Милена Райс - Замок в Гранаде

— Сеньорита! — Музыкант широко улыбнулся ей. Он снял свою широкополую шляпу и театрально поклонился.

— О, Джефф! — Моника улыбнулась. Она не сразу узнала его в этом наряде.

— Вам нравится моя игра, сеньорита? Джефф сделал еще один поклон.

— Очень нравится, сеньор! — Она поддержала игру, ей передалось веселое настроение Джеффа. — Очень, сеньор! Это так по-испански!

— Тогда я счастлив! А не согласится ли прекрасная сеньорита сопровождать в Малагу своего преданного трубадура?

— В Малагу?

— Да, сеньорита!

— Я… я не одета, Джефф!

— Оставайся в чем есть!

— Но на мне ничего, кроме ночной рубашки.

— Так я тебя разбудил?

— Именно.

— Тогда я должен сгореть со стыда!

— Давай. А я пока оденусь.

— А ты точно не можешь поехать как есть?

— Подумай о мужчинах в деревне! И донье Люсии!

— Об этом я совсем забыл. — Джефф опустил гитару и нахмурил брови. — Тогда поторопись, Моника! Я жду тебя в саду.

Моника быстро умылась, а затем направилась к шкафу за одеждой. Чего хочет Джефф? Он действительно собирается в Малагу? Но он никогда не вел себя так необычно. Что бы это могло означать? Шутит или задумал что-то серьезное?

— Я просто хочу куда-нибудь съездить с тобой, — объяснил Джефф, когда Моника опустилась рядом с ним на скамейку в саду.

— Для нового исследования? Поработать в библиотеке?

— Нет, просто развеяться. Я хочу на пару дней забыть о работе. — Сейчас он выглядел серьезным и усталым. — Книга вымотала меня, Моника. В последнее время… Мне просто нужно сменить обстановку. Хочу немного погулять по Малаге. Может, даже ненадолго съездим в Торремолинос. Мне нужно отвлечься. Тогда я смогу с новыми силами приняться за роман.

Он живет только ради книги, он изводит себя из-за этого романа. Моника уже давно понимала это, но Джефф впервые сам говорил так.

— Почему ты молчишь? — Джефф внимательно смотрел на нее. — Ты думаешь о вчерашнем вечере? Думаешь, что у меня есть какие-то намерения на твой счет?

— Конечно, — усмехнулась Моника, — именно этого я и боюсь!

Если бы он только знал, как ей хочется, чтобы они у него были!

— А если я тебя заверю, что все будет как в Гранаде?

— Я должна подумать.

Моника встала и пошла в дом собрать небольшую сумку. Она думала о том, как же быстро меняется у нее настроение. Если бы только она могла разобраться в своих истинных чувствах…

Но легкое, веселое настроение продержалось весь день: и в дороге до Малаги, и во время прогулки по городу, и пока они сидели в небольшом баре отеля, в котором остановились. Джефф был весел и беззаботен. Моника молила судьбу лишь о том, чтобы ничто не разрушило этого настроения.

Они провели восхитительный вечер, поужинали очень поздно, как это принято в курортных испанских городах, и отправились на фламенко-шоу. Монику нисколько не утомляла энергичная музыка, красочное зрелище завораживало ее.

По дороге в отель они обсуждали программу на следующий день.

— Раз уж ничего особенного мы делать не намерены, мы можем отвезти дону Мигелю новые фигурки Федерико, которые я захватил с собой, — предложил Джефф. — И я уже поговорил с Федерико: он рано утром приедет в магазин, а потом проведет весь день с нами.

— Замечательная идея, — согласилась Моника. — Ты сможешь сам убедиться, что его работы прекрасно раскупаются, ведь это настоящие произведения искусства.

Федерико работал прилежно. Как только очередная партия бывала готова, он сразу отправлял ее в Малагу. Но в этот раз статуэтки захватил Джефф.

— Сеньорита, мой добрый ангел! — воскликнул дон Мигель, увидев входящую в магазин Монику.

— Дон Мигель, я так рада снова видеть вас. Это мистер Хантер, — представила она Джеффа.

— Здравствуйте, мистер Хантер! Мисс, фигурки продаются просто замечательно, какое счастье, что в прошлый раз их прислали много.

— Мы привезли новые. — Моника поставила сумку на прилавок.

Дон Мигель осторожно доставал фигурки и внимательно разглядывал каждую.

— Несомненно, этот Федерико — настоящий художник! — воскликнул он. — И когда я думаю, сеньорита, что вам пришлось настойчиво убеждать меня купить первую партию… — Он сокрушенно приложил ладонь ко лбу. — А теперь они стали настоящим хитом продаж в моем магазине!

— Они действительно так нравятся туристам? — недоверчиво поинтересовался Джефф.

— Да их просто сметают с прилавка, сеньор! Куклы и другие сувениры тоже идут хорошо, но эти фигурки, мистер Хантер, настоящее чудо, их больше нигде не найти. Все хотят купить себе такие.

— Другими словами, эти фигурки — бестселлер, так? — вставил Джефф.

— Да, сеньор, — ответил дон Мигель. — И я особенно рад тому, что смог исполнить желание сеньориты. Дело в том, что ее батюшка…

— Дон Мигель, что это? Кто автор? — быстро перебила его Моника, указывая на фарфоровых танцовщиц. Благодарный старик сейчас вновь рассыплется в похвалах ее отцу, и все пропало!.. Но было уже поздно.

— Дон Мигель, вы хотели рассказать мне, — сухо сказал Джефф, — почему же вы так рады услужить сеньорите.

— Ее отец однажды здорово помог мне, когда мне было очень тяжело. — Он широко улыбнулся. — Тем, что сейчас у меня сеть из пяти магазинов, я обязан мистеру Стивенсону.

— Дон Мигель преувеличивает. — Моника пыталась исправить ситуацию. — Просто они с моим отцом хорошие друзья. Только и всего.

— Ты мне об этом ничего не рассказывала, Моника, — заметил Джефф.

— Мне это не казалось важным, Джефф. Дон Мигель! — Она посмотрела на хозяина. — Федерико через несколько дней закончит новую партию фигурок. Он сам вам их привезет. Возможно, он и сегодня к вам наведается. А нам, к сожалению, пора идти.

Пока дон Мигель громко протестовал против их ухода, статуэтками заинтересовалась пара туристов, и, воспользовавшись этим, Моника направилась к двери.

— Пожалуйста, пойдем, Джефф. Дону Мигелю нужно работать. Я не хочу отвлекать его.

Выйдя из магазина, Моника сделала вид, что она в отличном настроении. Демонстрируя веселье и беззаботность, она говорила обо всем на свете, чтобы отвлечь Джеффа. Взять его с собой в магазин дона Мигеля было непростительной ошибкой. Если бы только она заранее подумала о последствиях! Дон Мигель в любом случае упомянул бы ее отца.

Джефф чувствовал, что она пытается что-то скрыть своей наигранной оживленностью. Но он не пытался выяснить, что именно. В конце концов ему передалось приподнятое настроение Моники, и он решил ему подчиниться.

После прогулки по Торремолиносу они в изнеможении опустились на стулья небольшого уличного кафе и, отдыхая, наблюдали за неспешно прогуливающимися толпами.

— Трудно поверить, что это тоже Андалусия, — сказала Моника. — Такая огромная разница между Торремолиносом и горными районами! Ты только посмотри на этих женщин!