Франческа Ла Верса - Камень преткновения

Клаудия не могла запомнить столько имен. Но в ее памяти остались титулы всей Европы: бароны и баронессы, виконты и виконтессы, лорды и леди. И только подведя ее к своей сестре, граф закончил представление.

— Оставляю мисс Рейберн тебе, Анна. Простите, что должен покинуть вас, но меня ждут.

Клаудия склонилась в полупоклоне, обрадованная и раздосадованная одновременно.

— Собственно, это должен был быть скромный семейный обед, — взяла слово мисс Чартерс.

— Вы хотите сказать, что все эти люди оказались здесь случайно? — Клаудия взяла бокал шампанского с поднесенного лакеем серебряного подноса.

— Ну, не совсем. Кроме членов семьи и вас ожидались еще двое гостей, но, как это водится у Филиппо, неожиданно появились еще несколько друзей, а с ними их приятели. Дом Филиппо славится гостеприимством.

Около двух часов все были приглашены к столу. Миссис Чартерс нимало не преувеличила. В первый раз в жизни Клаудия попробовала икру. Были поданы прозрачный бульон, жареные цыплята под розмариновым соусом, богатый выбор свежих овощей и зелени и, конечно, знаменитая итальянская спаржа. К концу ленча в салоне ждали кофе и ликеры.

Когда последние чашки опустели, появились крепкие молодые люди в темно-синих костюмах. «Охрана», — подумала Клаудия. Затем вкатили четыре длинных стола, на которых были разложены кожаные шкатулочки ручной работы. Гости поднялись и поспешили к коллекции, но, возможно, под взглядами охранников все как один остановились в полуметре от столов. Граф подошел и собственноручно открыл каждую шкатулку.

У Клаудии захватило дух. Перед ее глазами лежали совершеннейшие произведения флорентийских мастеров. Тонкая ювелирная работа в сказочном разнообразии форм подчеркивала изысканную красоту камней. Бриллианты, изумруды, рубины и сапфиры сверкали всеми цветами радуги. Она не могла наглядеться. Как бы ей хотелось подержать каждую вещь в руках! С тоской посмотрела она вслед удаляющейся коллекции.

Это был сигнал к окончанию приема. Гости начали прощаться. Клаудия решила, что и ей пора откланяться. Она подошла к графу, чтобы выразить свою благодарность и восхищение, но он покачал головой:

— Я бы хотел, чтобы вы поближе познакомились с моей сестрой.

— Но все уже уходят!

— Тем более вы должны остаться. Вы ведь хотите осмотреть коллекцию?

— Я уже…

Граф покачал головой и занялся последними визитерами. Клаудия подошла к миссис Чартерс.

— Вы так бледны, — заметила она, глянув на нее. — Вы плохо себя чувствуете, миссис Чартерс?

— Да, что-то устала. Я долго болела и все еще легко утомляюсь. Как только все разойдутся, пойду прилягу.

— Это вам удастся еще не скоро.

— О нет, Филиппо не терпит долгих прощальных сцен. Сколько раз я говорила ему, что он попросту выпроваживает людей. Но разве он слушает! «Уходя — уходи», — говорит он.

— А где ваша дочь? — спросила Клаудия, чтобы сменить тему.

— Утром она поссорилась с дядей и теперь сидит в своей комнате. Вы ведь помните, как он рассердился из-за броши? И стоит ей теперь чуть провиниться, он тут же выходит из себя.

— Вы давно живете с братом?

— С тех пор, как убили моего мужа.

— Простите, я не знала.

— Его застрелили. Мы тогда жили в Боливии. Он работал в дипломатическом корпусе, когда там устроили резню.

— Боже, какой ужас!

— Я только-только начала приходить в себя. Вы представить себе не можете, какую поддержку оказал мне брат! Немногие мужчины могут так терпеливо и внимательно относиться к женщине с расстроенными нервами.

Клаудии трудно было представить себе, что граф вообще мог просто утешить плачущую женщину, но, возможно, она в нем ошибалась.

Больше говорить было не о чем. Клаудия огляделась. Салон был обставлен, по меньшей мере, дюжиной диванов, обитых узорчатой зеленой парчой различных оттенков, к ним — вдвое больше кресел, на таких же резных ножках, и куча мраморных столиков. Все, естественно, ручной работы. Стены затянуты дамастовыми шпалерами и украшены картинами старых мастеров.

— Как вам нравятся картины? — спросил, подходя, граф.

— Очень нравятся, — срывающимся голосом ответила Клаудия, сердясь на себя за волнение.

То, что ее принимает в своем роскошном дворце самый богатый венецианец, еще не повод для дрожи в коленях. Что это с ней?

— Филиппо, ты не будешь против, если я вас оставлю? — спросила его сестра.

— Ну разумеется! — Граф проводил ее до дверей. И, когда она скрылась за ними, подошел к камину. В камине, несмотря на время года, пылали поленья.

— Я представляла себе, что в таких палатах всегда царит прохлада, — сказала Клаудия.

— У нас прекрасное центральное отопление, — пояснил граф, — но когда живешь в Венеции, приходится считаться с повышенной влажностью. Наверное, в моей следующей жизни я буду уткой.

— Лебедем! — невольно вырвалось у Клаудии. Она покраснела, заметив его улыбку.

— Спасибо за комплимент, мисс Рейберн. Хотя я считаю, что утки более благодушные существа, а лебеди часто кусают руку, которая их кормит.

— Вы и кусать будете царственно!

Он от души рассмеялся:

— По крайней мере, мой крик вы уже знаете.

Теперь уже и она не могла сдержать смеха. Он удовлетворенно склонил голову. Когда он подсел к ней ближе, ее снова пронизала непонятная дрожь.

— Спасибо, что пригласили меня на ленч, — выдавила Клаудия, когда молчание уже затянулось.

— Но я ведь обещал.

— Да, но когда… Я имею в виду… я удивлена, что вы об этом вспомнили, — запинаясь, проговорила Клаудия.

— Не могу себе представить мужчину, который дал бы вам обещание и забыл о нем.

— Прошу вас, граф, не надо так шутить со мной! — Она вскочила.

Граф остался недвижим, закинув ногу на ногу и удобно положив голову на спинку дивана.

— И не пытаюсь, мисс Рейберн. Просто констатирую факт. С такой очаровательной юной дамой, чистой и холодной, как воды в канале…

— Холодной и прозрачной? — вопросительно поправила она.

— Обманчиво тихой и глубокой… — продолжал граф.

— Это комплимент? — перебила Клаудия.

— Повторяю, я только констатирую факты. — Он вдруг вскочил. — Пойдемте же, вы хотели осмотреть коллекцию!

Не заботясь о том, следует ли она за ним, он направился к дальней двери в стене, оттуда в новый вестибюль и далее в библиотеку. Массивная мебель красного дерева, обтянутые кожей кресла и бесчисленные стеллажи с книгами предстали ее взору. Посреди библиотеки стояли те самые четыре стола под охраной людей в темно-синих костюмах.

Граф жестом отпустил их и, когда за ними закрылись двери, поднял крышку сейфа и подозвал Клаудию.

— Можете любое взять в руки и рассмотреть.

Клаудия энергично замотала головой, но не могла устоять перед искушением и одно за другим, стала подносить сокровища к свету. Когда подошла очередь «Розы Розетти», у нее не хватило мужества коснуться ее, и она взяла брошь с изумрудом, лежащую рядом.