Карла Кэссиди - Не беги от любви [litres]

– Если не удастся вырваться, не волнуйся. Свою комнату я смогу осмотреть и сама. Но приходи к ужину. Дети по тебе соскучились. И я тоже.

– Посмотрим, – уклончиво ответил он.

Элайза оглянулась на свой дом.

– Мне нужно возвращаться. – Она снова одарила его своей лучезарной улыбкой. – Надеюсь, завтра мы увидимся.

Он смотрел ей вслед и ругал себя за то, что не положил конец их отношениям. Надо было сказать ей, что он хочет остаться для нее хорошим соседом и другом, но не более того. Надо было сказать, чтобы больше она никогда не ждала его к ужину, – но он не смог. Надо запретить ей так улыбаться…

Трой отнес кексы к себе домой и поставил на кухонный островок. Потом снова вышел, чтобы достать из почтового ящика письма. Он сварил себе кофе и сел за стол, намереваясь съесть кекс и прочесть почту. Как разорвать отношения с женщиной, не разбив ей сердце? Нет, нельзя просто порвать с ней. Наверное, ему стоит притвориться полным придурком и разозлить ее, тогда она сама с ним порвет.

Трой со вздохом попробовал угощение. Как он и ожидал, кекс оказался очень вкусным.

Он стал перебирать стопку писем. Счет за электричество, за газ, три рекламы, которые сразу пошли в мусор. Потом он увидел простой белый конверт. На нем печатными буквами было написано его имя. Ни обратного адреса, ни марки на конверте не оказалось.

Ощупывая конверт, Трой пытался вычислить, кто мог бросить письмо в ящик, не отправляя его по почте.

Изнутри поднимался страх, который он всеми силами старался подавить. Трой просунул палец под клапан и удивился: похоже, в конверте фотография, обернутая сложенным листком бумаги. Он достал листок и прочел надпись еще до того, как взглянул на фото.

«С годовщиной! Надеюсь, тебе понравится мой подарок».

Он нахмурился, снова увидев печатные буквы. Потом взглянул на фотографию и ахнул, невольно выронив снимок.

Трой закрыл глаза и несколько раз глубоко вздохнул, стараясь справиться с потрясением и ужасом. Потом открыл глаза и снова взял в руки снимок. Дуайт Уэзерби, судя по всему мертвый, лежал в постели. Горло у него было перерезано, а на лбу вырезана буква «М». Под ним растеклась лужа крови, особенно яркая из-за его бледности. Итак, Дуайта Уэзерби больше нет… Человека, который похитил и изнасиловал дочь Троя, убил один из тех, с кем Трой договорился о взаимных услугах…

Кто из них убил его? Кому пришло в голову сфотографировать покойника и бросить снимок в его почтовый ящик? От снимка и записки веяло безумной радостью. Это встревожило Троя.

Они не договаривались, что будут пытать тех, кто повинен в их страданиях. Они стремились к справедливости. Но убийство Дуайта Уэзерби не показалось ему справедливым. Убийце, видимо, нравилось мучить и убивать.

И все же в сердце любого нормального человека нашлось бы место хотя бы для капельки жалости к тому, чья кончина была столь ужасной. Трой ненавидел Дуайта Уэзерби больше всех представителей человечества, но всегда представлял, что тот умрет от единственного выстрела в голову или в сердце. Убийства должны были быть чистыми, в смерти Дуайта ничего чистого не было.

Трой понимал, что радуется смерти Дуайта Уэзерби. Еще и поэтому он не мог, не имел права быть с Элайзой и ее детьми. В конечном счете не только смерть дочери, но и убийство Уэзерби на его совести.

В пятницу Элайза прочла об убийстве Дуайта Уэзерби в утреннем выпуске газеты и сразу же подумала о Трое. Что он сейчас чувствует? Завтра годовщина гибели Энни; он наверняка испытывает облегчение, зная, что Дуайт Уэзерби больше не будет охотиться на маленьких девочек. Даже она радовалась тому, что такой злодей больше не ходит по земле.

Всю неделю она была немного разочарована из-за того, что Трой у них не появлялся. Она, конечно, не ожидала, что он явится к ней посреди рабочего дня. Но она думала, что они могут проводить вместе вечера, особенно после той ночи…

Она часто вспоминала о той ночи, и всякий раз ее охватывало сладкое томление. Впервые за много лет она не боялась будущего. Дом, за который не нужно было платить, давал ей некоторую финансовую стабильность, а появление в жизни Троя заполнило внутреннюю пустоту, хотя прежде она не верила, что такую пустоту можно заполнить.

Теперь она с радостью позволяла себе думать о совместном будущем с Троем. Он стал всем, о чем она мечтала для себя и для детей.

Мужчина ее мечты позвонил к ней в дверь только после полудня.

– Привет! – радостно воскликнула Элайза и быстро обняла его. Либо утром он не работал, либо после работы успел принять душ. От него пахло солнцем, мятным мылом и одеколоном, от запаха которого ей почему-то всегда делалось хорошо и спокойно. – Не знала, зайдешь ты сегодня или нет.

– Нам надо поговорить, – ответил Трой, не глядя ей в глаза.

– Хорошо. Пойдем в гостиную.

Ей показалось, что она знает, почему он так серьезен и странно отдален. Она прочла репортаж об убийстве Дуайта Уэзерби; скорее всего, он тоже в курсе дела. К тому же совсем скоро годовщина убийства его дочери.

Через несколько секунд оба сидели на диване.

– Я прочла утреннюю газету, – сказала она. – Наверное, ты доволен… и испытываешь облегчение.

Трой с изумленным видом развернулся к ней.

– По-твоему, я должен быть доволен тем, что… его зверски убили?

– Именно его – да, – ответила она. Трой выглядел каким-то помятым, как будто не выспался. – Ты должен радоваться, что он умер и больше не причинит вреда ни одной маленькой девочке. Без таких, как он, мир определенно стал лучше.

– Я счастлив и рад, что перед смертью он страдал. – Последние слова он произнес шепотом, как будто стыдился своих чувств.

– Трой, ты не должен чувствовать себя виноватым. Твоя… радость вполне понятна и объяснима. Убитый был чудовищем… Он совершил злодеяние, которое сломало тебе жизнь и обрекло тебя на страдания до конца твоих дней. Кроме того, ведь убил его не ты. Значит, кому-то еще невыносима была мысль о том, что он жив и ходит по земле!

Он нахмурился и посмотрел в пол.

– Последние три года я все время желал ему смерти. – Он глубоко вздохнул и провел рукой по взъерошенным волосам. – Но пришел я не поэтому и не о нем хотел с тобой поговорить. – В его голосе звучала досада.

– О чем же? – Ей хотелось дотронуться до него, приласкать его. Но его скованная поза не допускала прикосновений. Что происходит?

– Мне нужно убедиться в том, что мы с тобой все понимаем правильно.

– Что же мы должны понимать? – медленно спросила она.

Трой не улыбался и не смотрел на нее.

– Что мы с тобой приятно провели время и ты не ждешь от меня ничего другого. – Наконец он посмотрел на нее в упор, и в глубине его красивых глаз она увидела отчуждение, которого не было прежде.