Элли Блейк - Придуманный жених [litres]

– О каких ошибках ты говоришь?

– Полюбить не того парня, забеременеть, сбежать домой.

– Знаешь, милая, она никогда не называла это ошибкой. Твоя мать никогда не делала ничего против своего желания, включая твоего отца, твоего рождения и даже возвращения на скучную ферму.

– Я не хотела…

– Знаю. Дома со мной и с тобой она провела лучшие дни своей жизни и подтвердила бы мои слова, если бы ты спросила ее.

Эви стряхнула слезу с ресниц.

– Почему, думаешь, я уговариваю тебя продать ферму? Беспокоишься обо мне? Поверь, мне хорошо в пансионате, и я счастлив, что ты счастлива в городе.

Он все понимал, мудрый старик. Она просто боялась сжечь мосты, чтобы было куда сбежать при первой опасности. Однако теперь все изменилось.

– Спасибо, дед. Возвращайся к игре. Покажи своим дамам, как это делается.

Закончив разговор, Эви почувствовала легкость и тяжесть одновременно. Без сомнения, она переживала поворотный момент в своей жизни.

Услышав легкий стук в дверь, она поправила халат, провела рукой по влажным волосам.

– Входи.

Арманд появился на пороге с аккуратно сложенной фланелевой пижамой.

– Ты не в костюме? – нарочито удивилась Эви.

Уголки его губ дрогнули в ответ.

– Говорила по телефону с Зои?

– Нет, с дедом. Звоню ему раз в неделю, хотя с его общительностью он не очень-то нуждается во мне.

– Сообщила ему, что ты здесь? – перешагнул порог Арманд.

– Не сказала даже, что сменила работу. Он сильный, но далеко не молод. Не хочу, чтобы он волновался.

– Он хорошо тебя знает и не сомневается, что ты не пропадешь.

– Только сейчас начинаю понимать, что, похоже, я одна не верила в себя.

– Что значит – не верила? – поднял бровь Арманд. – Разве ты не упорная и уверенная в себе? В своем таланте? Верная и стойкая, иначе не ушла бы ночью под дождем из дома, чтобы Зои могла побыть с Лансом. Кроме того, ты общительная, красивая и добрая…

У Эви свело горло от переполнявших чувств. Она подошла к Арманду, взяла пижаму из его рук и бросила на кровать.

– Думаешь, я красивая?

Глаза Арманда потемнели, дыхание стало прерывистым. Сердце Эви зачастило.

– Это все, что ты вынесла из моей речи?

– Не только, – пожала плечами Эви. – Мне кажется, дело в том, что я не хотела верить в себя. Была очень осторожна с работой, с людьми. Избегала любого риска.

Размышляя над словами, Арманд пристально смотрел на нее. Он стоял так близко, что Эви разглядела голубые и серые крапинки в темно-синих глазах.

– Рядом с тобой я меняюсь, становлюсь смелее, увереннее, настойчивее. Не знаю почему, – продолжала она, откровенно любуясь высоким темным невозмутимым мужчиной.

– Не догадываешься? – тихо спросил он. – Потому что можешь опереться на меня, и я не сломаюсь.

– Каждый может сломаться.

– Я столько раз был близок к этому, но должен был держаться – слишком много людей зависят от меня, – пробормотал еле слышно Арманд. – Тогда я ушел в себя, занял глухую оборону. Жизнь остановилась до того дня, когда в чужом городе, в поезде, увидел девушку, сотканную из света.

Эви с трудом могла дышать.

– Ты говоришь это, чтобы утешить меня…

– На тебе была розовая шапочка, – продолжал Арманд, протянув к ней руку, чтобы заправить за ухо влажный локон. – Такой цвет бывает только у леденцов.

Эви вспомнила, что надевала такую шапку несколько недель назад.

– Ты засмеялась, когда поезд вошел в поворот, и теплые лучи солнца окутали тебя с головы до ног. Твой смех звучал во мне весь день – первый день на новом месте. Он, как маяк, указывал мне путь. У меня был выбор – замкнуться в сером, холодном мире или идти к свету.

– Арманд, – начала было Эви, но запнулась, не зная, что сказать, кроме правды: – Я никогда не встречала таких, как ты.

– Могу сказать то же самое о тебе, но вот мы вместе, – проговорил Арманд и медленно склонился к ее губам. – Ты этого хочешь, дорогая?

Забыв благие намерения не заводить романов с сослуживцами, Эви поднялась на цыпочки и легко провела губами по его рту. Один раз, потом еще. Дальше Арманд принял инициативу на себя. Взяв в ладони ее лицо, он начал целовать ее сначала долго, нежно, потом все более страстно, до тех пор, пока у Эви не подкосились ноги. Прижимая Эви к себе, Арманд легко подтолкнул ее к кровати. Без размышлений и сожалений, она позволила себе откинуться назад и упасть на мягкое ложе, увлекая его за собой.

Проснувшись утром, Эви сладко потянулась и открыла глаза. Солнечные лучи пробивались сквозь опущенные жалюзи, играя светлыми зайчиками на высоком с лепниной потолке. Она повернула голову к соседней подушке, но не обнаружила Арманда. Аромат свежего кофе указывал на то, что он где-то рядом. Прижав к себе подушку, Эви зажмурила глаза, и события прошлой ночи развернулись в памяти, как лента кино: влажная кожа Арманда под ее руками, горячий рот на ее теле, защитное кольцо его рук, когда она засыпала. Готовая снова впасть в сладкое забытье, Эви заставила себя слезть с кровати и переместиться в горячий душ.

Только когда настал момент одеваться, она вспомнила, что у нее нет ничего, кроме вчерашней футболки, – серьезный повод сгореть со стыда на работе. Она быстро набрала номер Зои, чтобы та прихватила в поезд смену одежды, однако та опередила ее. Сообщение от подруги гласило:

«Извини за вчерашнее. Спасибо тебе. Я взяла отгул – не могу встать с кровати».

Надо найти другой выход. Вывернув футболку наизнанку и надев задом наперед, Эви понадеялась, что никто не обратит внимания.

Арманд был уже одет, только пиджак висел на стуле. Облокотившись на кухонную стойку, он читал настоящую бумажную газету. У Эви перехватило дыхание. Чем она заслужила такого мужчину?

Впрочем, разве он принадлежал ей? Ни в коем случае! Они провели вместе ночь – самую прекрасную, нежную, удивительную ночь ее жизни. Что бы ни произошло дальше, ей надо помнить: он уедет во Францию, когда закончится работа. Другими словами, часы тикают, время ограничено. Надо быть сильной, пока Арманд с ней, а потом спокойно посмотреть ему вслед, когда он будет уходить, – это будет последний этап ее трансформации. Она начнет свою собственную, настоящую жизнь.

Вероятно, она вздохнула, потому что Арманд услышал ее и поднял голову. Глаза блеснули.

– Доброе утро, Эви, – улыбнулся он, и она, как идиотка, улыбнулась в ответ.

Арманд поднес ей тарелку с круассанами. Эви взяла один, нет, два и надкусила. Он поцеловал ее в голову.

– Кофе? – потянулся он к кофемашине.

– Позволь мне, – попросила она, замечая, с каким усилием он уступает лидерство, разрешая заботиться о себе.

– Давай.

Легко разобравшись со сложной машиной, Эви приготовила эспрессо и протянула Арманду его чашку.