Ивонн Линдсей - Обойдемся без свадьбы

Керк отбросил эти мысли и внимательно вгляделся в лицо Салли — макияж не скрыл стресса, пережитого сегодня.

— Салли, вам нужно поесть и пораньше лечь спать.

— Вы что, теперь моя мама? — рассмеялась она.

— Простите, — улыбнулся он. — Признаю, что чрезмерно навязчив.

— Признаете? — Она прошла на кухню. — Выпьете что‑нибудь? У меня есть пиво, вода, вино.

— Пиво, если можно.

Она наполнила пивом высокий стакан и открыла бутылочку воды с газом для себя. От алкоголя, разумеется, она теперь откажется.

Салли отнесла напитки в гостиную и села на один конец дивана, Керк — на другой.

— Вы хотели поговорить? О чем? — спросила она после неловкого молчания.

— Для начала о ребенке. Что вы об этом думаете?

— Я была потрясена, удивлена. И испугана.

— И я тоже. Это не входило в мои планы на ближайшее время.

— А когда вы планировали это сделать?

Керк не мог понять: это насмешка или ей действительно интересно? Лучше ответить честно.

— Я вообще‑то собирался подумать о браке лет через пять, а еще через несколько лет завести семью.

— Вот как?

— Знаю, что это похоже на плановую операцию, но я вырос в непредсказуемой обстановке. Я научился составлять планы и придерживаться их, и это помогало, даже в детстве.

Ему не хотелось признаваться перед Салли в отцовской приверженности к наркотикам. Всю свою взрослую жизнь он старался забыть о тяжелых испытаниях, выпавших на его долю и на долю матери, стереть их из памяти. И ему это удалось. Он больше не желает испытывать стыд. Ни перед кем.

Салли пожала плечами:

— Думаю, смысл в том, что вы сказали, есть.

— Знаете поговорку о том, что благодаря несчастьям приобретаешь силу? Я давно взял это на вооружение. И успеха добился, сосредоточившись на поставленных целях. Но сейчас мне нужно поновому все осмыслить. Ребенок, который у нас будет… Я не хочу быть воскресным папой или вообще отсутствующим. Я хочу быть с ним во всем.

— Это трудно осуществить — мы ведь не пара.

— Но могли бы стать. Мы оба знаем, что в постели нам хорошо.

— Кажется, слишком хорошо, — съязвила Салли.

— Послушайте, я не стремился к серьезным отношениям и семью заводить не собирался, пока не добьюсь намеченного успеха в карьере, потому что не хотел, чтобы мой ребенок чего‑либо недополучил, ни материально, ни духовно. Вы ведь тоже этого хотите? Чтобы наш ребенок имел все, что ему или ей необходимо для счастья и здоровья? Любящие родители — часть этого. Вероятно, мы должны подумать о том, чтобы стать парой.

— Вы имеете в виду — постоянно встречаться? — со смехом спросила она.

— Больше чем встречаться. Нам следует пожениться. Подумайте об этом — это идеальный подход. Ведь здесь только одна спальня? А куда вы поместите ребенка, когда он родится? Вы об этом подумали? А работа? Вы собираетесь оставаться с ребенком дома или продолжите заниматься карьерой?

Салли медленно поставила стакан с водой на стол.

— Керк, мы только сегодня узнали о моей беременности. У нас впереди много времени, чтобы решить, как жить дальше. Не будем спешить.

— Спешить? Это не спешка. Это логичное предложение.

— Простите, но я логики не вижу. Мы едва знаем друг друга, и я совершенно не уверена, что хочу выйти за вас. И уж совершенно не готова принять подобное решение после столь краткого знакомства.

У Керка с языка готова была сорваться масса возражений, но он сдержался. Ей необходимо время, чтобы подумать, да и ему тоже. Если он нацелен на то, чтобы добиться ее руки, то ему придется действовать осмотрительно.

— По крайней мере, подумайте об этом. Любые вопросы, проблемы… мы вместе их разрешим.

Салли печально покачала головой:

— Наверное, ни о чем другом и не смогу думать. Кстати, я не хочу, чтобы кто‑то еще об этом узнал… пока.

Он кивнул. Он мог бы поделиться этим только с матерью, но ее нет, а больше говорить не с кем. Кто еще у него есть? Никого, кроме ребенка в утробе женщины, сидящей напротив.

Глядя на решительный вид Керка, Салли поняла, что следующие несколько месяцев ей предстоят бои. А возможно, это продлится даже не один год.

Голова шла кругом. Беременность сама по себе шок. Общение с Керком как с отцом ребенка — тоже шок, особенно раз он уверен в том, что они должны пожениться.

Но жизнь доказала, что нужно браться за то, что действительно важно. И нужно биться за это. Ее лучшая подруга из колледжа, Эйнджел, оказавшаяся европейской принцессой, тому пример. Эйнджел порвала с навязанной ей помолвкой и сделала все, что было в ее власти, чтобы не потерять любимого. А совсем недавно Салли пригласили на церемонию крестин их первенца — мальчика, ставшего кронпринцем Сильвейна. И Салли было совершенно ясно, что Эйнджел и король Тьерри абсолютно счастливы.

Салли хотела того же. Она хотела, чтобы с ней рядом был мужчина, который смотрел бы на нее так же, как король Тьерри смотрел на Эйнджел. Не вызывало сомнений, что Эйнджел — его королева во всех смыслах. Салли всегда надеялась со временем стать матерью, но собиралась открыть эту страницу своей жизни, когда найдет подходящего мужчину, который станет ее мужем и затем отцом ее ребенка. Она планировала принести ребенка в дом, полный любви и доверия. А что ее ждет с Керком? Она его не любит, она едва его знает. Доверяет ему? Нет. Единственное, что в нем привлекает, это внешность, умелые действия в постели и тот факт, что он очень способный руководитель. Ее босс. А это добавляло сложностей.

Салли хотела, чтобы у нее в жизни была цель, чтобы ее жизнь приносила результаты. На это она потратила восемь лет на учение и на работу интерном в отцовской компании. И тем не менее, она оставалась на заднем плане. Одно дело — знать, что ее не продвигают из‑за фобии, но наличие ребенка еще больше снизит шансы на успех.

Керк говорил о своих карьерных планах, а что будет с ее карьерой? Что бы ни говорили, но для работающей женщины все складывается не гладко. Барьер для продвижения по службе женщин по‑прежнему существует, и в высшем руководстве очень мало женщин. Салли надеялась, что настанет день — если она победит свою фобию, — когда она получит в компании высокую должность.

Никто не воспримет ее всерьез, если она выйдет замуж за вице‑президента. И любое ее продвижение в карьере будет считаться полученным исключительно как его женой, а не из‑за собственных заслуг.

— Мне есть о чем подумать, — сказала Салли. — Очень о многом. Но вы правы — я устала, и мне нужно пораньше лечь.

— Обещаете поужинать?

Она выразительно на него взглянула, словно говоря: «Хватит меня опекать».

— Ладно, ладно. — Он поднял руку, показывая, что сдается. — Не надо меня за это убивать. Вы и не представляете, что я пережил, когда вы рухнули на пол.