Диана Соул - Публичный дом тетушки Марджери. Часть I

– Хотите снять с меня и это? – я театрально провела ладошкой над своим телом. – Тогда придется подписать несколько бумаг.

Не дожидаясь ответа леди, я прошла в гостиную, покачивая округлыми бедрами так, чтобы гостья видела, за что будет платить деньги. Всем своим поведением эта дама бросала мне вызов, и пока я явно проигрывала.

Я присела на подушки, соблазнительно прогнувшись в спине и опираясь руками позади себя.

Леди с любопытством следила за мной, и, подойдя, расположилась напротив. Юбки ее яркого наряд мягкими волнами легли на пол.

– Контракт на чайном столике, – подбородком кивнула я, указывая на бумаги у ненавистного гостье чая. – Ручка тоже рядом.

Леди неохотно взяла со столика соглашение.

– А ты дорогая девочка, – усмехнулась она, едва скользнув по договору взглядом. – И эксклюзивная… Всего на одну ночь.

– Зато какая, – соблазнительно кусая губы, я потянулась кончиком ноги к полам платья гостьи. Мне ничего не стоило поиграть с ней в эту забавную игру, раззадорить невинными поглаживаниями.

– И много у тебя было таких одноразовых клиентов? – клиентка отложила бумаги в сторону, изловила мою ножку и пощекотала ступню шаловливыми пальцами.

Ее вопрос заставил меня напрячься. Обычно клиенты не интересовались, сколько у меня было таких, как они. И так понятно, что много. Но эта леди смотрела на меня с особым интересом:

– Все, – облизнулась я. – Это моя форма эксклюзива.

– Неужели?! – притворно изумилась она, мгновенно перетекая в позу гибкой пантеры и подбираясь ко мне.

Ее движение было слишком молниеносным, чтобы я успела увернуться от ее губ. Легкое касание теплого поцелуя и я вздрогнула, будто пораженная молнией.

Отшатнувшись, я изумленно уставилась на холеное и довольно лицо леди. Она обтерла губы тыльной стороной ладони, размазав алую помаду, и ослепительно улыбнулась:

– Вот это встреча! Не ожидала, что еще одна из наших уцелела!

Я смотрела на нее не в силах поверить.

Суккуб.

А значит, я не последняя. Ведь вот же она, сидит передо мной. Такая же, как и я, но постаревшая, свободная и, черт возьми, богатая.

Сомнений в том, что женщина была такой же иллюзорной суккубой не оставалось. Ведь едва ее губы коснулись меня, я не почувствовала ровным счетом ничего. Никакого возбуждения или мысли с ее стороны, идеально ровная стена. Нерушимая защита. Даже иммунитет Деймона был не таким. Хоть немного, но я продолжала его чувствовать, особенно когда он делился со мной энергией. Здесь же абсолютная непроницаемость. Не будь она женщиной, я бы решила, что передо мной священник в платье.

– Как вы догадались? – выдохнула я. – По поцелую?

Она покачала головой и поднялась на ноги, выпрямляясь в полный рост.

– Когда ты отстранилась от меня в коридоре. Простым смертным это довольно сложно сделать. Таким как мы, довольно сложно сопротивляться. Но ты наверное и сама об этом знаешь.

Я проглотила ком волнения в горле. Передо мной встала почти неразрешимая проблема, как обслужить такую клиентку.

– Знаю. Так же как и вы знаете, что не смогу провести эту ночь с вами, внушив иллюзию, – я скосила взгляд на бумаги, лежащие на низком столике.

Леди тепло улыбнулась.

– Поэтому я и не подписала договор. Ночь с тобой не так интересна, как разговор с суккубом, выжившем в публичном доме. Уму непостижимо, – она с любопытством продвинулась ко мне и с огромным интересом попросила: – Расскажи, свою историю. Только оденься вначале.

На негнущихся ногах я прошла в коридор, подобрала платье. Дрожащими от волнения пальцами попыталась справиться с крючками, но не вышло.

– Давай помогу, – предложила гостья, заходя за спину. В ее движениях уже не было ни капли эротизма, сейчас клиентка выглядела обычной женщиной. Разве что, очень кричаще одетой в алое.

– Вы сказали, что я одна из выживших. Выходит, нас много?

– Много суккубов было тысячу лет назад. Сейчас остались единицы. До тебя я знала двоих. Но одна скончалась много лет назад, когда я была еще девчонкой, а вторая доживает свой век на Западе в поместье покойного мужа.

– А дети? У них и у вас разве нет детей?

Я не могла не задать этот вопрос, ведь, судя по сказанному, все названные суккубы могли бы к сегодняшнему дню оставить потомков.

– Сложно, – несостоявшаяся клиентка отошла от меня. Справившись с застежками на моем платье, она села на гору подушек на полу. – Люсинда ошиблась и вышла замуж не за того человека. Но она не жалеет, говорит, что на Западе прекрасная природа для счастливой и одинокой старости.Мариэлле с мужем повезло больше, но ее здоровье оказалось слишком слабым. Первая девочка, рожденная после ночи любви, умерла в младенчестве. А во время вторых родов умерла сама Мари.

– А ребенок? – обеспокоилась я.

– Мальчик, – пожала плечами гостья. – А мужчины не могут нести наше бремя, они свободны от таких условностей.

– А у вас дети есть? – не удержалась от бестактного вопроса я.

– Нет, и не собираюсь, – усмехнулась мадам, разглаживая полы красного платья. – С мужчинами мне разительно не везет, я в них разочарована. Я привыкла быть слишком независимой, чтобы продать свою свободу за кольцо на пальце.

Мне пришлось лишь глупо моргнуть, слушая столь непривычные откровения этой женщины. Я даже не знала ее имени. Только отрывочную информацию - она огромная шишка.

– Леди, а я могу узнать, как вас зовут?

– Виктория Райт, единственная дочь Коллинза Райта, третьего лорда правящего совета Панема. И по совместительству – председатель Верховного суда Страны.

Мои брови взметнулись вверх. Эта женщина уже не первый раз за вечер шокировала меня. Неудивительно, что с такой профессией она решилась отречься от семьи и детей – для человека такой должности они были непозволительной слабостью. Передо мной сидела та единственная, кому Страна даровала власть расторгать договоры в самых спорных случаях.

Судья – Виктория Райт.

Вот почему она так внимательно прочла строки предложенного мною договора и так легко заметила в нем ключевой пункт о не повторении ночи.

– А теперь расскажи о себе, – напомнила она.

Я неуверенно прикусила губы, сомневаясь, а можно ли доверять незнакомке. Но взвесив за и против, приняла одно из самых волевых решений, рассказать правду о своей жизни, пусть не всю, но большую часть.

Судья слушала внимательно, временами уточняя некоторые детали, а в конце подвела:

– Значит, твоя бабушка не совсем понимала, куда ввязывается, подписывая договор. Очень жаль, что она выбрала именно такой путь спасения.

Мне оставалось только кивнуть.

– Мама всегда хотела выкупиться, но в месте, где она работала, собрать нужную сумму не представлялось возможным. Но у меня появился этот шанс.