Морин Чайлд - Аромат нежданной любви

— Передай ей привет от меня.

— Передам. — Голос отца смягчился. — Спасибо. Я ценю это. Что же касается другой темы, — добавил отец, — то кто сказал, что эта женщина может бросать трубку во время разговора со мной?

Рид засмеялся:

— Никто не говорит Лайле, что делать. Ей самой пришла в голову эта идея, пока ты произносил свою гневную тираду.

— Ха! Что ж, она мне понравилась. В ней есть стержень.

Удивленный, Рид подумал о том, что отец и понятия не имел, насколько был прав. Повесив трубку, Рид откинулся на спинку кресла и посмотрел на угол стола. Еще прошлой ночью они с Лайлой сливались здесь друг с другом, срывая одежду, потеряв разум от страсти. Стоило воспоминаниям хлынуть в сознание Рида, и его тело затвердело как камень. Он попытался выкинуть мысли о Лайле из головы, чтобы сосредоточиться на новой порции проблем.

Месяц назад он жил в отеле, и его волновали лишь работа и периодические призывы о помощи со стороны братьев и сестер. Теперь ему надо было думать о доме, экономке, младенце и двенадцатилетнем ребенке. Конни в одиночку вряд ли сможет должным образом заботиться о доме и двух детях. Значит, требуется няня. А пока он ее не нашел, нужно оставить здесь Лайлу.

Хотя эта идея нравилась телу, мозг посылал сигналы тревоги. Но иного выбора не было. И Лайла, разумеется, должна была понять, почему ей нужно задержаться здесь дольше, чем она планировала.

Приняв твердое решение, Рид вышел из кабинета, прошел по коридору до комнаты Лайлы и тихо постучал в дверь. Коридор освещали лишь ночные лампы. Дверь спальни Рози была приоткрыта, а комната Майка оказалась запертой. В доме было тихо, словно все вокруг затаило дыхание. Совсем как Рид.

Лайла открыла дверь, и первым делом до Рида донесся аромат земляники. Еще влажные после душа волосы волнами сбегали по ее плечам. На ней не было ни капли косметики, и все‑таки она казалась красивее всех остальных знакомых ему женщин.

Сердце подпрыгнуло у Рида в груди, когда он взглянул ей в глаза. Сегодня Лайла надела ярко‑желтую ночную сорочку с изображениями щенков разных пород от пуделей до немецких овчарок. Сорочка с глубоким овальным вырезом и короткими рукавами доходила Лайле до середины бедра. Секунду‑другую Рид даже говорить не мог. Потом наконец он снова поднял взгляд и спросил:

— Любишь собак?

— Что? О. — Она пожала плечами. — Да, люблю. — И тут же спохватилась: — Что‑то не так? Дети в порядке?

— Все в порядке, — поспешил заверить Рид, ослабляя волнение, вспыхнувшее в ее глазах. Наверное, стоило подождать с разговором до утра. Но отступать уже было слишком поздно. — Нам нужно поговорить, Лайла.

Что‑то оборвалось у Лайлы внутри, стоило ей услышать эти слова. «Не самый лучший способ начать разговор», — подумала она, отступая и жестом приглашая Рида в свою комнату. На мгновение Лайла пожалела, что он увидел ее в «щенячьей» ночной рубашке, но потом эта мысль уступила место другим, более мрачным раздумьям. Она знала, о чем будет этот разговор.

После прошлой ночи, когда они занимались по‑настоящему восхитительным сексом, Лайла ждала, что Рид сделает один гигантский шаг назад. Но это оказалось бы весьма кстати, ведь она уже решила, что единственным способом сладить со своими чувствами к Риду было бы уехать. Как можно быстрее.

Теперь, увидев, как Рид обращается не только с Роуз, но и с Майком, Лайла верила в то, что он не станет относиться к детям холодно. Особенно после того, как он был так мягок с братом, позволив тому переехать в его дом. Ничто, кроме понимания и доброты, и не требовалось ребенку, которого доверяли заботам Рида.

Рид мерил шагами периметр гостевой комнаты. Взъерошив волосы, он повернулся к Лайле:

— Мы так и не поговорили. О прошлой ночи.

— Я знаю. Но на самом деле, — сказала она, — тут не о чем особо говорить, ведь так?

Теперь, когда она понимала, что любит Рида, Лайла не хотела слушать, как он скажет, что между ними ничего не может быть. Что это был просто секс. Что его не интересуют серьезные отношения.

Почему бы с самого начала не задать тон разговора? Нужно донести, что ей ничего от него не надо. Что она ничего не требует взамен. Да, она уедет от него с разбитым сердцем, но зачем ему об этом знать?

— Серьезно? — удивленно вскинул брови Рид и, качая головой, коротко рассмеялся: — Ну конечно, ты не похожа ни на одну из женщин, которых я когда‑либо знал!

— И что это значит? — Это было похоже на оскорбление, но выглядел он почти довольным.

— Это значит… — Рид помедлил и, раздвинув шторы на окне, позволил лунному свету залить комнату, — что абсолютно все женщины, с которыми я когда‑либо проводил ночь, просыпались с мыслями о бриллиантах и свадебных колоколах.

Лайла нашла в себе силы слабо рассмеяться. Что ж, уже неплохо. Она была счастлива оказаться единственной необычной женщиной в его жизни. По крайней мере, он будет ее помнить. И незачем делиться с ним своими тайными мечтами, незачем показывать, как она разочарована. У них с Ридом нет будущего, а свою боль она оставит при себе.

— Ты — в полной безопасности, — заверила Лайла. — Обещаю. Это была великолепная ночь, Рид, и я никогда ее не забуду, но это — всего лишь ночь.

Он нахмурился:

— Верно. Я просто… Не важно. Не имеет значения. Если мы все прояснили по поводу прошлой ночи, мне нужно обсудить с тобой кое‑что еще.

Лайла села на краю кровати, пытаясь опустить подол ночной рубашки как можно ниже, и подбодрила:

— Продолжай.

— Дело вот в чем… Мне нужно, чтобы ты осталась здесь чуть подольше.

— О! — Этого Лайла совсем не ожидала. Особенно после прошлой ночи, когда она ждала, что наутро Рид вручит ей билет на самолет и помашет с крыльца на прощание. Именно поэтому она встала так рано, взяв Роуз на прогулку. Ей не хотелось слышать, как Рид объясняет, почему не хочет ее.

Он подошел ближе и остановился прямо перед ней. Лайла откинула голову, чтобы взглянуть ему в глаза. В лунном свете, с наполовину скрытым в тени лицом, Рид выглядел опасным, таинственным и невероятно красивым. Лайла вздохнула и попыталась обуздать то, что сочла разыгравшимися гормонами. Но это оказалось нелегко, ведь теперь она знала, каково это — быть с ним. Чувствовать на себе его руки, губы. Она вздрогнула и глотнула ртом воздух.

Рид задумчиво провел рукой по лицу и произнес:

— Теперь, когда Майк остается здесь, Конни вряд ли сможет в одиночку приглядывать за двумя детьми и заботиться о доме.

— Верно. — Мысли заметались в голове Лайлы. А она действительно даже не задумалась об организации быта. Но Рид был прав.

— Рад, что ты согласна. Вот видишь, мне нужно, чтобы ты осталась… — на этих словах ее глупое сердце подскочило, — пока я не найду няню, — и тут же разбилось оземь.