Рита Маргаритова - Все дело в кепке

— Да, здесь, — уверенно ответила Ленка, хотя в душе такой уверенности не ощущала. — Как думаешь, сколько метров нам спускаться?

— Не знаю, трудно сказать. Может, восемьсот, а может, четыреста. — Почему-то Люда редко говорила определенно.

— Наверное, все же четыреста или еще меньше, хотя при данных обстоятельствах этого более чем достаточно, — сделала заключение Ленка. — Полезли уж, а то скоро темнеть начнет.

Люда хоть и говорила неопределенно и неуверенно, зато смело и уверенно начала спускаться вниз. Людовик была ведущей, и поначалу все было хорошо, камни выскакивали из-под ног, ветки и колючки царапали кожу, рюкзак мешал держать равновесие, но Ленку грело иллюзорное чувство безопасности. «Ведь если Людовик слезает и молчит, значит, и я могу, значит, это совсем не страшно». Но было очень страшно! Еще страшнее стало, когда Ленка наконец поняла, что Люда вовсе не знает, куда лезет, совсем не уверена, спустятся ли они живыми.

— Куда теперь? — испуганно закричала Ленка, заметив, что Люда остановилась в полной нерешительности. — Ты учти, умирать мне еще рано. Я предсмертных писем никому не написала, и вообще, я еще не стала инструктором по дайвингу. — Пока Ленка была в силах шутить.

— Не знаю я, куда теперь, зря мы тут вообще стали спускаться. Кажется, тут все намеки на тропу обрываются, — так же испуганно ответила Люда.

— Ну как же ты не знаешь? Почему не знаешь?! Пожалуйста, придумай что-нибудь! — Теперь Ленку начинала накрывать паника, ее больное воображение рисовало красочные и ужасные картины падения: сломанные руки, ноги и обязательно шея. «Нет, нет, перестань думать об этом! — молча кричала она на себя. — Ты же знаешь, мысль материальна. Быстро представь себе, что мы благополучно спустились вниз!» Но представить хоть что-либо более или менее не кровавое никак не получалось. Ей безумно хотелось, чтобы рядом был Кораблев, а не Люда. Кораблев, который боялся высоты до потемнения в глазах, но всегда знал, куда делать следующий шаг. «Кажется, у меня паника. Срочно надо что-то делать! Так, остановились, не спешим, дышим глубоко, полной грудью, думаем». Это был стандартный Ленкин прием против приступов паники, злости и прочих отрицательных и опасных для жизни эмоций. Прием этот был усвоен после прочтения «тупой американской книги» — учебного курса дайвера открытой воды. Выходит, что иногда тупое американское повторение единственной мысли пять раз на одной странице очень полезно. По крайней мере, у Ленки всегда срабатывал условный рефлекс на кризисные ситуации: «Остановись, подыши…» — и далее по инструкции.

Паника отступила, тело обмякло, зато перестало дрожать. Начался приступ громкой контролируемой истерики. Девчонки слезно смеялись, шутили: «А не пора ли звонить спасателям?» Может, было и пора, но телефоны все равно сеть не ловили.

— Зато теперь мы в полной мере понимаем, что чувствуют кошки, которые на дерево залезли, а слезть с него без помощи уже не могут. — Как обычно, когда хуже уже быть не могло, Ленка начинала искать плюсы в своем положении.

Когда тело перестало быть предательски мягким, поползли дальше, местами на пятой точке, местами с полузакрытыми от страха глазами. Так, молясь и матерясь, они спустились с гор!!!

Машка бродила одна по берегу моря: туда-сюда, сюда-туда — и так сто тысяч раз. Она уже пять раз искупалась и позагорала вдоволь. Машка даже успела сделать то, чего от нее никто никогда не мог ожидать: пособирала мусор вдоль берега. Ей было скучно до смерти, а девчонки никак не шли. Когда же они наконец пришли, Полякова не могла не высказать недовольства:

— Ну и где вы ходили? Позвонить нельзя было?

— Маша, я тебя прошу, не надо сейчас ныть, ворчать или злиться, — очень медленно сказала Ленка. Она никогда не говорила медленно и никогда не называла Полякову Машей. Всегда Машкой. Поэтому Машка испугалась и решила, что все свое недовольство она выскажет утром.

— Давайте спать ложиться, — устало сказала Люда.

Все устали просто жутко — до полусмерти. Ни ужинать, ни тем более чистить зубы уже не хотелось. Легли спать голодные и злые.

Когда Машка проснулась утром, ей почему-то уже не хотелось злиться и ворчать.

— Ну что, выпьем чаю и попробуем еще раз перевал одолеть? — голосом, переполненным оптимизма, предложила Люда.

— Так вы вчера дорогу-то другую нашли? — спросила Машка.

— Дорогу мы нашли, только ты по ней не пройдешь… да и мы по ней больше не пойдем, — помедлив, сказала Ленка.

— Давай попробуем по этой же дороге. Мне почему-то кажется, что сегодня у нас все получится! — Оптимизма в Людином голосе было еще больше.

Но вчерашняя история повторилась точь-в-точь. Ровно на том же самом месте Машка испугалась, собака удивилась, Люда неуверенно стала пытаться что-то придумать.

Ленка села на камень, она первый раз в жизни жалела о сделанном. «Нет, никогда не ходите в поход с человеком, который никогда не был в походе», — мысленно советовала она неизвестно кому. В глаза светило солнце, и Ленка их закрыла, закрыла еще и от неимоверной усталости. Ее здоровый пессимизм шептал ей в оба уха, что «медведь тут не пройдет». Ей захотелось закрыть и уши, поскольку кроме своего здорового пессимизма она слышала полный больного оптимизма голос Люды: «Машка, ну давай попробуем еще разок. Ну не бойся ты так за Дину, она же собака, инстинкт не даст ей с горы свалиться».

«Достало все, — подумала Ленка и ушла в себя еще глубже. — Ну почему, ну почему же здесь и сейчас нет Кораблева? Он бы наверняка что-нибудь придумал». На всякий случай Ленка оглянулась по сторонам в робкой надежде увидеть Кораблева. Не увидела. «Нет, не верю я сегодня в чудеса», — искренне расстроилась она. Прошло еще минут десять. Ленка все так же сидела на камне, Люда проявляла чудеса оптимизма, Машка — чудеса упрямства и страх. Собака чудес не проявляла — она улеглась рядом с Ленкой и от жары тяжело дышала.

— Пойдем обратно, а то я сейчас сама со скалы сброшусь вместо Дины, — обреченно пошутила Ленка, вставая.

По мере вставания у нее округлялись глаза и подкашивались коленки. «Или верю я сегодня в чудеса?» По узкой горной тропинке прямо к ним шел Илья Кораблев с девушкой или… «Его точная копия, но все равно с девушкой», — усомнилась Ленка. Несмотря на шок и дрожащие коленки, Ленка проявила высший класс в подмигиваниях и подмаргиваниях, всем своим видом давая понять Машке, что «только не надо выдавать сейчас фразу: «А мы с вами где-то встречались, молодой человек».

— Ой, какой красивый медвежонок! — громко умилилась спутница Кораблева.

«Ничего девочка, красивая и вроде добрая, — отметила Ленка. — Кажется, я видела ее во сне».

— Это собака, — насупилась Машка. Она всегда раздражалась типовым реакциям на Дину: ой, какой медведь, как же ей не жарко, сколько же она ест.