Джессика Симс - Поймать тигра за хвост

Эдриан стал для неё совершенно иной неловкой проблемой. С тех пор, как она и Джонни разошлись, он наблюдал за ней. Всё время.

Она подозревала, что он так делал, потому что ожидал, когда она внезапно покроется полосками (как она любила называть процесс перекидывание), но сомневалась. Прямо, как сейчас. Эдриан сверлил ее парой темных, ярко-голубых глаз.

Его густые брови имели тяжелый изгиб, и от этого казалось, что он все время хмуро смотрит на Мэнди… и, возможно, так и есть. Он не из тех, кто много улыбался.

Эдриан был на несколько дюймов выше Вика и вёл себя, по сравнению с агрессивным альфой, довольно тихо.

— Ты не понимаешь, почему нет? — голос Вика источал опасность, и тут же Мэнди обратила всё внимание на него. — Что ты имеешь в виду под «ты не понимаешь, почему нет»?

Мэнди вздрогнула от ярости исказившей лицо Вика и вжалась в свое кресло. Она задумалась, а мог ли альфа убить одного из его тигров, даже если она не была по-настоящему официально тигром? Своего рода, приобретенная ими?

— Вик, детка, — нежным голосом сказала Эстрелла. — Ты её пугаешь.

— Она и должна быть чертовски напугана, — заревел Вик. Он сжал руки в кулаки на столе, а затем, взмахнув рукой, указывал на Мэнди пальцем.　- Тебе необходимо понять, кого ты подвергаешь опасности своим хреновым поведением…

— Она знает, — произнесла Эстрелла, ее голос по-прежнему оставался спокойным и мягким. — Я уверена, для нее это многое значит.

— Если ты потеряешь контроль, ты рискуешь всеми нами. Если ты перекинешься в общественном месте, ты подвергнешь опасности всех, блядь, до одного. — Голос Вика становился похож все больше и больше на рев животного, и желание убежать росло в Мэнди с невероятной скоростью. Джонни тут же, демонстративно отодвинулся от Мэнди.

«Трус», — подумала она. Боже, что она могла вообще увидеть в Джонни, за исключением его голубых глаз? Слава Богу, она никогда не спала с ним.

Вик медленно встал из-за стола.　

— Моя жена и ребенок не попадут в грёбаный зоопарк.

— Я сделаю это, — сказал Эдриан. Его голос совершенно спокоен в отличие от яростного тона Вика, и все сразу же повернулись к нему. Он не встал. Он даже не смотрел в сторону Мэнди. А просто пожал большими плечами.

— Я разберусь. Дай мне неделю поработать, и я приручу Мэнди.

«Приручу» Мэнди? Она ощетинилась, но промолчала. Вик и так был в ярости.

— Уверен? — Эстрелла выглядела немного обеспокоенной. Она посмотрела на Мэнди, и в глазах ее было сочувствие.

Возможно, Эстрелла понимала Мэнди, в то время как сама считала себя чужой в клане Мерино.

Она была тигром, которого приняли в стаю после того, как соединилась с Виком, так, по крайней мере, Джонни ей сказал. Именно это его подтолкнуло обратить Мэнди — зависть счастью Эстреллы и Вика.

— Может быть, я могу помочь…

— Нет, — опасным тоном произнес Вик. Он скрестил на груди большие руки, черт, да они огромные просто. — Решено. Эдриан займется ею.

Мэнди нахмурила брови, когда глянула на Эдриана. Высокий, великолепный, донельзя уверенный в себе. Зачем ему возиться с ней?

Из того, что Джонни рассказал ей о клане тигров, Эдриан, как правило, держался подальше от неприятностей. И Мэнди с точностью могла сказать, что она была одной из таких «неприятностей»

По любому здесь должен быть подвох. Только вот какой, она не поняла.

— Ладно, — согласилась Эстрелла, на ее прекрасном лице снова появилась улыбка. Она продолжала улыбаться даже тогда, когда посмотрела на Мэнди. — Мы позволим Эдриану со всем разобраться.

— У тебя есть неделя, — сказал Вик Эдриану.

— Неделя, все, что мне нужно, — ответил Эдриан совершенно спокойным, в его манере, голосом. — Я прослежу, чтобы к тому времени она перекинулась.

И вот она снова ощетинилась, пока они говорили поверх ее головы. Словно Мэнди и не существовало вовсе. Тигр Барби, их новая тигриная игрушка. Это всё, чем считал ее Джонни, так ведь?　

— А что насчет того, что я хочу?

Вик зарычал, но Эдриан уже повернулся к ней. Его холодные голубые глаза смотрели прямо на нее.

— Неважно, что ты хочешь.

Она фыркнула и откинулась на спинку стула. Казалось, что эта история ее жизни. Никто никогда не интересовался, чего по-настоящему хотела Мэнди.

Эдриан изучал рыжую, сидящую напротив него в бразильском ресторане. Он по двум причинам привел ее сюда: первая — потому что она не станет устраивать сцены на публике, не важно, сколько будет дуться; и вторая — потому что мясо, как правило, взывало к инстинктам оборотня. Так что, что могло оказаться лучше, чем место, где можно до отвала наесться бразильским барбекю?

Всю дорогу до ресторана они молчали. Мэнди сидела на пассажирском сиденье со скрещенными на груди руками.

Он не возражал против тишины, из него не очень хороший собеседник. Эту участь он оставил Вику. На самом деле, он очень многое оставил Вику.

Брат был на год старше, и Эдриан был более чем рад оставить своему упертому, бросающемуся во все сломя голову, брату всё контролировать. В основном всё. Но когда Эдриан видел желаемое, шел на всё, чтобы это желаемое заполучить.

И он хотел Мэнди для себя.

Хотя не рассматривал вариант с парой. Женщины оборотни были редки, а Эдриан не считал себя «одиноким».

У него был клан, гараж, управлять которым помогал Вику, а если возникал зуд в определенном месте, всегда оставались бары.

Встретишься с миленькой человеческой девушкой, пару свиданий, секс и никогда ей больше не перезвонишь. Эдриан никогда не приводил девушек домой и не знакомил с семьей. Да он и не встречал никогда такую, которую захотел бы привести домой.

А затем Джонни привел Мэнди, которая была на половину трансформированная и дрожала от ужаса. Она не понимала происходящего и выглядела столь же пораженной, как и все, когда Джонни заявил, что она — его пара. И естественно, на ее шее даже метка пары была.

И Эдриан, впервые, закипел от праведного гнева на Джонни. Он разрушил жизнь девушки лишь потому, что у него в паху засвербело.

Эдриан продолжал взвинчивать себя, даже когда эту парочку сослали, а спустя месяц вернули.

И уже было видно, что Джонни и Мэнди совсем не парочка. Его глупый, безответственный братец Джонни заявил, что надеялся, будто трансформация Мэнди заставит ее запрыгнуть к нему в постель.

Но все вышло с точностью до наоборот. Мэнди не хотела иметь ничего общего с Джонни, и почему то это обрадовало Эдриана.

Посреди этого месяца в изгнании, Мэнди обрела упертость и теперь противостояла всем и каждому. Даже Вику, что Эдриан счел очень милым. Мэнди боялась, но всегда находила в себе внутренний стержень, который помогал ей задирать подбородок и возражать любому контролю над ней.