Карен Бут - Узнай ее взгляд из тысячи

– Но он тебе угрожал. Одно дело громить отель, но, когда дело доходит до людей, особенно до тебя, это неприемлемо.

Кендалл устроила руки на коленях, обстоятельства давили на нее невыносимым грузом. Когда все вышло из-под контроля? Ребенок. У нее будет ребенок. Что делать? В ее крохотной квартирке в небезопасном районе, как выразился великодушный Джеймс Локк, с переработками. Ее карьера требовала по меньшей мере 60 часов в неделю. Ей понадобятся детская комната, няня, миллион других вещей, о которых она даже не задумывалась.

Сойер положил руку ей на плечо, его тепло согрело ее, тепло, которого она больше не почувствует.

– Все в порядке?

– Наши отношения вышли далеко за пределы отношений заказчика и клиента. Немыслимо далеко.

«Просто скажи ему. Скажи это и попроси завернуть ужин с собой».

– Я знаю, дело в моей семье. Не собираюсь притворяться, что это нормально, вовсе нет.

Кендалл никогда не задумывалась о материнстве и тем более никогда не хотела ребенка в подобной ситуации. От мужчины, с которым они не в браке, из семьи, от которой она не ждет ничего хорошего. Она прикусила губу, чтобы не заплакать. Не хотелось плакать перед Сойером. Это не в ее духе, но прямо сейчас в голове творился такой бардак, что справиться с эмоциями было трудно.

– Видишь, ты расстроена.

Она осмелилась посмотреть на него и встретилась с мягким, заботливым взглядом.

– Зачем нужно было приглашать меня на танец на свадьбе?

– Что?

– Почему ты не мог соблазнить какую-нибудь подружку невесты и оставить меня в покое? Тогда все пошло бы иначе, гораздо легче.

– О чем ты говоришь? Мой отец не знает о нас, ты все еще работаешь на меня. Я не хотел соблазнять подружку невесты, я хотел тебя.

– Почему? Чем я отличаюсь от других женщин? Сойер рассмеялся:

– Честно?

Она ожидала, что он отпустит комментарий про ее фигуру.

– Ты посмотрела на меня своими сияющими голубыми глазами, и я до конца вечера видел только тебя.

У Кендалл перехватило дыхание. Она ожидала чего угодно, но не такого ответа.

– Что происходит, Кендалл? Это самый странный разговор за последнее время, это о многом говорит, учитывая, что сегодня я встречался с отцом.

– Я беременна, и ты отец ребенка. – Слова сорвались с языка, как пробка с бутылки шампанского.

Глаза Сойера расширились до предела. Она лихорадочно соображала, что еще добавить, потому что он, казалось, молчал бы до конца вечера. Официант поставил на стол блюда. Сойер пробормотал слова благодарности, а когда тот ушел, повернулся к Кендалл:

– Ты уверена?

– Да, уверена.

– По обоим пунктам?

– Что я беременна и ребенок твой?

– Да.

– Да, уверена.

Нетронутый стейк лежал на тарелке. Разговор с отцом, а затем и вся жизнь пронеслась у него перед глазами, как торнадо. Он не собирался становиться отцом, во всяком случае, не в его положении. Его отношения к брачным институтам и отцовству однозначны – он в этом не участвует.

– Не знаю, что и сказать, Кендалл, я, мягко говоря, шокирован. Ресторан был не лучшим выбором.

– Я же сказала, нам нужно поговорить лично.

– Как я мог догадаться, о чем пойдет речь.

Официант снова подошел к ним.

– Еда в порядке?

Сойер взял вилку с ножом и принялся резать стейк. – Конечно, просто важный разговор.

Тот ушел. Сойер положил кусок в рот, не чувствуя вкуса. Ему очень нравится Кендалл. Проблема в том, что он не готов к такому повороту событий ни с одной женщиной.

– Ты ешь? Как ты можешь есть?

– Что мне делать? Повар – мой хороший приятель, и будет странно, если мы не съедим то, что заказали. К тому же я голоден.

Кендалл покачала головой и вытащила из бумажника несколько купюр.

«Постойте, серьезно?»

– До свидания, Сойер. Поговорим завтра. Насчет работы.

Она решительно зашагала к двери, и у него не осталось иного выхода, кроме как последовать за ней. Он догнал ее и положил руку на плечо. Кендалл резко развернулась.

– Что?

– Кендалл, брось. Вернемся за стол. Поедим и пойдем в тихое место, чтобы это обсудить. Как взрослые.

– Забудь, нам не обязательно об этом разговаривать, просто забудь мои слова. Мы доработаем до пятого декабря, а потом ты пойдешь своей дорогой, а я своей. Мне не нужна твоя помощь. Очевидно, ты слишком шокирован, чтобы принять это, но я подумала, что ты заслуживаешь знать.

Она снова направилась к выходу.

– Хотя бы позволь подвезти тебя. И я правда думаю, что нам нужно поговорить об этом.

– Сколько еще раз я должна повторять, что меня не нужно подвозить? Никому из семьи Локк не нужно этого делать, я в состоянии добраться до дома сама.

– Не надо нападок. Не вижу причин, по которым ты должна злиться на меня. Я узнал о ребенке только пять минут назад. Прости, что не готов это отпраздновать.

Ее подбородок задрожал.

– Яблоко от яблони недалеко падает, да? Ты ведешь себя так же, как твой отец, да? Вы оба обращаетесь с женщинами как с игрушками, только ты на них не женишься. Ведь это будет слишком похоже на твоего отца, да? Это твой способ доказать миру, что ты не такой? Со мной это не работает, Сойер. Я вижу, кто ты такой, и жалею, что познакомилась с тобой.

Обычно Сойер приходил в ярость, если кто-то сравнивал его с отцом, но не сейчас, хотя слова Кендалл очень ранили его. Было что-то искреннее в злости, с которой она обрушилась на него. Убежденность в своей правоте, осознание того, что она многое теряет, говоря ему это. Уволить ее было бы слишком легко.

И, кроме того, он этого не сделает. Она заслужила работу и его уважение, а он заслужил нотацию.

– Прости. Мне очень жаль. Я был шокирован, но хочу, чтобы ты дала мне шанс поговорить с тобой. Я не плохой человек. Правда. Не такой, как мой отец. Позволь доказать тебе это.

Она смотрела на улицу, ветер развевал ее волосы. В этом вся Кендалл – навстречу буре, храбро и с поднятой головой. Она повернулась к нему:

– Куда мы пойдем?

– Выбери сама.

– Ко мне. В этом случае, если снова меня разозлишь, я смогу выпроводить тебя.

Он тихо рассмеялся:

– Справедливо. Подожди здесь, я вызову машину.

– Можешь забрать из ресторана наш ужин? Я все еще хочу есть.

– Конечно.

По дороге к дому они не разговаривали, но Сойер чувствовал, что Кендалл уже поостыла. Он пока не понимал, что чувствует сам, поскольку по-прежнему был шокирован. Когда они приехали, он отослал водителя домой, сказав, что вызовет такси, когда нужно будет уезжать.

Они поднялись на четвертый этаж.

– Мой дом не сравнится с твоим, зато он мой. Он зашел внутрь, она включила свет. Перед ним предстала маленькая гостиная со старой, будто из шестидесятых годов, мебелью.

– Здесь мило. Мне нравится твое жилище, помогает узнать тебя лучше.

– Я рада. – Она вытащила из пакета контейнеры с едой. – Подогреть?