Джосс Вуд - Одержимый ветреной нимфой

За последние дни ее жизнь резко изменилась. У нее наконец был секс с мужчиной, который ей нравится, и она получила все, на что надеялась. Она и Сэйдж стали чаще разговаривать. Линца по-прежнему не было в городе, а Джегер и Бек занимались делами. Кади и Пайпер время от времени присылали Лахлин сообщения с предложением встретиться.

Следовало признать, что Лахлин хотела с ними общаться. Ей понравилось разговаривать с Сэйдж, поедая пиццу, и она подозревала, что остальные женщины Баллантайн такие же хорошие собеседницы.

Размечтавшись, она не заметила, как в подвал спустился Рэйми.

– Ты была в пекарне Педро, Латимор?

Резко обернувшись, она увидела его свирепую гримасу.

– Пожалуйста, скажи мне, что ты не покидала здание, чтобы купить кекс в пекарне.

Лахлин взглянула на свой кекс, съеденный наполовину. Это был не просто кекс, а ее угощение на день рождения. Лахлин не могла сказать об этом Рэйми, поэтому просто посмотрела в его ледяные глаза.

– Я отвечаю за твою безопасность, Латимор!

– Я ходила в пекарню, Рэйми, а не в логово зверя, – запротестовала Лахлин, спрыгивая на пол.

– Я обязан охранять тебя, но я не смогу этого сделать, если ты будешь своевольничать за моей спиной! – крикнул Рэйми. – Если ты хотела купить кекс, я мог бы заехать в пекарню по пути или отправить за ним стажера.

Но тогда пришлось бы объяснять, зачем ей понадобился кекс именно сегодня. Она скрывала свой ежегодный маленький ритуал, напоминающий о ее независимости.

– Твоя неблагодарность поражает. Ты догадываешься, сколько времени и усилий я трачу на твою безопасность?

Погоди-ка. Это несправедливо!

– Я не нанимала телохранителя, это была идея Линца. У тебя агентство, где работает куча охранников. Я тебе не навязывалась. Тебе не надо было привозить меня в свою квартиру. Это был твой выбор. – Она взмахнула рукой. – Ты уволен. Я освобождаю тебя от всех обязательств передо мной. Я возвращаюсь к себе домой, ты можешь отвезти туда мои вещи.

– Ты туда не поедешь! В твою квартиру может ворваться даже ребенок!

Лахлин следовало его испугаться. С дикими глазами, сжатыми кулаками и учащенно вздымающейся грудью, он походил на грозного воина. Но она не испугалась, а просто промолчала. Подойдя, она ударила ладонью по его груди.

– Я не твоя забота, – сказала она. – Я сама о себе позабочусь. Так было и так будет всегда.

Рэйми схватил ее за запястье и дернул к себе, они столкнулись грудью. Лахлин поборола желание его поцеловать.

– Ты самая большая моя проблема, Латимор. С того момента, как я узнал о тебе, я понял, что ты вляпаешься в неприятности.

– Тогда уходи из моей жизни, Рэйми. Ты мне не нужен. Мне никто не нужен! – крикнула Лахлин, пытаясь высвободить запястье из его крепкой хватки.

– Даже не мечтай, дорогая, – огрызнулся Рэйми и припал к ее губам.

Лахлин приказала себе не размыкать губы, чтобы не позволить его языку скользнуть ей в рот. Но она не устояла, когда Рэйми облизнул ее губы. Она разрывалась между искушением и гневом. Рэйми просто обхватил руками ее ягодицы и крепко прижал к себе. Другой рукой он удерживал ее затылок, продолжая целовать в губы.

– Поцелуй меня, черт побери, – тихо произнес он у ее рта, и за его резким тоном Лахлин услышала сильное желание. Будь она опытнее, она бы выстояла. Но она просто обняла руками его шею и ответила на его поцелуй.

Она ощущала на его губах вкус кофе и свежий запах зубной пасты. Его волосы были шелковистыми и мягкими под ее пальцами, а его отвердевший член уперся ей в живот. Рэйми был воплощением желания и греха. Его теплые руки раздвинули ее ноги, и она, повинуясь его молчаливой просьбе, обхватила его торс ногами. Он запустил руку под ее свитер и стал ласкать ее поясницу.

Лахлин ударилась ягодицами о стол, и Рэйми тут же прервал поцелуй. Она потянулась к нему, но он жестом остановил ее, положил руки себе на бедра и уставился на пол.

– Мне это не нужно, – пробормотал Рэйми, и его жестокие слова пронзили Лахлин в самое сердце. Конечно, она ему не нужна. Она лишь отвлекает его от дел и создает проблемы.

Выпрямившись, Рэйми ткнул пальцем в ее сторону, выглядя одновременно злобным и перевозбужденным.

– Я вернусь в пять, чтобы отвезти тебя домой. Не заставляй меня искать тебя, Лахлин.

Она вспылила:

– У меня другие планы, Рэйми. Я не твоя забота!

Он обхватил рукой ее лицо.

– В пять часов, Латимор, будь здесь.

Развернувшись, Рэйми пробрался мимо ящиков к двери. Лахлин посмотрела вниз и взяла упаковку с кексом. Спустившись со стола, она подошла к мусорной корзине и бросила в нее кекс.

У нее было немало дрянных дней рождения, но в этом году у нее по крайней мере был кекс.

Рэйми не успокоился, вернувшись в агентство. Захлопнув дверь своего кабинета, он рухнул в кресло и уставился на черный экран компьютера. Он не знал, что его больше взбесило: поход Лахлин в пекарню или ее заявление о том, что она не нуждается в его услугах.

Почему она не хочет понять свою значимость? Почему она так уверена, что ей ничего не надо в жизни? Она очень умная, а когда позволяет себе расслабиться, становится удивительно веселой. В тот вечер, вернувшись в свою квартиру с Тайком, Рэйми слушал ее разговор со своим братом и Сэйдж. Либо вино развязало язык Лахлин, либо она наконец почувствовала себя комфортно с Сэйдж, но она совсем не походила на человека, предпочитающего одиночество. Она оказалась живым и, что удивительно, очень отзывчивым собеседником. Она касалась руки Сэйдж, настаивая на своем, или клала голову на плечо Тайка; она поцеловала и обняла их обоих на прощание. На короткое время она стала настоящей Лахлин, которая очень понравилась Рэйми.

И еще ему очень понравилось ее тело. Она была невысокого роста, но обладала совершенной и женственной фигурой. Зная, что она лежит в спальне напротив, полуобнаженная, а он не может к ней притронуться, Рэйми сходил с ума. Самая большая проблема с Лахлин заключалась в том, что она впервые за долгое время оказалась той женщиной, с которой ему хотелось проводить много времени. Он обожал ее острый ум, чувственный смех и уязвимость.

Лахлин была именно той женщиной, которую он не искал. Он не сумел побороть призраки своего прошлого. И не желал взваливать на себя душевные драмы другого человека. А у Лахлин их больше, чем у большинства других людей. Ему следует придерживаться своего первоначального плана и встречаться с женщинами только ради секса.

Он опять вспомнил слова Лахлин о том, что он часто говорит о своих желаниях, но не реализует их.

Она права: он много говорил, но бездействовал. Честно говоря, он хотел снова спать с Лахлин, но не имел права уступать своим желаниям. Однако, о чем он думал недавно, снова целуя ее?