Милена Райс - Замок в Гранаде

— А поскольку его в деревне не оказалось, ты переключилась на меня. Меня, бедного начинающего писателя, нуждающегося в помощи с книгой, которую никто не станет покупать. Пожалела несчастного! Боже, как великодушно с твоей стороны, Моника!

— Все совсем не так! Однажды ты очень пожалеешь, что наговорил мне все это. — Моника встала из-за стола и собрала листы.

— А Мария? — не успокаивался Джефф. — Ты очень гордишься тем, как помогла Марии и Федерико. Нашла магазин для работ Федерико…

— Да!

— Да? И чем дон Мигель был тебе обязан?

— Ты не понимаешь…

— Как ты его купила? — цинично спросил Джефф.

— Я этого не делала.

— Нет? Так ты не арендовала у него полку, на которую выставила работы Федерико, а дон Мигель должен был делать вид, что они продаются, а деньги на самом деле шли от тебя?

— Как ты все замечательно излагаешь, Джефф.

— А все отлично сходится. Что хотел мне рассказать дон Мигель? Помнишь, когда ты нас прервала? У меня было достаточно времени, чтобы все обдумать, Моника! Марию тебе тоже было жалко — ты захотела спасти ее от дона Рикардо. И что ты сделала? Ты заплатила ему, чтобы она смогла выйти за Федерико.

— Нет, нет! — поразилась Моника. — Но даже если бы это было так, что в этом плохого?

— Теперь Федерико так уверен в себе. Но что будет, когда он перестанет быть интересен маленькой богачке, когда малышка найдет себе новую игрушку? Что будет, когда он обнаружит, что никто не покупает его фигурки и у него больше нет денег, чтобы содержать жену?

— Похоже, ты не собираешься слушать мои объяснения, Джефф?

— Точно, не собираюсь, Моника.

— Пожалуйста…

Она предприняла последнюю попытку: подошла к Джеффу и взяла его за руку. Он вздрогнул.

— Нет. Перестань! — Джефф выдернул руку. — Уходи, Моника. Исчезни! Возвращайся на яхту к своим богатеньким друзьям. Смейся надо мной сколько хочешь, но уходи и больше никогда не возвращайся!

— Хорошо. — Почти ничего не видя от слез, Моника взяла свою сумку. — Отвези меня, пожалуйста, в деревню.

— Ладно, — сухо сказал Джефф, — подожди меня в машине.

Из машины Моника бросила последний взгляд на дом и сад. Весь короткий путь до деревни они молчали. Джефф вел машину нервно, и Моника часто украдкой бросала на него обеспокоенные взгляды. Снова, как в первый ее приезд сюда, крутые склоны гор угрожающе нависали над головой, а колеса, казалось, нависали над самым обрывом, отворачивающим от нее свою пасть как бы нехотя, будто не желая отпускать уже готовую жертву духам гор. Наконец они подъехали к дому доньи Люсии.

— До свидания, Джефф, — тихо сказала Моника.

— Прощай, Моника. — И он уехал, не обернувшись.

В этот же вечер, объяснившись с Марией и доньей Люсией и поблагодарив за приют, Моника вернулась в Малагу. Она остановилась в недорогом отеле, где никому не пришло бы в голову ее искать.

Моника провела в Малаге почти три месяца. Бродя по улочкам города, она вспоминала о том, как бывала тут с Джеффом, и все надеялась случайно повстречаться с ним. Заходя в кафе, она медленно пила воду, смотрела в окно на местных жителей, торопившихся мимо нее по своим делам, на туристов, весело проводивших отпуска в экзотической Испании, и никому из них не было дела до одинокой девушки. Путешествовать больше не тянуло, на родину — тоже. Она так и застряла будто между небом и землей, между привычной тусклой жизнью и раем, который казался таким близким… Его следовало забыть, забыть раз и навсегда, уехать отсюда, начать жизнь после смерти, она ведь так молода… Но — не получалось. Потом позвонил отец. Он просил ее немедленно приехать в Лондон, потому что, по его словам, ему срочно нужно с ней повидаться по делу. И через неделю Моника была в Лондоне. Дела, конечно, никакого не оказалось, просто отец искал повод вытащить ее из далекой Испании, испугавшись ее необъяснимого затворничества. Она обрадовалась возможности просто провести время с отцом, который бывал обычно слишком поглощен делами своей фирмы. Он с беспокойством расспрашивал о том, что же случилось с любимой дочерью, отчего она так грустна и почему столько времени провела в одиночестве. В ответ на все вопросы Моника отмалчивалась, печально улыбаясь. После обеда они вместе зашли в книжный магазин. И там Моника увидела ее! Книга Джеффа! Дрожащей рукой она сняла ее с полки. Моника не хотела показывать своего волнения, но справиться с чувствами было очень сложно. Книга открылась словно сама собой, и на первой странице Моника увидела строки: «Посвящается Монике, без которой этой книги быть не могло».

Моника с трудом сдержала слезы. Вернувшись домой с книгой под мышкой, она отказалась от ужина, сославшись на головную боль. Ей не терпелось прочесть роман.

Как плохо она себя знает! Как могла подумать, что сможет убить в себе любовь к Джеффу? Но Монику ждал еще больший сюрприз. Содержание романа оказалось не совсем таким, каким она его помнила. Историческая часть сохранилась, но история любви Изабеллы и Фердинанда стала глубже и богаче. И как она походила на историю любви Джеффа и Моники!

Через два дня она уже сидела в самолете, несущем ее в Испанию.

Она остановилась перед воротами усадьбы. От волнения подкашивались ноги… А здесь совсем ничего не изменилось — все те же оливковые и миндальные деревья, ставшие ей такими родными. Потом она набралась храбрости и, не постучав, вошла в дом.

Джефф сидел за столом в кабинете. Он не слышал, как Моника осторожно приоткрыла дверь, заглянула в комнату и тихонько подошла к нему.

— Джефф!

Моника положила руку ему на плечо.

— Джефф…

— Моника?! А я подумал, что мне это снится. Я услышал твой голос… потом почувствовал руку… я так часто мечтал об этом, Моника!

— О, Джефф! — Ее глаза наполнились слезами. — Если бы ты знал…

— Я уже несколько месяцев пытаюсь разыскать тебя…

— Я была рядом.

— Где? Я вернулся в порт Малаги. Но этот придурок Алек уже уплыл.

— Я бродила по городу… Но тебя все не было. Потом я уехала.

— Но как…

— Я прочла твою книгу.

— О, Моника! Это была моя последняя надежда снова увидеть тебя. А где ты нашла ее? — Его глаза сияли.

Моника слегка улыбнулась.

— Я приехала на пару дней в Лондон повидаться с отцом. Там, в книжном магазине, я и наткнулась на твою книгу.

— Когда это было?

— Позавчера. А сегодня утром я вылетела из Лондона.

— Боже мой! Ты, наверное, умираешь от голода? — Джефф вскочил. — Но сначала… — Он обнял ее и поцеловал, сначала нежно, потом настойчивее — и долго не выпускал из своих объятий.

— Посиди здесь, пока я что-нибудь приготовлю.

Моника рассмеялась. Ей было трудно поверить своему счастью.

— Я помогу тебе.

— Нет. — Он взял ее за руку, привел на веранду и усадил в кресло. — Сиди здесь и наслаждайся видом.