Дэни Коллинз - Два секрета любовницы

— Для меня не совсем привычная ситуация — быть настолько увлеченным женщиной. — Он массировал ей голову. — Я могу быть уступчивым и мягким.

Не похоже. Внутри себя она ощущала каменную твердость.

Он опустил ее на пол, она оказалась под ним, и они оба начали взлетать все выше и выше в такт умелым движениям его бедер.

Анри поднялся из‑за письменного стола в своем парижском офисе «Советерре интернэшнл», чтобы поздороваться с владельцем компании информационной безопасности.

— Киллиан. Как поживают Мелоди и малыш?

— Хорошо. Благодарю вас.

Анри не удивил краткий ответ. Киллиан — не любитель пустых разговоров.

Они познакомились восемь лет назад, когда Кил‑лиан обратился в «Советерре интернэшнл» для инвестиций в свою международную компанию по технической безопасности. Поддерживая амбициозные планы Киллиана, Анри и Рамон пошли на первый по‑настоящему серьезный риск, который братья предприняли с деньгами отца после их борьбы за власть с советом директоров. В течение года они наблюдали за стремительным развитием бизнеса Кил‑лиана и его достижениями. В результате они сами наняли его.

У Киллиана скрывался блестящий ум под непроницаемым лицом. Ничто от него не ускользало, не было ни одного неудачного случая с тех пор, как был подписан с ним контракт.

Анри чувствовал, что он и его семья находятся в очень надежных руках. Даже брак и рождение первенца не отразились на деловых качествах Киллиана.

— Кофе? Или что‑нибудь покрепче? — предложил Анри.

— Я долго не задержусь, — ответил Киллиан и сел, аккуратно подтянув брючины.

Анри нравилась сдержанность Киллиана, который не стал терзать его слух рассказами о радостях отцовства. У Анри не было желания слушать о том, чего он лишен. Особенно когда все еще мучился из‑за ухода Синнии.

Он сел в кресло напротив Киллиана.

— Вы сказали, что срочности нет. Может, грядет увеличение тарифов?

— Пока нет. Нет, дело в другом. Я подумал, что лучше обговорить все без промедления и лично. Мой сотрудник, отвечающий за безопасность вашей семьи, поставил меня в затруднительное положение… этически затруднительное. — Киллиан положил локти на подлокотники кресла и сплел пальцы пирамидкой. — Этот сотрудник обратил внимание на ситуацию, которая вас заинтересует. Но он не мог прийти к вам, потому что тем самым скомпрометировал бы вашего родственника.

Анри сдвинул брови:

— Которого из них?

Киллиан наклонил голову:

— Я работаю на всех вас, Анри. Я не буду предавать доверие одного ради другого. Вы бы уволили меня, поступи я так. Моя компания обязана защищать всю семью Советерре. Мы очень ответственно относимся к нашим обязанностям.

— У Рамона где‑то незаконнорожденный ребенок? — предположил Анри, и его потрясло то, что он так остро это воспринял. Неужели у Рамона есть то, чего лишен он?

Но… он не хотел детей. Не хотел нести за них ответственность. Он пришел к такому решению давным‑давно.

Тем не менее то, что брат мог стать отцом, вызвало у него жгучую зависть.

Анри очнулся и спросил:

— Мне связать это с Рамоном?

На лице Киллиана не было ни насмешки, ни осуждения, вообще ничего. Он мастер скрывать свои чувства, что стало одной из причин, почему Анри нравилось работать с ним. Их деловые отношения всегда были прямыми, без намека на сентиментальность.

— Одна из девочек? — позволил себе догадку Анри. Как‑то три месяца назад Трелла появилась на публике, как Анжелика. Ее сфотографировали целующейся с мужчиной — не с кем иным, а с принцем, — но она поклялась Анри, что больше ничего не было.

А у Джили отношения с другим принцем, Касимом, и она даже отправилась с ним в пустыню на ночь, когда они все были в Шамэре на свадьбе Садика.

Лицо Киллиана по‑прежнему сохраняло бесстрастность.

— Вы же не имеете в виду меня. Синния — единственная женщина, с которой я был…

Он ринулся в эту связь, словно несся в одной из гоночных машин Рамона и не замечал прямо под носом острых кирпичей в огромной стене.

«Я не спрашивала, хочешь ли ты жениться на мне. Я спросила, любишь ли ты меня».

«И причина, по которой ты спрашиваешь, такова — ты хочешь изменить то, что есть между нами. Я говорил тебе, что никогда на тебе не женюсь».

Три месяца назад Анри был застигнут врасплох. Он не предугадал, что подобный разговор произойдет. Им было хорошо вместе. Да, он разъярился, когда Синния пригвоздила его словами: «Ты меня любишь?»

Он не мог ее полюбить. Слишком многое поставлено на кон.

Расставание походило на операцию без анестезии. Анри перенес это стоически и не показал, как сильно рассержен и возмущен, потому что Синния не удовольствовалась тем, что они имели. А он не мог предложить другого. И она это знала.

«Я всегда хотела детей. Ты сказал, что, когда я буду готова создать семью, ты меня отпустишь. Ты сдержишь слово?»

«Конечно». Он не давал пустых обещаний.

Они расстались вежливо, насколько возможно. Черт.

Анри ушел из квартиры и вернулся спустя неделю после того, как Синния сложила вещи и уехала. Он не проверял, появляется ли она в социальных сетях. Зачем? Последнее, что он хотел бы там увидеть, — это с кем она встречается, чтобы вступить в брак и родить детей.

И вот сейчас он знает, что Синния ни с кем не встречается.

«Потому что у нее будет его ребенок».

Это не может быть правдой. Она сказала бы ему.

Если только…

Следующая мысль врезалась в него острыми зубами хищного зверя: «Его ли ребенок?»

Конечно, его. Должен быть его. Иначе Киллиан не пришел бы с этой новостью. Нет. Синния в высшей степени независима, упряма до крайности и честна. Она не стала бы заводить отношения за его спиной. Да и когда у нее нашлось бы на это время? Почти все ночи они спали вместе, и, хотя ее страстность не знала границ в постели, неразборчивостью она не отличалась.

Нет. Если Синния беременна, то ребенок его.

Но как? Она знала, что он не хочет детей. По этому поводу он высказался прямо, так что, черт побери, случилось? Она прекратила принимать таблетки? Была ли беременность намеренной?

Она не понимала, какой опасностью это чревато?

С того момента, как ответственность по защите семьи легла на него, ему словно приставили к виску пистолет русской рулетки. Одно лишь предположение о появлении собственного ребенка — это дополнительная пуля в патроннике.

Мучительная боль от предательства разрывала грудь. Она пренебрегла им, его желаниями.

— Вижу, что дал вам большую пищу для размышлений, — сказал, вставая, Киллиан.

— Да, точно. — Анри тоже встал. Голова у него готова была лопнуть. Он не нашел других слов — все мысли крутились вокруг Синнии, ища ответы. Ему с трудом удалось следовать за основными линиями разговора с Киллианом и связать их. — Гарантируйте упомянутому вами сотруднику премию.