Элли Блейк - Придуманный жених [litres]

– Мерси.

– К твоим услугам, в любое время, – ответила она.

Взглянув через плечо, Арманд тихо выругался по-французски и кивнул на часы. Эви проглотила кофе одним обжигающим глотком и заметалась в поисках куртки, шапки, обуви.

– Арманд, ты не видел моих… Ох, вот они, – сказала Эви, обнаружив тепленькие вычищенные ботинки перед камином. – Люблю тебя за это.

В наступившей мертвой тишине она подняла голову. Арманд как-то странно смотрел на нее.

– Я не имела в виду…

– Знаю.

– Как-то само вырвалось, – словно оправдывалась Эви. – Мы едва знакомы. Может, у тебя жена и дети в Париже. Откуда я знаю? Наверное, об этом надо спрашивать до того, как ложишься в кровать с кем попало.

Арманд ждал, когда она договорит.

– Не с кем попало, конечно, – поправилась Эви. Впрочем, если бы ей предложили всех мужчин земного шара, она бы выбрала только его. Конечно, ему не надо знать об этом.

– Не женат. Вернее, разведен. Детей нет.

– Правда? – подняла брови Эви. – Разведен? Что случилось?

Судя по его взгляду, Арманд не собирался развивать тему, но почему-то передумал.

– Я разочаровал ее. У меня есть такой недостаток – разочаровывать всех, кто меня любит.

У Эви перехватило дыхание.

– Неправда.

– Поверь мне. Люсия приходилась тетей той маленькой девочке, которую мы спасли. Она решила, что моя жизнь полна опасности и героизма. Ей казалось это очень романтичным. После пяти лет военной жизни мне захотелось возвращаться в дом, где меня ждут. Она не простила меня за то, что я не хотел играть роль героя. Так же как раньше моя семья не простила за то, что я отказался быть примерным сыном и не продолжил дело Акционерного дома Дебюсси.

Эви замерла с курткой в руках.

– Не могу понять. Почему они так ошибались? Ты не создан, чтобы играть роль, во всех смыслах. Герой – избитое понятие, не буду даже обсуждать это. Но те, кто знает тебя, как могут быть разочарованы? Хотела бы я послушать этих людей.

Пристальный взгляд Арманда проникал в душу. Эви потребовалось неимоверное усилие, чтобы задать следующий вопрос:

– Где сейчас твоя жена, Арманд?

– Ее убили около года назад.

Чтобы сдержать стон, Эви прижала ладонь к губам.

– Господи, Арманд, какое горе.

Поправив часы на руке, Арманд заговорил:

– Мы расстались за несколько лет до этого. Однажды она упаковала чемодан и ушла, а я даже не подумал остановить ее. В прошлом году на семейном ужине мы оба посетовали, что не расстались сразу. Спустя неделю ее ограбили на улице. Ударили ножом, когда она стала сопротивляться. Она умерла от потери крови до того, как приехала «скорая».

Неудивительно, что Арманд был в депрессии – винил себя в гибели жены. Эви шагнула к нему.

– Смелая женщина. Она вела себя героически. Возможно, она бы вернулась к тебе…

– Нет, – покачал головой Арманд. – Наш союз возник в редкую минуту слабости.

Сердце Эви сжалось от боли. Что происходит с ними? Неужели, оглянувшись назад, он скажет то же самое про нее? Чтобы разрядить обстановку, она сменила тему.

– Так вот как Джонатан завлек тебя. Воспользовался редкой минутой слабости?

– Возможно, – усмехнулся Арманд.

– Все к лучшему. То есть я не имею в виду события, что предшествовали… Мне очень жаль, что твоя семья не понимает тебя. Ладно, молчу. – Однако через секунду Эви призналась: – Я тоже одна, если тебе интересно.

Она приказала себе замолчать, но не удержалась от замечания:

– Хочу, чтобы ты знал, что вчера приехала к тебе не за тем… что случилось ночью.

– А я предложил тебе комнату не ради того… что случилось ночью.

Многозначительные паузы заставили Эви вспомнить о мятых простынях, жарких объятиях, страстных вздохах.

– Если хочешь, пожмем друг другу руки, вернемся в наш маленький офис и забудем о том, что было.

– Но это было, – сказал Арманд.

– Без сомнения.

– Сама сказала, что я не создан для игры. Не умею притворяться. Лучше не начинать.

– Договорились, – не сдержала улыбку Эви.

– Мы опаздываем, дорогая. Бери свои вещи.

Эви оглянулась проверить, не забыла ли чего.

У нее не было уверенности, что она вернется в это место. Сердце сжалось от грустной мысли. Но скучать она будет не по уюту квартиры.

Арманд ждал ее возле двери, резко потянул и прижал к себе. Эви успела заметить, что он закрыл глаза, завладев ее губами в страстном поцелуе. Она потеряла ощущение реальности и едва удержалась на ногах, когда Арманд отпустил ее.

– Останешься на эту ночь, – почти приказал он.

– Не беспокойся. Поговорю с Зои. Может, поживу у нее, пока не найду жилье.

– Как долго Ланс отсутствовал? – Взгляд Арманда был красноречив.

– Тогда найду дешевый отель на окраине.

– Нет необходимости.

– Я не могу остаться у тебя, Арманд. Посмотрю на доске объявлений в офисе, может, кто-то сдает комнату. Вот, Джейми, например… – Она пискнула, когда Арманд сжал ее руку.

– Даже не думай. Останешься у меня. Решено?

– Решено, – согласилась Эви, чувствуя себя на седьмом небе.

Когда Арманд направился в сторону станции, Эви спросила:

– Сегодня не будет лимузина с шофером?

– Мне нравится поезд.

– Честно? Что-то вроде испытания или изучение местных нравов? – уточнила Эви, подумав, что поезду предпочла бы автомобиль.

– На поезде дорога кажется короче, – заметил Арманд. – Тишина в машине угнетает.

– Не любишь оставаться наедине со своими мыслями?

Взглянув на нее с удивлением, он признался:

– Да, предпочитаю белый шум.

Не задумываясь, Эви взяла его под руку. Арманд тесно прижал к себе ее локоть. Ей показалось, что в этом было что-то французское – никакого позерства, но абсолютная уверенность в себе.

– Мне нравится видеть одних и тех же людей каждый день. Словно мыльная опера – ты становишься свидетелем их жизни.

Согласно кивнув, Арманд провел ее через турникет к подошедшему поезду. В вагоне оба их места были свободны, но они предпочли занять места в другом ряду.

– Утомленная мамаша, – кивнул Арманд.

Эви посмотрела на женщину через проход.

– Даешь им определения? Я тоже это делаю!

Признаться, определение «утомленная» было гуманнее, чем «измученная», придуманное Эви.

– А что скажешь об этих парнях? – Она указала на уткнувшихся в телефоны школьников.

– Я называю их угроза-нашему-будущему.

– Ты был таким же в четырнадцать лет, – засмеялась Эви.

– Никогда таким не был.

Пожалуй, она готова поверить. Иначе откуда у Арманда такая самоуглубленность? Неужели мрачные жизненные перипетии наложили отпечаток и сформировали суровый, твердый, непреклонный характер? Не это ли привлекло ее? Такой мужчина никогда не разобьет сердце женщины, просто потому, что не захочет владеть им.