Рита Маргаритова - Все дело в кепке

— А я с тобой пойду, — неожиданно напросился нефранцуз.

«Надеюсь, мы будем плыть молча», — подумала Ленка. И в следующую же секунду призналась себе, что ее почему-то вовсе не расстраивает перспектива поплавать в компании с Жаном. Ленка была этому даже рада.

Плыли они действительно молча. Ленку это молчание не тяготило, но удивляло.

— На берегу без тебя скучно, наверное, — первой начала беседу Ленка.

— Тебе, кажется, не нравится, что я много говорю? — улыбнулся нефранцуз и посмотрел на Ленку очень французским взглядом.

— Не нравится, я тишину люблю, — честно ответила Ленка. Ей почему-то было все равно, что подумает про нее этот французский нефранцуз.

— Я тоже тишину люблю, поэтому предпочитаю говорить сам. Я сам себя не слышу, когда говорю.

— Логично. — Ленка не нашла чем возразить.

Жан тоже не нашел что ответить на Ленкино «логично», поэтому дальше они плыли молча. «Не смотри на него, слышишь, не смотри!» — командовала себе Ленка. Но голова сама собой поворачивалась влево, а глаза смотрели — нет, не просто смотрели, а следили за всеми движениями нефранцуза. Жан себе ничего не командовал, он просто плыл полубоком, оценивающе рассматривая Ленку.

— Хорошо двигаешься, — тоном знатока сказал Жан. — Мы с тобой великолепно смотримся вместе.

— Угу, надо будет фотосессию устроить, а фотографии потом продавать в модные журналы, — почему-то злобно огрызнулась Ленка. Ей показалось, что бабочки в ее животе так активно хлопают крылышками, что вполне способны утащить ее на дно. «Нет, топиться я сегодня не настроена», — решила Ленка.

— Поплыли к берегу, а то я замерзла что-то, — придумала Ленка отговорку, тем более что и правда начинала дрожать от холода.

— Да, губы у тебя синие, — улыбнулся Жан.

Ленка старательно начала кусать губы, чтобы они перестали быть синими, — ей не хотелось предстать перед Жаном в обличии «замерзшего цуцика с синими губами».

Рядом с Кораблевым Ленка никогда не беспокоилась о том, как она выглядит: не испортилась ли прическа, не размазалась ли косметика. Впрочем, и косметикой рядом с Кораблевым пользоваться не хотелось. Он все равно никогда не обращал внимания на внешние и тем более искусственные проявления красоты. Жан на самом деле тоже не обращал, только Ленка об этом еще не знала.

Жан заметил Ленкины манипуляции с губами.

— Тебе идут синие губы, — улыбнулся он доброй улыбкой. — Очень сексуально.

— Спасибо, ценное замечание, особенно если учесть, что у меня всегда после воды губы синие.

Они вышли на берег, и Жан сразу же начал играть свою привычную роль — души компании.

«Нет, все же не нравится он мне, не нра-вит-ся, — думала Ленка. — Дурацкая борода, ужасная стрижка. И ведет себя как петух перед боем. Хотя ведь нет! Скорее, это они ведут себя как курицы перед петухом!» Она решила, что и думать о нем не будет, и смотреть на него не будет. Ленка уткнулась в книжку и растворилась в ней. Изредка Ленка отвлекалась от чтения, чтобы искупаться или понаблюдать за тем, что делают «эти четверо».

«Эти четверо» играли с собакой, жутко шумели, хихикали и с упоением слушали какие-то рассказы Жана, которых Ленка не слышала. Время до ужина пронеслось так же быстро, как и вчера. «Удивительно, — думала Ленка, — я вроде ничего не делаю, только читаю и мечтаю, но мне совсем не скучно. И время вовсе не тащится еле-еле, а идет очень правильно».

Ужин был так же вкусен, как вчера, вино было такое же пьяное. Только воздух был чуть прохладнее, поэтому все кутались в теплые вещи.

— Так ты биолог? — поинтересовалась Люда.

— Да, морской биолог.

— Ой, ты, наверное, и с аквалангом ныряешь? — оживилась Машка. — А у нас Ленка тоже дайвер.

— Так у нас с тобой много общего, оказывается. — Жан с интересом посмотрел на Ленку. Сердце у Ленки екнуло. Она давно уже неровно дышала ко всему, что хоть каким-нибудь боком касалось дайвинга. В эту минуту она неровно дышала к Жану. Ей захотелось немедленно сгрести его в охапку, увести подальше от костра и расспрашивать, расспрашивать про дайвинг, про его работу, говорить про подводный мир, про то, что она так любит. «Нет, у него противная борода, да и сам он противный, даром что морской биолог», — остановила себя Ленка. Она продолжала молчать. Никто не удивлялся. Ленка редко принимала участие в разговорax. Но сейчас она хотя бы с интересом слушала рассказы о морских экспедициях, о грантах и исследованиях, о местах, где побывал и понырял Жан. Ее начала грызть белая зависть — профессия морского биолога показалась ей куда романтичнее профессии журналиста. А Ленка давно уже мечтала о романтической профессии. Дабы не быть загрызенной окончательно, Ленка решила, что пора идти спать. Хотя сегодня она недолго, но посомневалась в своем решении: «А правильно ли я делаю, что иду спать? Вдруг просплю что-нибудь интересное?» Но все же в конце концов она решила, что все самое интересное будет завтра у родника, а сейчас можно сон интересный посмотреть.

Она никак не могла заснуть — сильный ветер теребил палатку. Вспомнилась детская сказка «Волшебник Изумрудного города», и сказка эта отчего-то показалась зловещей. Ленка на всякий случай даже выглянула из палатки — убедилась, что ее края надежно привалены камнями. «Элли из меня, кажется, сегодня не выйдет. Ну и хорошо», — успокоилась она.

Через час Ленка все же провалилась в сон — чуткий, неглубокий, похожий на полубред. Ей мерещилось, что кто-то зовет ее, она слышала имена Юли и Кораблева, слышала низкий смех Жана. В голове все смешалось: голоса, мысли о Кораблеве и о завтрашней встрече. Она не могла понять, сон это, бред или реальность. Она пыталась прислушаться, разобрать, о чем разговор, ведь она точно слышала свое имя. Но все звуки уносились ветром и заглушались шумом моря. Ленка заснула глубоким крепким сном.

Она проснулась еще до восхода солнца. «Жан», — совершенно неожиданно произнесла она про себя. «Жан», — повторила она еще раз медленно. В голове понеслись приятные мечты: вот она ныряет вместе с ним, а вот они на палубе белой яхты, он рассказывает что-то смешное и смотрит только на нее пронзительным сексуальным взглядом. Ленка опять провалилась в сладкий сон. Проснулась она уже с восходом солнца и опять с его именем на губах.

Ленка всегда влюблялась с первого взгляда или в крайнем случае с первого звука. А тут не было никакого первого взгляда, и первых его слов Ленка не помнила. Она упустила момент, когда Жан захватил все ее мысли и мечты. «Как я могла? — смеялась Ленка над собой. — Ведь в нем собралось все, что мне не нравится!» — «Но ведь в нем есть и все, что тебе нравится», — ответило ей ее второе «я», с которым Ленка разговаривала достаточно часто. Ленке хотелось смеяться над своими чувствами, но совершенно не хотелось никому о них рассказывать. И еще меньше ей хотелось их показывать.