Дэни Вейд - Здесь живет наша любовь

Внезапно она вспомнила о том, что Дон Джефферсон назначил Ройсу встречу. Она хотела заявить о реальной причине организации маскарада. Но в этот момент к ней подошла Айви:

– Жасмин, тебя ищет распорядительница из службы кейтеринга.

– Вот именно, – кивнул Джон. – Идите и работайте.

Ройс встал между Жасмин и своим отцом и быстро поцеловал ее в лоб.

– Иди, – сказал он. – Не волнуйся. Я разберусь со своим дорогим папочкой.

Через сорок пять минут Жасмин поняла, что Ройса нигде нет. Вечеринка была в полном разгаре, несмотря на его отсутствие, но Жасмин забеспокоилась.

Она знала, что его нет в главной гостиной, потому что уже осмотрела ее. Все шло гладко, была собрана внушительная сумма пожертвований. Однако Ройс не появлялся.

Потом она проверила бальный зал.

Ройса не было и там. Его не оказалось ни на кухне, ни в столовых.

Он мог выйти на улицу, чтобы подышать свежим воздухом, но Жасмин решила сперва проверить особняк. Она поднялась по лестнице на второй этаж. Некоторые комнаты здесь были открыты для гостей, в том числе большая гостиная и несколько спален.

Оказавшись на верхней площадке лестницы, Жасмин услышала приглушенные голоса. Она на цыпочках подошла к кабинету, понимая, что Ройс и его отец там. Она не хотела им мешать, но мысль о том, что они проводят деловую встречу в разгар маскарада, расстраивала ее. Вместо того чтобы уйти, она осторожно приоткрыла дверь.

Джон Нейв щелкнул серебряной зажигалкой и зажег тонкую сигарету.

– Я лучше других знаю, какими подлыми бывают женщины, – сказал он.

Ройс повернулся к нему и удивленно на него посмотрел. Джон равнодушно выдохнул сигаретный дым.

– Да, твоя мать не была первой. Но она была единственной, с кем я допустил ошибку, сделав ее беременной.

– Я не считаю себя ошибкой.

Джон помолчал, словно взвешивая каждое свое слово:

– В то время мне казалось, что я ошибся. Но с годами я передумал. Ты преуспел. Тем не менее я считаю, было бы лучше, если бы я не женился.

Ройс с издевкой ответил:

– Ну, ты женился. Правда, твой брак больше похож на бизнес-сделку.

– Он выгоден нам обоим. Я занимаюсь бизнесом. Она занимается нашим домом и имиджем. И расслабляет меня, когда мне это необходимо. Что еще нужно?

Жасмин ждала, что Ройс скажет о любви, но он промолчал.

– Ты допустил ужасную оплошность, сын. Я видел, как ты смотришь на нее. Ты становишься мягкотелым. Кроме того, что у этой женщины есть ребенок. И он ей не родной.

– Как ты узнал об этом? – Ройс подошел к стулу, на котором сидел Джон. – Не отвечай. Я догадываюсь. У меня другой вопрос: почему тебя это волнует?

– Потому что ты должен помнить. – Джон встал и посмотрел на Ройса в упор. – Ты обязан думать о бизнесе, а ее семейка из среднего класса будет отвлекать тебя от дел. Неужели ты позволишь кому-нибудь помешать тебе добиться успеха?

Голос Ройса посуровел.

– Я никому не позволю стоять на моем пути к успеху.

Джон пожал ему руку:

– Хорошо. Я рад это слышать.

Ройс и его отец, стоя вплотную друг к другу, пожимали руки, демонстрируя властность и деловую хватку.

В этой картине не было места для мыслей о семье или эмоциях, которые так вдохновляли Жасмин. Повернувшись, она побежала по коридору, а затем вниз по лестнице, приподнимая юбку, чтобы не упасть, изо всех сил пытаясь сдержать слезы. Внезапно она налетела на что-то твердое.

– Дорогуша, в чем дело? – спросил Доминик, удерживая ее обеими руками.

Его голос вернул ее в реальность. Жасмин вцепилась в лацканы его пиджака и сделала несколько глубоких вдохов, чтобы успокоиться. К сожалению, это ей нисколько не помогло.

– У меня кружится голова.

– Иди сюда.

Доминик прижал ее к своей мускулистой груди, а потом провел Жасмин в небольшую раздевалку, где усадил ее на складной стул. Сам он сел рядом с ней.

– Теперь расскажи мне, что случилось.

Жасмин покачала головой, не в силах выразить обиду словами.

– Я ему доверяла, – сказала она.

– Кому? – спросил Доминик, положив большую руку на ее обнаженную спину.

Тепло его руки успокоило Жасмин. Как ни странно, это заставило ее осознать, что ей очень холодно. А самое главное, что этот холод сковал ее душу.

– Ройсу. Я надеялась… – Почему она думала, что он изменится? Ведь горбатого только могила исправит. – Я надеялась, он стал другим.

– Он тебя обидел?

– Нет, – сказала она. «Он просто предпочел мне бизнес». – Я услышала то, что не предназначалось для моих ушей.

– Может быть, ты услышала не все?

Жасмин покачала головой. Она не хотела знать больше. С нее достаточно.

– Мне кажется, я не выдержу.

Доминик взял ее под руку:

– Ты выдержишь. Сегодня твой триумф. Маскарад почти закончился. Мы с Айви тебе поможем.

Жасмин оставалось надеяться, что он окажется прав.

Ройс сосредоточился на рукопожатии Джона, звуки маскарада в доме стихли. Он никогда не прикасался к отцу. Он никогда не хотел быть к нему так близко.

Он не испытывал к отцу признания и уважения, какое чувствовал, пожимая руку таким, как Дон Джефферсон. Ройс шагнул назад. Он должен был признать, что небольшое преимущество в росте позволяло ему чувствовать себя во всех отношениях выше своего отца. Наклонившись к Джону, Ройс усмехнулся.

– Это верно, – тихо, но отчетливо произнес он. – Я никому не позволю стоять на моем пути. Однако мои цели изменились.

Джон округлил глаза, когда Ройс крепче сжал его руку, словно в наказание. Через несколько секунд он отдернул руку и отвернулся.

– Успех не определяется деньгами, отец, вопреки системе убеждений, на которых ты построил свою жизнь. Я видел многих бизнесменов, которые думают не только о себе, но и о своих близких.

– Но они беднее нас, – настаивал Джон.

– И сколько же денег тебе надо? В конце концов, даже ты не сможешь одновременно ездить на нескольких «роллс-ройсах».

Глаза Джона вспыхнули.

– Я предпочел бы иметь один или два автомобиля и построить общежитие для бездомных в «Городе спасения». Я предпочел бы заработать немного меньше денег по договору о судоходных перевозках, но знать, что люди получают необходимое им пропитание. Что бы ты ни думал, десять жизней не проживешь. – Ройс махнул рукой на роскошный отреставрированный кабинет, в котором они находились. – На самом деле все это просто лишнее, – добавил он.

Он подошел к креслу за большим письменным столом из красного дерева, но не сел в него.

– Но самое главное, Джон, я предпочел бы любовь хорошей женщины и семью, а не деньги на строительство огромного мавзолея для приема людей, которые даже не придут на мою могилу после моей смерти. Это мое определение успеха.

– Ты не прав.

– Разве нет? У меня есть деньги, женщина и ребенок с самой сладкой улыбкой в мире. Ребенок, который заслуживает шанса добиться успеха, независимо от того, кто его биологические родители. А что есть у тебя, кроме денег, жены, которой на тебя наплевать, и большого пустого дома?