Джосс Вуд - Пароль к знойному свиданию

Джаг понимающе переглянулся с Линком.

— Точно, — подтвердил Линк. — А потом ты еще и вырос самым высоким и сильным, и тогда мы по‑настоящему тебя возненавидели. — В глазах Линка светились озорные искорки.

Не обращая внимания на поддразнивания братьев, Сэйдж слезла с коленей Линка, подошла к Беку и взяла его за руку.

— Конор беспокоился о тебе больше, чем о нас всех, вместе взятых. Он говорил, — она насмешливо посмотрела на остальных братьев, — что за дураками присмотрит Бог, а за тебя всегда волновался. Похоже, он знал, в чем ты себя винишь.

Линк кивнул.

— Он всегда просил тебя не так надрываться и не перерабатывать в бесконечной погоне за чем‑то. Убеждал, что ты хорош уже сам по себе.

— Поэтому он и заставил тебя после колледжа путешествовать, — добавила Сэйдж. — И настаивал, чтобы ты периодически брал отпуск. Так он ограждал тебя от выгорания. Ты слишком много себя вкладываешь в работу и слишком мало оставляешь для жизни. Для любви.

Бек встретил взгляд сестры и понял, что она знает, что у них с Кэди все кончено.

— Тебе не следовало ее отталкивать. Она единственная, кто по‑настоящему смог до тебя достучаться.

— На этот раз она сама ушла.

— Она ушла, пока ты вновь не причинил ей невыносимую боль, — возразила сестра. — Бек, она тебя любит, это всем видно.

— Но я…

— Клянусь, если ты скажешь, что не заслуживаешь ее, я тебя ударю! — прорычал Джаг. — Нельзя дважды найти любовь и оба раза выкинуть в помойку, дубина ты! За любовь дерутся, цепляются изо всех сил и делают все, чтобы ее сохранить. — Джаг в отчаянии всплеснул руками. — Кто у нас тут умник? Почему я должен объяснять тебе нечто настолько элементарное?

Сэйдж закатила глаза.

— И это говорит тот из моих братьев, который из‑за собственной глупости едва не потерял невесту и сына?

— Наверное, это был другой Джаг, — улыбнулся Линк.

— Умники чертовы, — огрызнулся Джагер. — Я хочу сказать, что…

— Знаю я, что ты хочешь сказать.

И он действительно знал. Дело не в нем, а в Кэди. И в том, что он ее любит и хочет быть с ней до конца жизни.

— О, похоже он наконец‑то узрел свет ангелов и архангелов, — усмехнулся Джаг.

— Мне нужно прямо сейчас ее отыскать и поговорить.

— Отличная идея, — улыбнулась Сэйдж.

— Но что мне ей сказать?

— Все просто. Скажи, что раскаиваешься, что был таким идиотом, и попроси прощения.

— Ладно, я в Бруклин. Черт, я же туда вечность добираться буду.

— Подожди, — остановила его Сэйдж, — она не в Бруклине, а в Челси, на приеме, куда ты обещал ее сопровождать, прежде чем разбил ей сердце.

Посмотрев на дату на часах, Бек сообразил, что сестренка в очередной раз права.

Что ж, Челси так Челси.

Кэди чувствовала себя словно одинокая девушка на свадьбе и никак не могла отвести глаз от пустующего места подле себя. Две недели назад она считала, что этим вечером у нее будет спутник. И теперь, глядя на танцующих и сидящих за барной стойкой людей, ей казалось, что лишь у нее никого нет.

Так грустно.

Но даже это лучше, чем возвращаться в крошечную пустую квартирку в холодную постель, где ее никто не ждет. Уйдя от Бека, она так и не сумела ни разу заснуть в своей кровати, лишь ненадолго забываясь в кресле у окна.

Повращав шеей, она попыталась ослабить напряжение, вызванное не слишком удобной позой во сне.

Как же хорошо было, когда она каждую ночь могла засыпать у него на груди, обнимая ногами и руками…

И как не хватало ей теперь физической и эмоциональной близости, заполнявшей все самые потаенные места, до которых никто, кроме него, никогда не мог дотянуться…

Уставившись на бокал с водой, Кэди сморгнула слезы. Утихнет ли когда‑нибудь эта боль? Раньше ей казалось, что в молодости ее сердце разбили.

Но на этот раз, как вся их связь, ощущения были глубже и ярче. Так же как и последовавшая за ними боль и душевное опустошение.

И похоже, это навсегда.

Как бы сильно она его ни любила, она поступила правильно, уйдя, пока у нее еще были силы уйти. Пусть сейчас она и чувствовала себя в лучшем случае половиной человека, уж лучше так, чем ждать, когда Бек в очередной раз решит, что с него хватит, и сбежит. Это бесконечное ожидание опустошило бы ее полностью.

Искореженная и израненная душа лучше, чем полное ее отсутствие.

Телефон пискнул, и Кэди улыбнулась, читая сообщение матери:

«Надеюсь, ты не забываешь принимать витамины и высыпаешься. Люблю тебя».

Мама по‑настоящему старалась. Кэди не знала, установятся ли между ними когда‑нибудь отношения, какие должны быть у каждой нормальной матери и дочери, но теперь у нее появилась надежда.

Она приняла, что не все в жизни можно изменить, но родители — это родители. А Бек — это Бек. И ни кого из них она не может заставить дать ей желанное.

Взяв сумочку, Кэди собралась встать из‑за стола. Зачем оставаться? Уж лучше поехать домой, свернуться в кресле и доесть шоколадное мороженое. Ну растолстеет она, ну и что? Она беременна и должна есть за двоих.

Правда, она злоупотребляет мороженым из‑за того, что ей паршиво, но об этом никому знать не обязательно.

Но не успела она подняться, как перед ней появилась мужская рука с тюбиком клея. И она мгновенно узнала эту руку.

Не в состоянии заставить себя поднять глаза, Кэди разглядывала плоский живот и длинные ноги в черных брюках.

Бек же невозмутимо уселся на свободный стул, и тогда она увидела покрасневшие глаза и порядочно отросшую щетину.

Бек аккуратно взял ее лежащую на колене руку, разжал судорожно сжатые пальцы и поместил в них тюбик клея.

Кэди озадаченно нахмурилась.

— Клей?

Бек кивнул.

— Суперклей. Чертовски сильный.

— Ничего не понимаю.

Она попыталась вернуть ему тюбик.

— Я никуда не уйду. Возможно, мне будет страшно и я решу, что хочу убежать, но не побегу. Обещаю.

Кэди почувствовала, как сердце начинает оживать.

— Что же ты тогда будешь делать?

Бек пожал плечами.

— Поговорю с тобой, отнесу в кровать, настучу себе по ушам и напомню, что ты — самое дорогое, что у меня есть. И что я никогда не хотел чувствовать себя так, как чувствую сейчас, — одиноким, потерянным безумцем.

Кэди действительно хотелось верить, но она слишком боялась потянуться и схватить то, в чем так отчаянно нуждалась.

— Бек, зачем тебе это?

Его руки переместились к ней на колени.

— Потому что я люблю тебя, детка. Я любил тебя в Таиланде, я любил тебя, пока мы были порознь, и я люблю тебя каждую секунду с тех пор, как мы вновь встретились. Для меня всегда существовала лишь ты одна, и ни к кому больше я не испытывал ничего подобного.

Кэди мгновенно захотелось закричать от радости, но она поспешно взяла себя в руки.