Кэрол Маринелли - Цена страсти шейха [litres]

– Я не оставлю малыша, ему всего четыре месяца.

– Ты собиралась поехать на год со дня смерти Джоба.

– Но не поехала. И речь шла всего о двух ночах.

– А здесь всего неделя, бизнес-класс и оплаченный перелет. С деньгами, которые ты заработаешь, ты сможешь отказаться от дополнительных смен – а значит, провести в конечном итоге больше времени с Харрисом.

– Нет.

– Подумай об этом. – Тетя положила малыша в колыбель.

Подарок друзей. Но уже очень скоро он вырастет из нее, и придется покупать кроватку. И коляску, потому что в отсутствие Обри Ааяза носила на руках мама, а для нее он становился уже слишком тяжелым. Но не деньги сейчас беспокоили Обри. Если она поедет в Аль-Захан, то, возможно, увидит Халида. Она отчаянно хотела этого, но… Обри все ждала, что чувства утихнут, но нет.

Она открыла прикроватную тумбочку и, вытащив заветную серебряную бутылочку, снова вдохнула его аромат. Каждый раз он возвращал ее к тому моменту, как она впервые обернулась и увидела Халида. Они стояли почти вплотную, и до их общей ночи было еще так далеко.

Хотела ли она что-нибудь изменить? Обри обернулась на Ааяза и вслушалась в тихое посапывание. Определенно нет. Сказать Халиду? Может быть, поездка – шанс это сделать?

Нет. Ночь открытия – огромное событие. Даже если Халид будет там, вряд ли он признает ее среди множества других выступающих, хотя это и возможно. Обри не знала, как сопротивляться этому – пусть даже очень маленькому – шансу увидеть Халида. В конце концов, в крайнем случае она посмотрит на его дворец и однажды расскажет Ааязу о стране его отца, увиденной собственными глазами. Обри никогда не отвезет его туда, но хотя бы сможет описать ему родную арабскую землю.

Как же ей не хватало Халида. Настолько, что она была готова оставить сына не ради денег или его наследия, но ради шанса просто взглянуть на своего принца. Нет, чувства не утихли.

Тетя Кармель вышла к маме, а Обри вытащила визитку и договорилась с Бренди о встрече.

Аль-Захан превосходил ее самые отчаянные фантазии. Невозможно было поверить, что Обри стоит на земле Халида.

Было сложно оставить Ааяза, но мама прекрасно справлялась с заботой о нем. Перед отъездом дочери она держала малыша на коленях и корчила такие рожицы, что серьезный ребенок заливался хихиканьем. Да и сам он творил со Стеллой чудеса. Его не беспокоили ее шрамы, он смотрел прямо в испещренное лицо бабушки и улыбался – особенно когда она его смешила, как сейчас.

– У телевизора кое-что для тебя, Обри…

– Я уже собралась… – Обри оборвалась на полуслове – там лежал длинный плоский пакет в яркой оберточной бумаге. Мама и тетя Кармель с улыбкой смотрели, как она его открывает. Девушка залилась слезами – внутри скрывался серебряный кулон с фотографией Ааяза. Его чистые голубые глаза смотрели в самое сердце.

– Я не буду снимать его.

– Я так и думала. Поэтому мы выбрали чокер, чтобы ты могла оставлять его на выступлениях.

Обри снова расплакалась, поблагодарила маму и тетю. Она знала, что им нелегко было позволить себе такой подарок. Девушка надела чокер, и кулон занял свое место в выемке между ключиц.

Комплекс для обслуживающего персонала оказался великолепным, номера огромными и роскошными. Окна ее комнаты выходили на пустыню. И хотя репетиции были долгими и изматывающими, в конце каждого дня она наслаждалась долгими расслабляющими ванными и массажем. Такая забота помогала ей еще быстрее вернуться на пик формы. Этим утром труппа должна была тренироваться в фойе, но им пришлось прерваться из-за проверки безопасности, освещения и звука. Их хореограф Филипп порекомендовал всем воспользоваться временем для отдыха, но Обри уговорила остальных отказаться от этой идеи и провести день на побережье.

Понимая, что вряд ли когда-нибудь ей удастся привезти сюда Ааяза, она делала тысячи фотографий. Но часто она убирала телефон и пыталась запечатлеть Аль-Захан в сознании – все эти виды, звуки и запахи. Так, чтобы однажды рассказать ему о красоте земли его отца. О сливающихся с песками зданиях, о сверкающих на солнце куполах дворца. О том, как древность идет рука об руку с современностью, как высокий отель изогнулся золотой волной, словно продолжая океан. Это было удивительное творение инженерной мысли, и Обри знала, что Халид во многом поспособствовал его появлению. Это вызывало в ней чувство гордости.

Сегодня после заката будут включены все огни, и до того, как приглашенных гостей позовут в королевский отель Аль-Захана, всем покажут световое шоу. Обри очень понравился Аль-Захан, и, хотя ей отчаянно хотелось вернуться к Ааязу, с не меньшей силой она страшилась наступления следующего дня, когда придется улетать.

Буквально через улицу разместились дизайнерские магазины, но труппа предпочла исследовать базар. Их удивительный гид водил их между прилавками, и у каждого им предлагали угощение. То созвучную второму имени Ааяза хариссу – у нее не было шансов не понравиться Обри. То кокосовые пирожки – девушка решила приготовить что-то похожее на первый день рождения малыша. Не обошлось без орехов и фиников, а еще были какие-то маленькие шарики с начинкой, название которой Обри не успела спросить. Вокруг было много людей в восточных одеждах разных цветов, и Обри хотелось купить себе подобное, но она обошлась шкатулкой, чтобы положить в нее гостинцы для Ааяза. А потом она завернула за угол и заметила толпу, которая наслаждалась удивительным видом на дворец и океан позади него. Труппа присоединилась к ним и замерла перед видом. Как же больно знать, что вот прямо сейчас там может быть Халид. Быть так близко, когда он не знает об этом. А если бы мог оказаться здесь – захотел бы он?

За год разлуки все словно потускнело. Обри осознавала свои чувства, не проходило и минуты, не говоря уже о часе, чтобы она о нем не скучала. Но пропало ощущение, что она принадлежит ему, и теперь она не могла не думать – вдруг Халид просто говорил то, что ей тогда нужно было услышать? Вдруг она превратилась в свою мать и живет напрасными мечтаниями? Она подняла телефон, чтобы сфотографировать, но тут заговорил гид:

– Люди собираются здесь, потому что отсюда открывается лучший вид на главный дворец. Мы ждем, когда дверь на восточной стороне откроется и оттуда выйдут ювелир и мистик. Это будет означать, что невеста выбрана.

Сердце замерло при мысли о ювелире, которого упоминал Халид. Она не забывала его слов и теперь пыталась наложить на них осознание реальности.

– Говорят, что вот уже скоро будет известно имя. Но так говорят уже год. Правда, недавно во дворце началась какая-то активность. Может быть, нам повезет и они выйдут, и тогда удастся увидеть королевскую свадьбу…