Наталья Савицкая - Птицелов

Поскольку я всегда был ее доверенным лицом, передо мной она никогда не стеснялась, выкладывая все свои обиды. Она не могла перенести того, что любовник так легко смог забыть ее, Ноэль Дюран, известную писательницу, и, более того, променять ее на такую бесцветную, бесталанную Катрин. Надо сказать, что она всегда была не слишком высокого мнения о своей подруге. Да я вообще не знаю, существовал ли для нее кто-то, равный Ноэль Дюран.

Самолюбию Ноэль был нанесен жестокий удар. Вместо того чтобы страдать без нее, ждать каждого свидания и молить о встрече, Себастьян утешился с Катрин. Причем если с Ноэль он лишь неплохо проводил время, то здесь, похоже, действительно полюбил всерьез. Такого Ноэль вынести не могла и решила вернуть Себастьяна, как хотела бы вернуть, например, украденную у нее вещь, а совсем не потому, что когда-то была недолго влюблена в него. От прежнего чувства не осталось и следа, ею руководила только обида.

Ноэль открыла настоящую охоту на бывшего любовника, и, надо сказать, иногда ее усилия давали плоды. Видимо, этот Леже не придавал особого значения физической верности и изменам. Он запросто встречался с Ноэль во время своих служебных поездок, даже иногда проводил с ней отпуск, но после этого неизменно возвращался к Катрин. Ноэль же каждый раз после этих встреч приезжала совершенно разбитой. Она просто сходила с ума от тщетности своих усилий. Себастьяна было не вернуть, и она зациклилась на этом. Ноэль часами сидела в комнате, пересматривая старые фотографии, сделанные Себастьяном, и распаляя свое больное самолюбие. Она не могла думать ни о чем другом, только о том, что сейчас, когда она сидит в Париже в одиночестве, эти двоим хорошо вместе, и они упиваются любовью.

Катрин регулярно писала и звонила подруге, рассказывая о том, как она счастлива с Себастьяном, как они проводят время, какой он замечательный и какие у них планы на жизнь.

— После каждого такого письма или телефонного разговора Ноэль просто не знала удержу, устраивала настоящие оргии, напивалась, спала с любым, кто подвернется. — Отец замолчал, переводя дыхание.

Катрин боялась пошевелиться, слушая эту исповедь. Как же тяжело ему было тогда видеть все это, ведь он любил Ноэль с тех самых пор, когда впервые увидел ее, почти девчонку, приславшую ему свой первый роман. Он любил так сильно, что смог пережить все ее сумасбродства, быть ее слушателем, другом. А ведь к этому времени он уже предлагал ей руку и сердце. Катрин еще крепче обняла отца, но он отстранился от нее и продолжал:

— Когда Ноэль поняла, что ничего не сможет сделать с Себастьяном, она решила действовать через Катрин.

— Нет, — выдохнула Катрин. — Это значит, что… Не может быть. — Самые страшные ее догадки оказывались верными. Если бы она могла, то, наверное, сбежала бы сейчас, не в силах слушать историю дальше.

— Да, дочка, ты правильно все поняла. Она начала писать ей анонимные письма. Зная все слабые стороны характера своей подруги, она старалась ударить побольнее, описывая, как хорош Себастьян в постели и что рассказывает о ней. Она постепенно пробуждала в подруге страшную, первобытную ревность. Я видел одно такое письмо, оно было написано с чудовищной изобретательностью. В чем нельзя было отказать твоей матери, так это в знании человеческой психологии. Недаром ее книги имели такой успех, она прекрасно разбиралась в людях.

При этом в разговорах Ноэль успокаивала Катрин, стараясь рассеять те сомнения, которые сама же зародила. В конце концов, Ноэль удалось довести Катрин почти до нервного срыва. Та была готова бросить Себастьяна, потому что не могла уже больше выносить ужасный груз постоянных подозрений.

Ноэль отлично знала, что этот Себастьян не выносит сцен ревности. Она посоветовала Катрин поговорить с ним, думая, что подруга не выдержит и объяснение превратится в отвратительную ссору. После этого Себастьян увидит, что его возлюбленная — совершенно заурядная женщина с так ненавистным ему собственническим инстинктом. Представь, что она все время рассказывала мне о воплощении в жизнь своих ужасных планов. Тогда она выглядела как полководец перед решительным сражением.

Поверь мне, дочка, я столько раз пытался образумить ее. Я кричал, удерживал ее от поездок, пытался перехватывать письма, — голос отца сорвался. Катрин сидела рядом, опустив голову, не в силах произнести ни слова. — Но я любил ее, боялся потерять и не мог противостоять ее энергии. Она умела убеждать. Ноэль постоянно твердила мне, что ненавидит Себастьяна, что никогда не любила его и делает все только для того, чтобы уберечь подругу от опрометчивого намерения связать свою жизнь с таким человеком. И когда она, одержимая своей идеей, так говорила, я начинал ей верить, хотя прекрасно осознавал, что то, что она делает, отвратительно, низко и на самом деле она преследует совершенно иные цели.

К чести Себастьяна надо сказать, что Ноэль недооценила своего бывшего любовника. Когда она поняла, что Катрин едва сдерживается, то снова назначила Себастьяну свидание, кажется, она позвала его в Анси. Ноэль прождала там Себастьяна целый день и ночь, но он не приехал. Разъяренная, она вернулась в Париж и позвонила ему. Однако в разговоре она не могла проявить свои истинные чувства, ведь их связь изначально была легкой, скорее дружеской, ни к чему не обязывающей, и Ноэль продолжала играть перед Себастьяном роль скорее друга, чем любовницы. Она озабоченно поинтересовалась у него, не случилось ли что-то с ним или Катрин. Тогда он рассказал ей про объяснение с Катрин и сказал, что не может пока встречаться, но надеется, что они останутся друзьями.

Что тогда творилось с Ноэль, ты не представляешь, детка! Я думал, что она в те дни сойдет с ума. А тут еще пришло письмо от совершенно счастливой Катрин, к которой вернулся ее любимый. Ноэль не находила себе места, она металась, как зверь в клетке, проклиная все на свете, сама раздувая свою обиду до невероятных размеров. Она не могла ни думать, ни говорить ни о чем другом. Она то рыдала, то грозилась какой-то страшной местью. Я пытался успокоить ее, как мог, но она была совершенно как помешанная. Наверное, именно такое состояние человека и называют в Африке амоком. Обезумевший в припадке способен на что угодно, даже на убийство близких. Я очень боялся тогда за Ноэль.

В какой-то момент мне показалось, что она пришла в себя. Неожиданно Ноэль вернулась к своему обычному образу жизни и даже стала поговаривать о том, что начнет снова писать и что у нее есть набросок неплохого сюжета. Я тогда так устал бороться с ней за нее же саму, что поверил этому призрачному спокойствию. Оказалось, что она только готовится к последнему удару.