым. Артур, довольно часто, смотрел на нас, но мы обе знали, когда мы впервые встретились, он посмотрел мне в глаза, снял свою шляпу и поздоровался со мной:

― Доброе утро, мисс Эмили.

Я медленно покачала головой, чувствуя себя дурно. Я повернулась к Камилле.

― Артур Симптон? Он танцевал с тобой?

― Большую часть вечера, ― ответила госпожа Элкотт вместо дочери, кивая головой так быстро, что перья на шляпке развевались с тревожным видом насилия, ее взгляд стал более похож, на взгляд курицы. ― По правде говоря, Камилла и я считаем, что Артур Симптон скоро подойдет ко мне и спросит разрешения на то, чтобы официально ухаживать за Камиллой.

Мой желудок чувствовал себя ужасно переполненным. Как он мог ухаживать за Камиллой? Всего более двух месяцев назад он, пожелал мне доброго утра. Может ли за такой короткий промежуток времени все так резко измениться?

Да, молча и быстро решила я. Да, за короткий промежуток времени все может кардинально измениться. Ведь, даже у меня все изменилось за короткий срок.

Я открыла рот, чтобы заговорить, хотя еще не была уверена в том, что именно собиралась сказать, и тут в комнату ворвался отец, он был без пиджака и выглядел уставшим.

― Ах, Эмили, ты здесь. ― Он кивнул рассеянно госпоже Элкотт и Камилле. ― Добрый день, леди. ― Затем он снова обратил свое внимание на меня. ― Эмили, какой жилет мне одеть этим вечером? Черный или бордовый? Мне снова нужно встретиться с этими адскими архитекторами, и я должен выглядеть солидно. Цвет должен быть подобран правильно. Их бюджет вышел из под контроля, и у нас слишком мало времени. Ярмарка должна открыться первого мая. А они не подготовлены. Они делают всё слишком медленно!

Я моргнула, пытаясь сосредоточить свое внимание на странной сцене. Имя Артура Симптона, связавшегося с Камиллой все еще чувствовалось в воздухе и витало вокруг нас, а мой отец стоял там, и его рубашка была не заправлена, и лишь частично застегнута. Он стоял и размахивал жилетом как развернутым флагом. Госпожа Элкотт и Камилла смотрели на него так, как будто он сошел с ума.