Ярослава А. - Отпусти меня [СИ]

Я бросаю на него уничтожающий взгляд и иду за пылесосом, осторожно перешагивая через осколки.

— Это на счастье, — успокаивает он.

Я спотыкаюсь о шлаг пылесоса. Какое на хрен счастье, если мне доносят, что видели его с другой женщиной?

Прячу лицо с дрожащими губами и принимаюсь за уборку, которая, как и любой физический труд, немного снимает напряжение.

Но ненадолго.

Ночью, в тишине нашей спальни, теплая рука мужа скользит по моей груди, нежно лаская пальцами. Он всем телом прижимается к моей спине и недвусмысленно трется с вполне понятными намерениями.

И вправду говорят, что у женщины за секс отвечают не части тела, а мозг. Мышцы на шее мгновенно напрягаются, спина деревенеет, и я пытаюсь ненавязчиво выскользнуть из этих страстных объятий.

Еще вечером я заметила чересчур игривое и приподнятое настроение Саши и специально, изображаю усталость, ушла спать раньше обычного в надежде, что он не станет меня будить.

— Маш, — жарко выдыхает он мне на ухо, вызывая вместо привычных волн возбуждения, одно лишь раздражение.

— Я сплю, — хрипло выдыхаю я, демонстративно натягивая одеяло.

Рука не унимается и гладит сначала бедро, а потом и вовсе наглеет, пробираясь под короткие пижамные шортики.

— Саш, отстань, — в моем голосе явно скользят недовольные нотки.

— Я соскучился, — в ответ призывно шепчет он у основания моей шеи.

Пальцы бесцеремонно проникают между ног и начинают настойчиво гладить, пытаясь вызвать мое возбуждение.

— Ну, я же попросила! — уже зло восклицаю я.

Вытаскиваю руку, настороженного моей реакцией мужа из своих шортов, и иду на кухню, чтобы смочить пересохшее горло. Там залпом опустошив стакан воды, вздрагиваю от хлопка входной двери.

Саша курить пошел.

Чувство вины моментально стискивает грудь.

Нужно пойти за ним следом и успокоить. Но какой-то внутренний барьер останавливает меня.

Накатывает дикая опустошающая усталость. Именно она заставляет меня пойти обратно впустую, холодную кровать и моментально отключиться.

Проснувшись, я понимаю, что муж так и не вернулся в нашу постель. Похоже, его одолела бессонница.

Нахожу его на кухне, уже одетым и допивающим кружку крепкого кофе.

— Ты куда? — удивленно таращусь на него я.

— На работу.

— А чего так рано?

— Мне ехать на другой конец города.

Он сгребает со стола телефон, ключи и уходит со словами:

— Рано не жди.

Странно. Он же говорил, что на новую работу выходит в понедельник.

Долго размышлять над необычным поведением мужа у меня времени не было. Быстро собрав детей, полетела в садик, а потом, уже включив реактивный двигатель, на работу.

Там меня ждал неприятный сюрприз. Очередная проверка. Поэтому весь день я провела, с головой зарывшись в бухгалтерию, изредка отвлекаясь на чай с бутербродом.

К вечеру от потока цифровой информации голова гудела как трансформатор, а просвета не было. В документах везде были какие-то недочеты и крайне неприятные нестыковки.

Если бы не понимание, что меньше чем через две недели меня в этой компании уже не будет, то я непременно подняла вопрос о профнепригодности главного бухгалтера. А так, какое мне до этого дело.

— Представляешь, сегодня и из трудовой инспекции звонили, завтра придут из пенсионного, через неделю из гостехнадзора, — перечисляла величину наших проблем Вера Ивановна. — Похоже, кто-то завалил все эти доблестные, прости господи, учреждения жалобами.

Она побарабанила ногтями по подбородку и задумчиво заключила:

— Я, кажется, даже знаю, кто это был.

Честно? Мне было уже глубоко фиолетово, кто там на кого жаловался. Виски стало простреливать пульсирующей болью, и в данную минуту мне хотелось сделать две вещи: заткнуть Веру Ивановну и свалить домой.

— Ты уже нашла работу? — как бы, между прочим, поинтересовалась начальница.

— А что? Хотите повысить зарплату, что бы я осталась? — не удержалась от ехидного тона я.

— Бог с тобой, — поморщилась женщина. — У меня есть на примете одно место. Не такое теплое, но все же.

Знаем мы эти места. Лучше я как-нибудь сама безо всяких протекций. От них вреда куда больше чем пользы.

— Спасибо, но не надо.

Вера Ивановна сразу скисла и я, чтобы сгладить осадок от моих слов продолжила:

— Хочу пару месяцев отдохнуть, с детьми побыть. Они скоро совсем забудут, как мама выглядит.

— Я тоже об отпуске мечтаю, — вздохнула начальница и бросила на меня осуждающий взгляд. — Думала, укачу на море, а тебя оставлю за главную. Предательница. Бросаешь меня одну на растерзание, — она выразительно посмотрела на груду документов. — Всяким проверкам.

Тактично промолчала, чтобы не нагнетать обстановку и стала собираться домой. Вера Ивановна с полминуты наблюдала за моими нехитрыми сборами и разочаровано протянула:

— Я думала, ты поможешь мне все это разгрести.

— Помогу, — не стала отпираться я. — Но завтра. А сейчас, извините, но мой рабочий день закончился.

Достали меня уже эти ее попытки сделать из меня виноватую дуру.

— Ладно, — не стала препираться она. — Пойду, посмотрю, что там девчонки уже сделали.

Вышла из офиса с чувством облегчения. Словно целый день меня там в кипятке варили. Это еще хорошо Владимира Ивановича не было видно. Чтобы лишний раз не попадаться ему на глаза я сидела в своем кабинете безвылазно, как мышка в норе и старалась лишний раз не отсвечивать. Ему сейчас не до меня. Проверки.

Пока ехала домой, у меня созрел план, как можно вывести мужа на откровенный разговор. И я бы непременно набралась храбрости, дабы воплотить его в жизнь, если Саша соизволил явиться домой не ночью, а хотя бы вечером.

Я металась по дому, словно раненая тигрица, накручивая себя. Позвонить?

Беру в руки телефон, и палец зависает над экраном.

Страшно. Как же мне страшно удостовериться в своих предположениях.

Ночью я проснулась оттого, что кто-то тихонько прокрался в комнату. Судя по шуршанию одежды, это был Саша.

Притворилась спящей и лишь тихонько пошевелилась, когда он потянул на себя одеяло, пристраиваясь под моим боком.

Несколько минут слушала его размеренное дыхание — стоило Сашиной голове коснуться подушки, как он мгновенно отрубился, а потом усталость взяла свое и я тоже уснула.

Утром мы поругались. В первый раз по-настоящему.

Я стояла в ванной в одном белье, красила глаза, когда на пороге появился мрачный как туча Саша. Он протянул руку с зажатым в ладони моим вибрирующим телефоном и пренебрежительно произнес:

— Тебе тут обзвонились.

Ничего не понимая, я отложила карандаш для глаз и взяла в руки телефон. Взглянула на экран и обмерла — Владимир Иванович.

Внутри похолодело.