Кейтлин Крюс - Секретное оружие обольстителя [litres]

Всякий раз, думая о сладкой полноте ее тела и о причине полноты, он поражался. Входил в ступор.

– Если ты сам себе война, тебе повезло, Арес. Это означает, что ты можешь отменить военные действия в любой момент. – Она закрыла ноутбук и отложила его в сторону. – Можешь заключить перемирие, когда захочешь.

– Это совсем не так просто.

При этом его голос звучал неуверенно.

– Почему ты шпионишь за мной? – спросила она без обиняков, пристально глядя ему в глаза.

Если бы ее голос был резким или обвиняющим, Арес знал бы, что делать. Например, продемонстрировать обычное королевское высокомерие или вспышку ярости, всегда готовую вырваться наружу, когда он в Атилии. Или неподалеку.

На этот раз он словно пребывал в замешательстве.

– Я бы не назвал это шпионажем. – Слова, казалось, выговаривались с трудом. – Я же тебе говорил. Все в целях обеспечения безопасности.

– Да, – вздернула она подбородок. – Я веду колонку. Это, возможно, глупо. Единственная реальная цель моих советов – чтобы люди получили знания о хороших манерах, как у персоны королевских кровей. Хотя, наверное, нет смысла никого обманывать, я пишу в основном для женщин.

Между ними, казалось, возник незримый, но яростный вихрь. Арес отказывался это замечать. И только щеки Пии покраснели. Арес подумал, не покраснел ли он в глубине души. Она отвела взгляд.

– Гипотетически, конечно. Существует история о королеве Англии на каком-то званом обеде. Перед гостями поставили чаши с водой для омовения рук. Один из приглашенных, не зная этикета, выпил из такой чаши. Все замерли, не представляя, что делать при столь явном нарушении приличий. И что сделала королева? Она взяла свою чашу и тоже мгновенно ее осушила. Не знаю, правда ли это, но мне нравится думать, что история реальна.

– Поэтому тебе нравится советовать читательницам пить содержимое чаш для омовения рук, чтобы решить проблему?

Арес помрачнел и с каждой минутой чувствовал себя все более странно, будто это совсем не он. Пия спокойно взглянула на него, и ему показалось, будто он превратился в какое-то чудовище, огромное и бесформенное.

– Образно говоря, да. Я делаю вид, будто рассказываю о хороших манерах в моей колонке, а на самом деле говорю о том, как быть добрым.

– Доброту переоценивают.

Пия только покачала головой:

– Нет. На самом деле это не так.

– Я восхищаюсь твоими возвышенными намерениями, честное слово, – заявил Арес так же мрачно. – Но раз уж я следил за твоими действиями, стало быть, ты понимаешь, что я в курсе того, как оплачиваются твои колонки.

Если он и ожидал, что она разозлится, то был разочарован. Она всего лишь улыбнулась. Терпеливо. Причем сделала это так, что ему захотелось что-нибудь сломать. Или заключить в объятия это округлое, соблазнительно пышное тело.

Ее мягкая улыбка выглядела почти оскорбительно.

– Никто не знает, что это я, ведь так? Уверяю тебя, никто не захочет читать советы бедняжки Пии Комб о том, как стать лучше.

– Ты ведешь эту колонку уже много лет. Со второго курса университета, если мои подсчеты верны.

– Ну, неужели девушка не может развлекаться по собственному усмотрению, – беспечно ответила Пия. – Лучше так, чем проводить время как некоторые мои друзья. Например, связи с неподходящими мужчинами. Или скандалы в сомнительных ночных клубах. Или запрещенные вещества. А тут всего лишь небольшая колонка, которую я и не надеялась раскрутить, не ожидала, что кто-то будет ее читать. На мой взгляд, это выглядит довольно скучно. Правда, я всегда чувствовала себя маленьким коричневым воробьем в семье разноцветных попугаев. Это так на меня похоже.

Арес нахмурился.

– Не понимаю, почему ты вдруг заговорила о птицах?

– Просто отдаю себе отчет в том, кто я такая. Именно это я и имела в виду.

– Тебе ведь определенно не нужны деньги. – Арес будто поймал ее на какой-то афере.

– Я не коплю деньги. – Пия скорчила гримасу, словно он на официальном банкете выпил из чаши для омовения рук. – Их не так уж и много, по крайней мере, по тем меркам, к которым ты привык. Однако я их жертвую. Всегда найдутся люди, пытающиеся собирать деньги для различных целей, и мне нравится им помогать.

– Ты могла бы положить деньги под проценты в свой трастовый фонд. Во всяком случае, так поступает большинство людей.

– Могла бы. Но меня вырастил Эдди Комб, который любил разглагольствовать о необходимости честно зарабатывать. Я, конечно, не работаю на шахте, однако имею собственный заработок и трачу его так, как мне нравится. – Пия пристально посмотрела на Ареса. – Честно говоря, мне казалось, что наследных принцев обычно не поощряют делать такие вещи.

– В некоторых королевствах приветствуется труд королевских отпрысков. Но да, Атилия не из их числа. Моя мать проработала некоторое время в королевском госпитале, правда, занималась далеко не уходом за больными, а потом и вовсе ушла оттуда.

Мысли о матери уже не причиняли ему столько горя, как обычно. Возможно, потому, что он все время думал о том, что королева определенно полюбила бы Пию. Арес почти видел их вместе, сидящих в этой самой комнате, передавая ноутбук друг другу и обсуждая, кому и как помочь.

Внезапно он осознал, что сильно стиснул челюсти и просто чудом не сломал ни одного зуба.

– Если ты можешь помочь, то должен, – поучала Пия.

И было в этом что-то, напомнившее ему детство. Аресу пришлось моргнуть, чтобы убедиться, что он больше не сидит с матерью, позволяя ее тихой доброте заглушить очередную истерику отца.

– Встретив тебя в Нью-Йорке, я и понятия не имел о твоей святости. – Он вновь услышал собственное рычание.

Пия моргнула, покраснела еще сильнее, словно от удара. Во всяком случае, ему так показалось. Он вновь ощутил себя чудовищем, злым и страшным, но уже не мог остановиться, так ему хотелось задеть ее, уколоть.

Несмотря на видимую легкость, ее взгляд стал холодным и осторожным. Отстраненным.

– А разве не так? На голове у меня был нимб, я уверена.

– Вот уж не помню, чтобы на тебе вообще что-либо было.

Эти слова вызвали вспышку электричества между ними, яркую и горячую. Арес почувствовал, как участился пульс, застучало в висках, в груди, в паху.

– Я сижу здесь каждый день. – Ее голос стал более скрипучим, чем мгновение назад, а в глазах промелькнуло выражение, от которого жар в паху усилился, и Арес воспринял это как своего рода победу. – Я прочитала множество бульварных газет, которые судили-рядили меня как бог на душу положит. Например, о том, как я хладнокровно поймала принца в свои сети, расчетливо забеременела, а потом натравила этого принца на собственного брата, используя ребенка в качестве предмета торга. Я много думала о том, как возможно, чтобы человек, который никогда не появлялся ни в одной скандальной истории, мог так быстро вызвать ненависть стольких людей.