Мелани Милберн - Снова влюбляюсь в тебя

Он подошел к тумбочке и схватил телефон.

— Извини. Я забыл, что оставил его здесь. — Он отвернулся и взял трубку. — Можешь подождать минуточку? — на итальянском спросил он у своей собеседницы и жестом показал Фрэнки, что ему нужно ответить на звонок. Затем он развернулся и вышел из спальни, закрыв за собой дверь.

Ревность ужалила ее, подобно тысяче отравленных стрел, пробивая ее самооценку, словно воздушный шарик. Неужели она по своей глупости думала, что у Габриэля не будет связей на стороне? Он был известным человеком и пользовался бешеным успехом у женщин.

Фрэнки поднялась с кровати и надела свою измятую одежду. Она не могла смотреть на себя в зеркало. Какой глупой надо быть, чтобы поверить, что Габриэль видел в ней кого‑то особенного, а не очередной трофей.

Правда, звонившая женщина могла быть его сотрудницей или той же экономкой. Но в таком случае он не стал бы уединяться для разговора с ней. Фрэнки успела рассмотреть фото незнакомки, появившееся на экране, и могла сказать, что та была чертовски привлекательной крашеной блондинкой с большими глазами и пухлыми губами.

И теперь она злилась на себя за то, что позволила унизить себя.

Габриэль спустился в кабинет, чтобы поговорить с сестрой. В кои‑то веки она оказалась в приподнятом настроении, но ему не хотелось рисковать в присутствии Фрэнки. Он не привык при свидетелях разбираться с очередной драмой младшей сестры.

Карли звонила, чтобы в своей неподражаемой манере поздравить его с женитьбой. Завоевать ее благорасположение было делом нелегким, и Габриэль опасался, что она может обидеть или расстроить Фрэнки, если он позволит им встретиться лично.

Возможно, он не смог бы удержать в тайне от Фрэнки существование сестры, но вместе с тем он не хотел, чтобы Карли слишком сдружилась с его женой, что могло все усложнить после их развода.

Он сунул телефон в задний карман джинсов и снова поднялся наверх.

Фрэнки, сложив руки на груди, стояла у окна, и ее спина казалась такой напряженной и несгибаемой, как гладильная доска.

— Фрэнки, ты в порядке?

Она повернулась и смерила его ледяным взглядом.

— Мне противно, что я веду себя как ревнивая женушка, но, черт подери, кто такая эта Карли?

— Моя сестра.

— Твоя… сестра? — потрясенно уставилась на него Фрэнки. — Но ты не говорил, что у тебя есть сестра.

— Ну, — потер подбородок Габриэль, — я предпочитаю держать ее подальше от публики.

— Но я не понимаю… — В ее глазах промелькнула обида. — Почему ты не рассказал мне?

— Извини. Но у меня были на то причины.

— И какие же?

— Карли… болеет.

— О нет, — встревожилась Фрэнки. — Что с ней стряслось?

— У нее пищевое расстройство. Я пытался помочь ей справиться с этой бедой, но это как сизифов труд. Я никогда не знаю, что принесет нам новый день.

Фрэнки прижала ладонь к горлу.

— Извини. Ты, наверное, не находишь себе места.

— Ты права, — кивнул Габриэль, присаживаясь на край кровати. — Но я не могу бросить ее на произвол судьбы. Мне приходится делать все возможное, чтобы ограничить ее общение с нашим отцом и братьями. Они плохо влияют на нее.

Фрэнки присела рядом с ним и положила ладонь на его бедро.

— Мне ужасно неловко за то, что я устроила такую глупую сцену. Я подумала… — Она прикусила губу и продолжила: — Не важно, что я там подумала. Главное, чтобы все было в порядке с Карли. Ведь у нее все хорошо?

— Пока да, — взял ее за руку Габриэль. — Я не приехал на похороны твоего отца из‑за нее. Мне нужно было побыть с ней некоторое время, чтобы убедиться, что она вне опасности. Она звонила, чтобы поздравить нас со свадьбой. Я говорил ей, что мы собираемся пожениться.

— Она… удивилась?

— Немного. — Он заправил прядь волос ей за ухо и снова вздохнул. — Я не посвящал ее в детали нашего брака. Лучше, чтобы она, как, все остальные, верила в искренность наших чувств. Иначе, если она рассердится на меня за что‑нибудь, тут же продаст наш секрет журналистам.

— Мне бы хотелось познакомиться с ней… — нерешительно посмотрела на него Фрэнки. — Если, конечно, ей захочется познакомиться со мной. Я не проговорюсь, что на самом деле мы с тобой не любим друг друга и все такое.

— Посмотрим, что тут можно сделать. Карли не из тех, кто соблюдает договоренности, — рассеянно поглаживая ее по руке, ответил Габриэль.

— Она моложе тебя?

— На семь лет. Она твоя ровесница, но иногда ведет себя как настоящий ребенок.

— Ей пришлось нелегко — расти без матери… — печально заметила Фрэнки. — Сколько лет ей было, когда…

— Когда умерла наша мать, ей было всего два года. Она еще ходила в подгузниках.

— Как ужасно. Она хоть немного помнит маму?

— Нет. Вообще. Я, конечно, не смог заменить ей мать, но я делал все, что мог.

— Но как насчет твоего отца? Или остальных родственников?

— Мать вышла за отца против воли своих родителей. Они выбросили ее из своей жизни и даже не приехали на похороны. Словно ее никогда не существовало.

— Но как ты справился? Ты ведь сам был еще ребенком.

— У меня не было выбора. Отец считал, что присматривать за ребенком — это оставлять его в кроватке на несколько часов. В то время у нас не было денег на няню. Нам едва хватало на еду. Я почти год не ходил в школу, потому что не хотел оставлять Карли с теми, кого выбирал отец в свои помощники. Это он виноват в том, что с ней происходит. Он всегда орал на сестру за то, что она плакала. Но маленьким детям свойственно плакать, даже тем, у кого есть мама.

Габриэль с болью вспоминал жалобный плач Карли. Он делал все возможное, чтобы утешить ее, сдерживая собственные слезы, потому что не хотел, чтобы она расстроилась еще больше. Он настолько преуспел в том, чтобы скрывать свои эмоции, что сейчас с трудом получал к ним доступ, когда нуждался в них больше всего.

Глаза Фрэнки стали мокрыми от слез.

— О, Габриэль, это ужасно, что вы с сестрой и братьями побывали в таком аду. Но ты сумел изменить свою жизнь. Как тебе удалось выбраться?

— Я решил чего‑то добиться, проявить себя ради матери. Она не получила нормального образования, и я понимал, что это была одна из причин, по которой она чувствовала себя такой беспомощной в браке. Я хотел почтить ее память тем, что обеспечу братьев и сестру достойной жизнью. — Габриэль натянуто улыбнулся. — Только у меня ничего не получилось. Карли, возможно, самая умная из всех нас, но она даже не окончила школу. И это больше всего не дает мне покоя. Ее жизнь похожа на крушение поезда, и я ничем не могу помочь ей.

— Но ты делаешь все возможное. Мне кажется, ты потрясающий брат. Карли очень повезло, что ты присматривал за ней. Твоя мама гордилась бы тем, каким ты стал. Несмотря на все преграды, встававшие на твоем пути.