Елизавета Соболянская - Выбор для Анны

– Милорд, эту часть дома тоже надо защитить. Если там начнется пожар ничто не спасет нас от дыма.

Герцог нервно сглотнул, поставил свечу на пол у двери:

– Ключи у мистера Бригса, я сейчас вернусь!

Старый дворецкий уже готовился ко сну, но безо всякого удивления выдал лорду ключи, а потом, словно невзначай, сказал:

– Ваша матушка, милорд, умела защитить дом от напастей, к сожалению, с ее смертью чары истончились.

– Вот как? Я и не знал! – несколько растерялся Хэвишшем, в очередной раз убеждаясь, как много знают те, кого не принято замечать.

– Такие вещи мало кто обсуждает, милорд, – невозмутимо поклонился дворецкий, словно прочитал его мысли.

Герцог задумался: так вот почему неизвестные не сумели сжечь дом сразу после смерти прежнего герцога! Ему ведь докладывали, что в саду находили бутыли с горючим маслом и ветошь. Магия прежней хозяйки хранила его, а насекомых, съевших бумаги отца, наверное, просто принесли в кабинет, например, в тазу для уборки или в вязанке дров.

Осознав это, герцог поспешил вернуться к Анне.

Отперев дверь в заброшенное крыло Вардэн на мгновение замер, потом аккуратно потянул ее на себя. Самая старая часть здания давно пустовала. Почти пять лет прошло с того дня, как его обитатели уехали на бал, с которого не вернулись. Мужчина замер, борясь с тягостными воспоминаниями, а потом решительно шагнул вперед вслед за юной ведьмой.

Призраки им не встретились, а вот следы сырости на прекрасной обивке утренней гостиной матери огорчили Вардэна… Как и выбитое ветками окно в спальне сестры. И съеденные мышами сладости в серебряной вазе… По его приказу крыло просто закрыли, не убрав дорогих и памятных вещей. Теперь же ему казалось, что портреты укоризненно смотрят со стен.

Обойдя все комнаты, поднявшись даже на забитый хламом чердак, леди Анна вернулась в холл, туда, где начинала свой длинный и непростой путь. Там она соединила конец нити с ее началом, потом пробормотала несколько слов и…нить исчезла! Пошатываясь, леди пробормотала:

– Все! – и неловко опустилась на банкетку.

Вардэн поздно сообразил, что девушка не просто ходила по бесконечным коридорам и комнатам, а тратила свои силы на заклинание. Поставив свечу на поднос для карточек, мужчина дернул сонетку вызывая дежурную горничную. Через пять минут сонная служанка шла впереди, держа кувшин с водой и подсвечник, а следом герцог нес на руках леди Анну.

В спальне он опустил ее на постель, убедился, что камин протоплен, а затем распорядился:

– Помогите леди лечь спать, принесите молоко с медом и ложкой бренди!

Горничная, присев в книксене, бросилась исполнять приказ, а Вардэн коснулся поцелуем руки Анны и прошептал:

– Благодарю Вас!

Девушка вспыхнула, но не отвела взгляд. Какое-то время они молча всматривались друг в друга, потом вернулась служанка и плеснула воды в таз, разрушая очарование момента. Тогда им пришлось проститься.

На следующее утро Дрэйма разбудил отдаленный не слишком приятный шум. Медленно открыв глаза, маркиз согнал остатки дремоты, перевёл взгляд на часы и понял, что, на самом деле, уже давно наступил день. Плотные шторы и деликатность камердинера позволили ему проспать достаточно долго, чтобы успеть восстановить силы. Дернув за шнурок, Ринкот дождался появления слуги и задал вопрос:

– Что за шум, Джоул?

– Его Светлость велел открыть запертое крыло и навести там порядок, – сдержанно ответил камердинер, подавая хозяину рубашку.

– Комнаты родителей? – от изумления маркиз промазал мимо рукава, дернул в спешке ткань: скорее одеваться! Я должен поговорить с братом!

Через полчаса свежевыбритый, опрятно одетый Дрэйм отыскал герцога в большой гостиной прежде запертой части дома.

– Вардэн! Что ты тут делаешь?

– Составляю список ремонтных работ, – безмятежно ответил Хэвишшем, записывая что-то в тетрадь.

– Ремонт? – Дрэйм не верил своим ушам.

– Что тебя удивляет? – герцог поднял голову от списка и обвел взглядом большую комнату, оформленную в благородных оттенках синего и золотого. – У меня появилась невеста, светская жизнь приобретает размах, так что нам уже не хватает прежней части дома.

Ринкот догадался, что так будет звучать официальная версия, поэтому сел в соседнее кресло, откинув пыльный чехол, и переспросил:

– А на самом деле?

Брат поднял на него печальный взгляд:

– На самом деле я зашел сюда вчера ночью, увидел, как грязная вода из прохудившейся крыши пятнает обои в мамином будуаре, как плесневеют книги в кабинете отца, как выгорели ленты в комнате Нинель, и мне стало больно. Я понял, что должен всё исправить.

Дрэйм огляделся. Просторная комната, действительно, хранила много воспоминаний. Здесь давали прием по случаю его шестнадцатилетия – возраст первого взросления. Тогда тут горело множество магических ламп и красивых белых свечей, звучала легкая музыка, слышался шорох шелка и звон бокалов. Нарядная мама и гордый отец стояли рядом с ним, представляя свету юного барона Ритау. Тогда ему впервые надели баронскую корону – скромный золотой обруч с гравировкой, отделанный по краю жемчугом. Отец стоял в герцогской короне, брат – в короне маркиза, оба – в мантиях с гербовыми цепями и орденскими лентами… Он запомнил этот момент, но после гибели родных память о радости стерлась.

– Ты прав, брат! – маркиз еще раз оглядел обтянутые тафтой стены, – здесь давно пора навести порядок. Буду рад помочь, чем смогу.

– Давай пообедаем, потом посмотрим каталоги и обсудим, кто из подрядчиков подойдет для деликатной реставрации и отделки.

– Непременно! Иначе подозреваю, ты прикажешь отделать все гостиные в духе твоей берлоги, – ухмыльнулся Ринкот.

– У меня на это оружия не хватит! – рассмеялся в ответ герцог.

После ночи колдовства Анна вставала трудно: кружилась голова, накатывала слабость, хотелось вернуться в постель и продремать до полудня. Однако бесшумно вошедшая горничная, увидев, что леди не спит, шепотом сообщила:

– Госпожа, модистка прислала Ваш заказ! Вы позволите развесить?

– Да, неси, – девушка внезапно вспомнила, как дед помогал ей прийти в себя после первого сильного колдовства, и решила воспользоваться его рецептом.

Без всякой жалости сдернув себя с постели, Анна на цыпочках подбежала к тазу и умылась холодной водой. Потом намочила полотенце и тщательно обтерлась, чувствуя, как высыхающая на коже влага смывает налет усталости. Тут вернулась горничная с ворохом корзин и свертков. Оказалось, модистка, заботясь о выгодной клиентке, сама забрала ее заказы у обувщика и прислала все сразу, надеясь на своевременную выплату.

Служанка, млея от восторга, открывала пакеты, приговаривая: