Наталья Савицкая - Птицелов

Веселый парень словно взял над ней шефство. Он не давал Катрин скучать. За первым ужином последовал второй. На этот раз приглашал Франсуа, и Катрин, глядя в меню, старалась выбирать блюда подешевле. Потом, помимо совместных ужинов, они стали ездить вместе за город по выходным. Катрин очень много работала для себя, не расставаясь с камерой ни по вечерам, ни в выходные. Франсуа нравилось сопровождать новую подругу в ее странствиях по городу в поисках необычных кадров.

Катрин подмечала все: сплетенные на парапете набережной руки влюбленных, брошенные в фонтан монетки, манекены с недовольными выражениями лиц в витринах магазинов, худых бродячих кошек с пронизывающими взглядами, оставленные недопитыми бокалы с вином на столиках открытых кафе. Эти приметы жизни большого города в фокусе объектива ее фотоаппарата обретали свою вторую — и, может быть, истинную — жизнь. Франсуа молча смотрел, как она снимает, иногда снимал сам, носил штатив. Он всегда готов был помочь, ободрить, развеселить, всегда оказывался рядом в нужную минуту, и Катрин поняла, что обрела наконец хорошего друга.

Они никогда не заговаривали ни о чем большем, чем просто дружба, хотя Катрин прекрасно видела, как Франсуа смотрит на нее. Часто его случайные прикосновения к ее руке превращались в нежное пожатие, иногда он целовал ее при встрече или прощаясь совсем не по-дружески, но был неизменно деликатен, видя, что она не готова к более серьезным отношениям.

Часто Катрин, вместе с Франсуа, выезжала на съемки семейных торжеств, вечеринок, свадеб. И вот однажды мсье Леруа протянул им карточку с адресом, по которому им надлежало отправиться. Взглянув на картонку, Катрин сразу узнала адрес загородного дома родителей Тома.

— Съемка свадьбы, — скомандовал мсье Леруа. — Жених особо настаивал, чтобы приехала ты, Катрин. Не знаешь почему?

— Знаю, — отозвалась девушка, и ей вдруг стало очень неприятно.

Прошло ровно четыре месяца с тех пор, как они расстались. Отведенный ей срок вышел, и Тома не собирался ждать больше ни дня. У Катрин вдруг возникло такое чувство, словно что-то липкое, обволакивающее, то, что она давно с себя смыла, снова липнет к ее коже. Она даже непроизвольно провела ладонью по рукаву свитера, будто снимая паутину.

По дороге к дому Тома Катрин рассказала Франсуа историю своих отношений с ним, не упомянув при этом ни про семейную тайну, ни про Себастьяна. Она сказала, что порвала с женихом из-за скуки и вечного ожидания, заменившего им настоящую жизнь. Реакция Франсуа была, как всегда, непосредственной и яркой:

— И после этого он зовет тебя снимать свадьбу? Вот негодяй! Да я бы на твоем месте таких кадров им наделал, на всю жизнь запомнили бы!

Катрин рассмеялась, представляя, что можно было бы нафотографировать.

— Это было бы классно. Совершенно внепланово! — сквозь смех проговорила она. — Но, — она посерьезнела, — не смей! Подведем мсье Леруа.

— Да ладно. Я так, для тебя кое-что поснимаю между делом, чтобы ты не грустила.

Катрин вдруг поймала себя на мысли, что ей приятны внимание и забота Франсуа. А что, собственно, мешает ей ответить на его чувства? Он хороший друг, у них общие интересы, им хорошо вдвоем. Он небогат, зато очень хороший фотограф, и если бы был чуть более честолюбив, то мог бы хорошо зарабатывать. К тому же деньги есть у нее. Они были бы неплохой парой. «Нет, — оборвала свои мысли Катрин, — я думаю, как Тома. Я ведь не люблю Франсуа и вряд ли когда-то полюблю. Но почему?» Словно в ответ в сознании всплыло: Себастьян. Причина только в нем. Она не может его забыть.

Съемка свадебных торжеств всегда проходит в суете: то потеряется кто-нибудь из многочисленных родственников, то что-то случается с платьем невесты, то друзья жениха начинают праздновать слишком рано и потом их лица отнюдь не украшают фотографий. Родители Тома были сначала очень смущены, увидев Катрин, но потом круговерть торжества уже не оставила времени для разговоров, и напряжение ушло само собой. Перед самой церемонией, когда Катрин устанавливала дополнительный штатив у выхода из небольшой церкви, где должно было проходить венчание, к ней подошел Тома.

— Ты так ни разу за все это время мне и не позвонила, — небрежно бросил он.

— Прости, пожалуйста, — искренне отозвалась Катрин. — Но у меня новая работа, я…

— Тебя устраивает твоя жизнь? — не дослушав, спросил Тома, и Катрин уловила в его голосе какие-то новые, заискивающие нотки. Катрин стало ужасно жаль его. Она мысленно от души пожелала счастья молодоженам.

— Тома, прости меня, что все так получилось. Я должна была уйти от тебя раньше, но я трусила. — Она вздохнула. — Моя нынешняя жизнь вполне меня устраивает.

— Ну что ж, рад за тебя. — Голос Тома снова стал немного надменным. — А ты собираешься замуж? — Вопрос был задан тоном ребенка, который спрашивает своего сверстника, купят ли ему родители такой же отличный велосипед.

— Пока это не входит в мои планы, — вернула Катрин Тома его излюбленную фразу.

Когда уже далеко за полночь Катрин и Франсуа возвращались в Париж, она сказала:

— У меня такое ощущение, что сегодня я подвела черту под прошлым, окончательно.

Франсуа вдруг остановил машину.

— Ты хочешь сказать, что теперь можешь подумать и о будущем? — Он улыбнулся, поворачиваясь к Катрин. Она задумчиво смотрела на дорогу, будто не замечая, что они остановились.

— Катрин, — тихо позвал Франсуа и положил руку ей на плечо. Катрин медленно повернулась к нему.

— Катрин, ты же видишь, я люблю тебя. Почему бы нам не быть вместе? — решительно произнес Франсуа. Катрин опустила взгляд, не в силах ответить. Через несколько мгновений она почувствовала, что по щекам ее текут слезы.

— Франсуа, я не могу, — тихо сказала Катрин.

— Есть кто-то еще? — спросил Тома.

— Есть, — кивнула Катрин. — Извини.

— Это ты прости меня, — отозвался Франсуа, заводя мотор. До Парижа они доехали молча. Высаживая Катрин у ее дома, Франсуа снова заговорил:

— Катрин, мы ведь останемся друзьями?

Катрин порывисто вернулась обратно в машину и крепко обняла Франсуа.

— Ты мой самый лучший друг, навсегда. — Она сжала его плечи.

— Ладно. — Франсуа отвернулся. — Пожалуй, сегодня я напьюсь в одиночестве. До завтра.

— Пока, — ответила Катрин, выбираясь из машины.

Их отношения не изменились, за что Катрин была очень благодарна своему другу. Жизнь в студии шла своим чередом, разве что мсье Леруа стал проявлять очень активный интерес к самостоятельной работе Катрин. Теперь частенько, задерживаясь вечером, он вместе с ней и с Франсуа разбирал фотографии, сделанные Катрин, помогал отобрать наиболее удачные, подсказывал, как лучше подать тот или иной кадр. Спустя несколько недель он сказал: