Наталья Савицкая - Птицелов

Однажды, холодным февральским днем, маленькая Катрин решила срезать путь от школы до дома и пройти через небольшой сквер во дворе старинного особняка. В дневное время скрытый от уличной суеты мощными старыми стенами сквер был почти безлюден, только в стороне от центральной дорожки, на каменной скамье у неработающего фонтана сидела какая-то пара. Сердце одиннадцатилетней Катрин лихорадочно забилось, когда она узнала в мужчине мсье Ксавье. Рядом с ним, спиной к дорожке, сидела женщина. Голова ее была опущена, и Катрин не могла разглядеть лица. Она быстро сбежала с дорожки и замерла, спрятавшись за ствол большого платана неподалеку от скамейки. Она не могла отчетливо слышать, о чем говорят двое, но по вздрагивающим плечам женщины она поняла, что незнакомка плачет. Потом мсье Ксавье встал, и Катрин буквально вжалась в шероховатый серо-зеленый ствол дерева, чтобы учитель не заметил ее. Она услышала, как он проговорил своим красивым голосом:

— Я ничего не могу сделать. У нас все равно не было будущего, ты замужем, а я хочу быть свободным.

После этих слов мсье Ксавье вышел на дорожку и, не оглядываясь, быстро пошел прочь. Катрин продолжала прятаться, так хотелось ей поближе разглядеть женщину. Через несколько мгновений незнакомка встала, и Катрин чуть не выдала себя, тихо ахнув. Девочка даже присела на корточки в своем убежище, зажав рот рукой в шерстяной перчатке. Прямо перед ней стояла мадам Пелетье, мама одной из ее одноклассниц! Обычно приветливое, красивое лицо женщины было красным и мокрым от слез, она вытирала платком глаза и, конечно, не заметила Катрин, хоть и прошла совсем рядом с платаном.

Весь вечер того дня Катрин была сама не своя. Ее будоражила мысль о том, что теперь у нее с учителем есть общая тайна, и ее кумир, даже не подозревая об этом, в чем-то от нее зависит. Еще долгое время после этого случая она ходила гордая тем, что хранит секрет любимого. Катрин даже поближе сошлась с толстушкой Генриеттой Пелетье, хотя раньше не очень-то ее привечала. К концу учебного года выяснилось, что мсье Ксавье увольняется из школы. Все были очень огорчены, пожалуй, кроме Генриетты, которую к тому времени занимало совсем другое. Страшным шепотом она сообщила Катрин, что скоро у нее родится маленький братик. Катрин порадовалась за подругу, потому что сама всегда хотела иметь брата или сестру. Только года через три, уже будучи подростком, Катрин впервые подумала о том, кто же был отцом брата Генриетты.

Сейчас, глядя на свое отражение в окне экспресса, Катрин снова задумалась о той старой истории и о том, как прихотливо переплетаются порой жизни незнакомых друг с другом людей. За все время дороги она так и не открыла «Птицелова» и не наметила свой будущий маршрут. Сейчас это казалось ей знаком того, что Анси все же является главным пунктом в ее поисках.

Около полудня экспресс прибыл в Анси. Из небольшого современного вокзала был выход прямо на главную торговую улицу. Оставив легкую дорожную сумку в камере хранения, взяв с собой только фотоаппарат и небольшую сумочку через плечо, Катрин вышла в город. Не торопясь, останавливаясь, чтобы разглядеть открытки с видами Анси, выставленные на специальных стойках у табачных киосков, она прошла по деловому центру города, выйдя на старинную ратушную площадь, за которой начинался туристический рай. Лабиринт узких улочек, будто пробитых разрядами молний между серыми каменными домами, был заполнен сувенирными лавчонками. Над всем этим возвышался величественный замок, превращенный в городской музей и выставочный зал. От ратуши была видна длинная набережная, отданная на откуп владельцам небольших кафе, где подавали традиционные местные блюда, и старинная тюрьма в излучине реки, впадающей в великолепное озеро, даже сейчас размеченное флажками яхтенных парусов. Катрин ступила на мост, ведущий в старый город. Пройдя по его извилистым улицам, она поднялась на гору, естественным продолжением которой был замок.

Входя в ворота, Катрин чуть не налетела на высокого мужчину в темных очках. Она не обратила бы на него особого внимания, если бы не увидела у него в руках дорогую, профессиональную фотокамеру. Как фотограф, Катрин сразу оценила аппарат и невольно кинула взгляд на владельца. Но нетерпение гнало ее вперед. Она подошла к сидящей у входа в музей женщины и уверенным тоном спросила:

— Простите, мсье Себастьян Леже еще здесь, в музее?

— Мсье Леже? Он только что вышел, — ответила та, привставая. Потом указала на спину мужчины, с которым только что чуть не столкнулась Катрин, он уже удалялся от замка вниз по улице. — Да вон он! Вы еще успеете его догнать.

Катрин оглянулась и торопливым шагом последовала за уходящим.

Анси так и остался цветочным городом, в этом смысле за двадцать пять лет мало что изменилось. Нежная весенняя зелень и яркие ранние, в основном желтые и голубые, цветы были повсюду. Следуя на небольшом расстоянии за Себастьяном, чтобы не терять его из виду, Катрин собиралась с духом, чтобы окликнуть его. В последний момент она вдруг оробела. Что она скажет этому незнакомому человеку? Что она дочь Ноэль Дюран? Начнет расспрашивать о той давней истории?

Катрин увидела, что Себастьян спустился к мосту и стал примериваться, чтобы сфотографировать вид. Она тоже замерла на середине моста, возле группы туристов, делая вид, что собирается снять тюремный островок.

— Сколько бываю здесь, все время фотографирую это место, — услышала она справа от себя мужской голос. Оторвавшись от видоискателя, Катрин увидела, что Себастьян стоит рядом с ней.

— Вы фотограф? — неожиданно для себя спросила Катрин.

Себастьян посмотрел на нее, и Катрин разглядела его более внимательно. Ему было, пожалуй, немного за пятьдесят, хотя седина в довольно светлых волосах была видна лишь на висках, затемненные очки в тонкой металлической оправе скрывали его глаза, тонкогубый рот, красиво вылепленный нос, наверное, такое лицо можно было назвать благородным. Он улыбнулся:

— Я не профессионал. Люблю снимать.

— Одно и то же? — ехидно спросила Катрин.

— Если бы вы бывали здесь раньше, то поняли бы, что город все время выглядит по-разному, — снова улыбнулся он. — Но вы ведь здесь впервые?

Катрин кивнула.

— А вы часто здесь бываете?

— Довольно-таки, — ответил мужчина, — хотя последнее время уже реже. А вот лет двадцать тому назад бывал очень часто.

— Двадцать? А двадцать пять? — Катрин посмотрела на своего собеседника. Тот приподнял очки, будто хотел рассмотреть ее получше, и вдруг озорно, по-мальчишески улыбнулся.

— А вам не говорили, что намекать на возраст мужчине так же неприлично, как и женщине?