Кэтрин Гарбера - Неукротимый ловелас

— Покладистая — это не то слово, которым я охарактеризовал бы тебя, — усмехнулся Диего. — Я видел проявления твоего упрямства.

Она приподняла бровь. Она не собиралась спрашивать у него, каким бы словом он охарактеризовал ее. Ни в коем случае.

— И когда ты видел мое упрямство?

— Когда платил за твой кофе, а ты настаивала на том, чтобы вернуть мне деньги, — ответил он. — Ты не хотела быть мне обязанной ничем.

— Ах, это… Ну, я не хотела вводить тебя в заблуждение, — наконец призналась Пиппа.

— Тем, что позволила бы мне купить тебе чашку кофе? — спросил он со смехом, приглашая и ее посмеяться над ситуацией, но она не могла этого сделать.

— Да. Я ждала своего двадцатипятилетия с того момента, когда рассталась со своей прошлой жизнью. И я не хотела наводить тебя на мысль, что между нами может быть что-то, кроме…

Она запнулась, осознав, что признается ему в том, что хотела от него лишь секса. Что просто переспать с ним было одно, а более глубокие отношения пугали ее.

Конечно, пугали. Но она не собиралась говорить об этом прямо в лоб.

— Я не имела этого в виду.

— Нет, имела, — возразил Диего. — Давай будем честными друг с другом. О'кей? Я не собираюсь лгать. Я хочу большего, чем просто кувыркаться с тобой в постели.

Она кивнула.

«Честными».

Она может это сделать.

Она думала, что может. Она не лгала ему. Она говорила ему правду.

— Это справедливо.

— Итак, что будет с нами? — спросил он после долгого молчания.

Она встала и принялась убирать со стола. Диего стал помогать ей. Он ополоснул посуду и поставил ее в посудомоечную машину, не произнеся ни слова. Пиппа подозревала, что он специально дает ей время, чтобы определиться с тем, что она хочет ему сказать.

Но она все еще не могла решить, как ей следует поступить.

— Я жду ответа от нашего семейного поверенного, — наконец сказала она. — До тех пор я не могу ничего планировать. Я даже не могу получить свои деньги, пока моя личность не будет установлена. Так что я планирую продолжать помогать Кинли с Пенни и ждать, пока все не образуется.

Диего вытер руки о кухонное полотенце и выпрямился, опершись на столешницу. Пиппа старалась сконцентрироваться на том, что он ей сказал, но в голосе Диего были бархатные нотки, которые напомнили ей о прошлой ночи.

Она осознавала, что хочет Диего. Хочет, чтобы все устроилось как-нибудь так, чтобы она могла получить и его, и свое наследство. Она хотела счастливого конца, как в волшебных сказках, которые читала на ночь Пенни.

Но Пиппа никогда не умела доверять людям. Если бы умела, может, ей не пришлось бы и убегать. Потому что, когда она приехала в Штаты, только ее упрямство и вспыльчивый характер привели к тому, что она вышла из дорогого отеля на Манхэттене и направилась к автобусной остановке в дизайнерском платье и с мелочью в кошельке.

Девушка могла бы попытаться объясниться с потенциальным женихом, но не знала, могла ли она доверять ему. Она просто чувствовала себя так, словно все вышло из-под контроля.

Но у себя на кухне, рядом с Диего, который смотрел на нее так, словно она владеет ситуацией, Пиппа осознала, что все складывается так, как она хочет.

— Пиппа?

— М-м-м?

— Я спросил, сколько времени, по-твоему, понадобится, чтобы ты получила свое наследство?

— Полагаю, несколько недель.

Он выпрямился и шагнул к ней. Между ними было расстояние всего в несколько дюймов, и Пиппа слышала его дыхание.

— Как я это вижу, у нас две возможности, — сказал он.

— Какие?

— Я сейчас ухожу, и мы будем продолжать вести себя так, как вели до вчерашней ночи. Улыбаться вежливо при встрече и притворяться, что между нами ничего нет.

Она кивнула, закусив нижнюю губу, чувствуя, как по спине у нее пробежали мурашки от его близости.

— А вторая возможность?

— В эти несколько недель мы можем наслаждаться жизнью.

— Мне это нравится. Но сегодня ночью ничего не получится, — сказала она. — Я должна быть у Карузерсов рано утром, когда просыпается Пенни.

— Я понимаю, что беззастенчиво напросился к тебе в гости этим вечером, и я рад, что ты пригласила меня.

— Я тоже рада. Я чувствовала себя… неуверенно, и мне это не нравилось. Я держалась от мужчин подальше все эти годы. И теперь испытываю неловкость в твоем обществе, — призналась Пенни.

Он был таким уверенным, что она хотела быть… сильнее, что ли.

— Ты само совершенство. И все говорят, что я веду себя лучше с лошадьми, чем с женщинами.

— Кто это говорит?

— Мой брат, но он настоящий олух, — усмехнулся Диего, направляясь к двери.

Пиппа пошла за ним. На самом деле ей не хотелось, чтобы он уходил, но у нее были обязательства по отношению к Пенни. И если бы он остался у нее, это отвлекло бы ее от ее обязанностей.

— Спокойной ночи, — попрощался Диего, надевая шляпу.

— Спокойной ночи.

Она протянула руку и коснулась его подбородка, а потом он повернулся и ушел.

— Мама сказала, что ты скоро уезжаешь, — сказала Пенни.

Она сидела в ванне и играла в воде, а Пиппа, уже успевшая вымыть ей голову, прибиралась в ванной.

— Верно, проказница. Ты же знаешь, что мой дом находится не здесь, в Техасе.

— Но я-то здесь. И мама тоже.

Пиппа обернулась и посмотрела на Пенни. Ее рыжие волосы, совсем такие же, как у Кинли, обрамляли личико в форме сердца, а в ее широко раскрытых сине-зеленых глазах застыла печаль. Малышка была расстроена тем, что Пиппа покидает их.

— Но ничего не изменится в наших отношениях, Пенни. Я останусь твоей Пиппой, и каждый вечер мы будем разговаривать по скайпу. Как делает Бенито, когда его мама уезжает из города, — постаралась утешить ее Пиппа. — У тебя теперь есть папа, и я думаю, что со временем ты будешь скучать по мне все реже и реже.

Пенни встала в ванне и, несмотря на то что по ее телу стекали ручейки воды, обняла Пиппу. Пиппа обвила ее руками.

— Мне будет тебя не хватать.

— Мне тоже будет тебя не хватать, — со слезами на глазах прошептала Пиппа. Она была рядом с малышкой с момента ее рождения, и между ними установилась прочная связь. — Мы всегда будем подругами.

— Точно, — выдохнула Пенни.

Пиппа взяла полотенце и стала вытирать девочку. Потом Пенни надела халатик и помчалась в свою комнату, чтобы переодеться в пижаму, которую Пиппа положила ей на кровать.

Пиппа вытащила пробку из ванны и продолжила уборку, думая о том, как ей нравится такая простая жизнь. Но в то же время она понимала, что ей чего-то недостает в этой жизни.

Когда она поднялась в детскую, к ней присоединилась Кинли, и они прочитали Пенни вечернюю сказку перед тем, как уложить ее спать.

— Бокал вина? — спросила Кинли, закрывая за собой дверь в комнату Пенни.

— Да. Я вся на нервах, ожидая вестей из Лондона, — призналась Пиппа, когда они спустились в гостиную и устроились возле газового камина.