Дэни Коллинз - Поцелуй желанной интриганки

— Не волнуйтесь за меня, — сказала Ками, беря дрожащие руки пожилой женщины в свои. — Вам и так есть о чем беспокоиться. Со мной все в порядке.

Данте нетерпеливо откашлялся. Ками это не понравилось. Она сосредоточила все свое внимание на Бернадетте, села вместе с ней на диван, чтобы успокоить ее.

— Ты была так добра ко мне. Так добра. А наша семья так подло с тобой поступила, — хрипло говорила Бернадетта.

— В этом нет вашей вины.

— Разве? Возможно, я была слишком снисходительна к матери Артуро. Она была необузданным ребенком. Надо было перевезти Артуро жить к нам после развода его родителей. Все бы могло обернуться иначе. — Она подняла четки и прижалась к ним губами.

— Пожалуйста, не зацикливайтесь на вещах, которые нельзя изменить. — Ками нежно сжала свободную руку Бернадетты. — Мы с Данте сделаем все как нужно. Обо мне не беспокойтесь. Почему бы вам не рассказать мне о вашей поездке к племяннице в Ванкувер? Вы увидели все, что хотели?

— Спасибо, что отвлекла ее, — поблагодарил Данте несколько часов спустя, когда бабушка легла спать, и он остался наедине с Ками.

— Она такая замечательная. Но мне безумно любопытно посмотреть на твой домашний кинотеатр. — Она подошла к железным перилам на южной террасе, которая выходила на нижние склоны. — Как бы я могла догадаться, что это древний амфитеатр?

Музыка зазвучала, когда они заканчивали ужин, привлекая внимание Ками. Бернадетта рассказала, что это постройки древних греков, с большой осторожностью восстановленные дедом Данте, по просьбе самой Бернадетты. Ей нравилось слушать театральные комедии и самой подбирать постановки.

— Мы можем спуститься, если хочешь. Похоже, они все еще репетируют. Если только ты не устала?

— Мое тело думает, что сейчас середина дня. С удовольствием. — Ками захватила накидку, и они начали путь. Через мгновение она глубоко вздохнула и выдохнула. — Здесь фантастически пахнет. Это апельсины?

— У нас есть роща, да. Как твоя нога?

— В порядке. — Она резко остановилась и требовательно спросила:

— Ты только что цыкнул на меня?

— Ты постоянно это говоришь. С тобой не все в порядке. — Данте давно обратил внимание, как она напряжена, с какой осторожностью ступает на больную ногу. А теперь еще беременность. Он все еще не мог поверить в эту новость.

— Я в полном порядке. — Ками плотнее закуталась в накидку и продолжила идти. — Ты меня совсем не знаешь.

— Неправда, — сказал он себе под нос, но она снова остановилась.

— Все, что ты обо мне думал, было неправильно, — ответила Ками и отвернулась. — Все, что я думала о тебе, было неправильным толкованием, — с болью в голосе проговорила она.

Тем не менее она носит его ребенка. Хочет его.

Новость о предстоящем отцовстве грела душу, кто бы мог подумать? Бабушка бы обрадовалась новости о ребенке, но она сойдет с ума, если что-нибудь случится с малышом. Черт бы побрал Ками за то, что она заложила это зерно сомнения в его разум. Он уже привык к самой идее, что станет отцом. Он сойдет с ума, если что-то пойдет не так.

— Данте!

Они вошли на сцену, залитую светом. Люди поприветствовали его. Он представил Ками режиссеру и актерам. К удивлению и восторгу Ками, все оказались достаточно любезны, чтобы сыграть для нее часть сцены.

— Жаль, что я не смогу увидеть само представление, — сказала она, когда они поднимались обратно на виллу. — Это было потрясающе.

— Почему ты так думаешь?

— Они сказали, что премьера через месяц. Не думаю, что пробуду здесь больше пары недель.

— Ты сможешь посмотреть столько спектаклей, сколько захочешь, — рассмеялся Данте ее наивности. — Теперь это твой дом. Мы поженимся, Ками, — сказал Данте. Девушка резко остановилась посреди темного виноградника и тупо уставилась на него. — Ты должна была это понять.

Может, конечно, она уже давно не мечтает о принце на белом коне и предложении руки и сердца, чтобы как в сказке, но серьезно? Он вот так сделал ей предложение? Только что все ее девичьи мечты смылись в унитаз с неприятным звуком.

— И жили они долго и счастливо, — пробормотала Ками.

— У нас нет выбора, — добавил Данте, заставив ее рассмеяться над тем, насколько жестоким он был.

— Ты совсем из ума выжил. — Ками пошла в сторону виллы, но он схватил ее за руку.

— Давай поговорим здесь. Окна открыты. Бабушка может проснуться и услышать нас, если мы подойдем ближе.

— Ты вообще себя слушаешь?

— А ты? Долг перед семьей — это все для меня. — Данте еще крепче сжал ее руку, пока впечатывал свои слова. — Теперь ты часть семьи. — Он сделал шаг вперед, положил руку ей на живот и глубоко вздохнул.

Мир затих, и она представляла, что может чувствовать сердцебиение их ребенка, пульсирующее через них обоих, связывая их вместе незабываемыми маленькими импульсами.

— Наш ребенок — часть твоей семьи, но не я, — сказала Ками. — Что ты собираешься делать со своей семьей? Бросить в беде кузена, который тебе как родной брат?

Данте с шумом выдохнул сквозь стиснутые зубы. Он отпустил руку Ками и сжал пальцы в кулаки.

— Он мог все это уничтожить, — признался Данте, окинув взглядом окружавший их пейзаж. — Это он предал меня. Всех нас.

— Он признался?

— Нет.

— Все еще может измениться. Хочется верить, что Артуро не причастен к краже. Ты представить не можешь, как сильно мне нужно, чтобы это оказалось правдой, но этот кошмар бесконечен. И, откровенно говоря, — Ками бросила на него мимолетный взгляд, — я не могу отделаться от мысли, что все это время ты винил моего отца. Поэтому если ты уже не злишься на меня за то, что я не виновата в бедах твоей семьи, то скоро будешь. Все в твоей семье будут злы на меня.

— Это неправда. Моя бабушка точно не будет на тебя злиться.

— Разбирательство затянется на годы, Данте. Ты потратишь уйму денег и сил. Я знаю, насколько все будет ужасно. Я не хочу быть твоей женой, когда ты решишь, что ненавидишь меня еще больше, чем раньше.

Ками замолчала. Ее горло сжалось.

— Наконец-то мы подошли к сути вопроса. Не только я переполнен ненавистью, не так ли?

Жар разочарования поднялся в ней.

— Да! Да! Я ненавижу тебя, — прошипела Ками, стараясь быть как можно тише. — Артуро или Бенито, какая разница. Все это время ты давил на меня. Я ненавижу тебя, и я ненавижу себя за то, что я такая безвольная, переспала с тобой и забеременела. Во всем мире не найдется более сильного способа связать нас навсегда.

— Тем не менее мы здесь, — спокойно ответил Данте, стараясь скрыть разочарование в своем голосе, и притянул Ками в свои объятия. — Связаны ребенком, которого зачали. Но если ты думаешь, что нас связывает только ребенок, значит, была очень невнимательна, когда мы делали этого малыша, — поддразнил ее Данте и накрыл ее рот своими губами. Поцелуй был дикий, страстный, жгучий, как и чувства, которые их соединяли.