Кэрол Маринелли - Снова поверить в любовь

И тут он услышал ее голос.

— Тяжело привыкать к такому, верно?

Он не ответил. Итан сомневался, что вообще когда-нибудь привыкнет к этому.

Мериде было странно снова очутиться в этом номере. В прошлый раз они не могли оторваться друг от друга, а сейчас стояли по разные стороны стола, и Итан наливал выпивку в бокалы.

— Мне нельзя пить это, — сказала Мерида.

Но это не остановило его. Он поднес бокал к губам, не сводя с нее глаз, и она страстно хотела бы знать, о чем он сейчас думает. Он выглядел совершенно спокойным, словно только что вернулся из театра, а не гонялся по аэропортам, узнав, что станет отцом.

А потом он спросил:

— Может ли быть сомнение в том, что это мой ребенок?

Мериде захотелось дать ему пощечину.

— Тебе действительно нужно спрашивать об этом?

— Да, — ответил Итан. — Я действительно должен спросить.

По стандартам Деверо она легко отделалась. Обычно личные беседы допускались только после сдачи анализа ДНК.

Итан уже участвовал в таком деле. Не сам, а через Эйба. Тогда оказалось, что ребенок не его.

К тому же его отец несколько раз попадал в подобную ситуацию, хотя в последние годы он немного угомонился.

— Так он мой? — снова спросил Итан.

— Да, — ответила Мерида. — Ни до, ни после той ночи у меня никого не было. Я же была девственницей, Итан.

— Ты сказала, что принимаешь таблетки. Что ты защищена.

— Я действительно принимала таблетки, — сказала Мерида. — Я принимала их по вечерам. Я думала, что вернусь домой и выпью очередную таблетку вовремя.

Мерида смотрела на его застывшее непроницаемое лицо, и ее голос поднялся почти до крика:

— Я собиралась принять ее, когда переодевалась для прослушивания, но я забыла об этом, а потом, когда ты бросил меня, я была слишком расстроена.

— А теперь ты злишься и угрожаешь нанять адвоката?

— Я сказала это только потому, что никак не могла дозвониться до тебя.

— Что ж, теперь я перед тобой. Чего ты ждала, Мерида? Мы могли поговорить об этом три месяца назад.

— Я только недавно обнаружила… — начала она, но потом решила, что лучше сказать правду. — Я избегала мыслей об этом.

— Почему?

— А ты как думаешь?

— Я здесь не для того, чтобы играть в загадки. Почему ты старалась не думать об этом и не хотела говорить об этом мне?

— Потому что как бы я ни хотела не быть беременной, я не стану делать аборт. Что-то подсказывало мне, что ты предложишь такой вариант.

Он ничего не ответил.

— И на работе мне только это и предлагали.

Он по-прежнему молчал, и она взглянула на его каменное лицо.

— Почему ты делаешь вид, что ты такой холодный?

— Я не делаю вид, — ответил Итан. — Я и вправду холодный, Мерида.

— Нет, это неправда. Тем вечером, когда мы познакомились…

— Я хотел затащить тебя в кровать! — возразил Итан. — Я могу быть обаятельным, когда захочу.

— Так ты притворялся таким милым? — Мерида недоверчиво рассмеялась. — А как же следующее утро? — Ее все еще убивало то, как он расстался с ней. — Ты и тогда притворялся?

Мысли о том утре были для него мучительными, поэтому он вернулся к настоящему вечеру.

— Когда ты планируешь рожать?

— Четырнадцатого декабря.

В этом году. Он станет отцом в этом году.

— Я не знаю, что мне делать, — сказала Мерида, и в ее голосе прозвучала паника, которую испытывал и сам Итан.

Тем не менее внешне он оставался совершенно спокойным.

— Что ж, что случилось, то случилось.

— И что это означает?

То, что он будет решать эту проблему. Так же методично, как и все другие проблемы, с которыми ему приходилось сталкиваться.

Эмоции не должны мешать принятию решений, а его голова в настоящий момент шла кругом. Он вспоминал ту ночь, когда они встретились, уже без розовых очков на глазах, и даже подумывал, была ли Мерида настолько невинна, насколько она говорила?

Безусловно, она была девственницей. Но, черт возьми, не воспользовалась ли она ситуацией нарочно? Он, конечно, был довольно высокого мнения о себе, и, сколько он себя помнил, его предупреждали быть очень осторожным. Матери нарочно записывали дочерей в те школы, в которых он учился. А молодые девушки переводились в Колумбийский университет, когда узнавали о том, что он поступил туда, и все это лишь ради шанса носить имя Деверо.

Но вместо того, чтобы обвинить ее, он решил просто уйти.

— Я сейчас уйду, — сказал он. — Полагаю, что тебе следует отдохнуть, поужинать…

— Ты уходишь? — Она была в шоке. — Ты только что узнал, что я беременна, и просто решил уйти?

— Да, — сказал Итан. — Или я скажу что-нибудь такое, о чем буду жалеть.

— Например?

Он покачал головой.

— Мы поговорим завтра. У тебя было несколько месяцев, чтобы принять тот факт, что ты беременна. А у меня было всего несколько часов, Мерида. Я должен прийти в себя.

Им обоим нужна была ясная голова, но на один вопрос он все-таки ответил:

— Я никогда не предложил бы тебе сделать аборт.

Она уставилась на него.

— Но я и никогда не хотел бы оказаться в такой ситуации.

— А ты думаешь, я этого хотела?

Но он отказался втягиваться в спор.

— Поспи, — сказал он. — Я вернусь завтра, после того как поговорю с некоторыми людьми.

— Нет, поговори со мной! — закричала Мерида.

После стольких недель страха и злости она, наконец, взорвалась. Она набросилась на него, но на Итана это не произвело впечатления.

— Я вернусь завтра, и мы решим, какие действия предпринять.

Он сказал это так, словно они были в суде, подумала Мерида, когда дверь за ним закрылась.

Тем не менее, когда ее злость стала остывать, она на самом деле была благодарна за эту отсрочку…

Мерида распахнула портьеры и легла в кровать, глядя на парки и вспоминая те съемки на мосту, когда она думала, что больше никогда не увидит Итана.

Не говоря уже о том, чтобы снова оказаться в этом номере.

«Что ж, что случилось, то случилось».

Когда он сказал это, она разозлилась. Но теперь, как это ни странно, эти слова принесли ей успокоение.

Итан все знал.

И это может стать началом.

Итан не пошел домой.

Вместо этого он направился к Эйбу, у которого был роскошный особняк в Гринвич-Виллидж.

Когда Эйб открыл ему дверь, Итан сказал:

— Прости, что беспокою тебя.

— Нет проблем.

— Скажи Кэндис…

— Ее здесь нет, — сказал Эйб. — Я отвез ее домой. Заходи.

— Как там Джоб? — спросил Итан, когда Эйб налил им по стакану виски.

— Он досидел до конца спектакля, но, когда все закончилось, он уже был на пределе. Я только что просматривал вечернюю прессу. Его худоба не прошла незамеченной.

— Что ж, этого следовало ожидать, — сказал Итан. — Он потерял тридцать фунтов. Почему бы ему не отправиться на покой?